Далай Чулууны - Монголия в XIII–XIV веках

Из других городов выделялась своей красотой летняя резиденция монгольских ханов Шанду. Дворцы ее отличались самобытной монгольской национальной архитектурой. Город имел большие рынки, изобиловал различными ремесленными мастерскими и буддийскими храмами.

Шанду располагался вблизи оз. Долон-нор. И хотя часто употреблялось китайское название города — Кайпин, большинство монголов именовали его Шанду-балгасун («город Шанду»).

Около Шанду был построен крупный буддийский монастырь со 108 храмами, а впоследствии недалеко от Каракорума был воздвигнут монастырь Эрдэни-дзу со 108 субурганами. Часто говорят, что память об этих двух исторических городах Монголии увековечена строительством двух буддийских монастырей со 108 религиозными сооружениями, как 108 бусами на буддийских четках.

Между 1369 и 1388 гг. Шанду несколько раз подвергался разрушению минской армией. Японские ученые подвергли тщательному изучению Шанду. Судя по работе японского автора о Шанду Харада, в XIV в. это был довольно большой город, в котором помимо прекрасных дворцов и буддийских храмов находилось несколько рынков [357].

Имеются сведения о том, что Хадан и Наян строили дворцы в долине Орхона, но подробностей об этом не сообщается.

В исторической литературе зарегистрированы так называемые города «четырех орду — ставок» (дорбэн орду) Хубилай-хагана. Это название связано с тем, что Хубилай, желая сравняться с самим Чингис-ханом, именовал так основанные им четыре города.

Первая ставка его была в Ханбалгасуне (Пекине). Этот город был построен монголами, но был населен в основном китайцами. Второй его ставкой был упомянутый выше г. Шанду. По сообщению Саган Сэчэна, третьей ставкой Хубилая был Чаган-балгасун, находившийся за Алтайским хребтом [358]. Версия о том, что город был расположен за Алтаем, является ошибочной. Очевидно, Чаган-балгасуном у Саган-Сэчэна названа ставка в Чаган-норе.

В связи с тем, что Хубилай-хаган построил свою третью ставку в местности Чаган-нор в марте 1280 г., она стала известна под этим названием. Ее также именуют Чаган-балгасуе («Белый город»), В записках Марко Поло есть замечание о ставке в Чаган-норе. Имеются упоминания об этой ставке и в других источниках. Но самые подробные записи о ней оставил чиновник эпохи Юань Чжоу Боци.

В главе 136 «Юань ши» содержатся сообщения об этой ставке.

«[По важности] за Шанду следует ставка в Чаган-норе».

«Байджу в 3-ю луну 1264 г., отправляясь в Шанду по указу императора, прибыл в Чаган-нор».

Японский ученый Янай Ватари, детально изучавший вопрос о походной ставке императора в Чаган-норе, писал: «Несомненно, что Хубилай возвел походную ставку между Дайду (Ханбалгасун) и Шанду» [359]. Следовательно, третьей ставкой Хубилай-хагана была ставка в Чаган-норе.

Ряд ученых, в том числе Янай Ватари, утверждали, что четвертой ставкой Хубилай-хагана был Люлин. В главе 167 «Юань ши» об этом сказано: «Весной 1292 г…. вместе с императором отправился в походный дворец Люлин». Янай Ватари писал, что походная ставка Люлин располагалась южнее Дайду, и для того чтобы достичь ее, надо было ехать два дня в направлении моря. Каждый год 1-го дня 3-й луны император выезжал туда из Дайду и, разместив жен, сыновей, родственников и знатных ноянов для развлечений в более чем 10 тыс. юртах и палатках, проводил там весну. В 5-ю луну он во главе всех возвращался в Дайду [360]. Монгольский историк X. Пэрлээ неоднократно приводил доказательства правильности сообщений «Шара туджи» и других источников о том, что четвертой ставкой Хубилай-хагана был Лантин, расположенный у истоков р. Эрчула. Со своей стороны, мы присоединяемся к этому мнению и считаем, что действительно четвертой ставкой Хубилая являлся указанный город Лантин. Судя по всему, эта последняя из «четырех орду» Хубилая могла находиться на современной территории МНР.

В период Юань г. Инчан назывался Инчан-лу (центр административной единицы лу Инчан), подобно Каракоруму, который назывался Хэлинь-лу (центр административной единицы лу Каракорум). В то время Инчан был крупной военной крепостью. Здесь умер Тогон-Тэмур-хаган, а Аюширидара и Тогус-Тэмур, размещаясь с войсками в этой крепости, вели войны против империи Мин. Город Инчан находился в северной части Чахара во Внутренней Монголии, к юго-западу от оз. Далай-нор, или у западной границы Кэшиктенского хошуна. В 1388 г. китайские генералы Му Ин и Ли Вэньчжун, взяв Инчан, перебили население и сожгли город дотла [361].

В источниках сообщается, что в эпоху Юань это был городок с обширным парком. Там останавливались хаганы и их родственники. Точное его местонахождение неизвестно [362].

В «Юань ши» имеются сведения о том, что Хубилай-хаган построил на монгольской территории г. Чжаочжоу, поручив его сооружение Луг Хара-батуру [363]. Хотя известно, что он возводился где-то в районе Алтайских гор, но до сих пор точного его местонахождения также не обнаружено.

В источниках упоминается еще так называемый «военный город, распространяющий величие императора». По-видимому, это была крепость, где Хубилай квартировал армию в период борьбы с Ариг-Богом. Как отметил X. Пэрлээ, город находился на месте современного городища Хогшин-Тэла [364].

По данным, содержащимся в исторических работах, у Тэмур-хагана уже насчитывалось пять ставок (орду). Имеются в виду четыре ставки Хубилая плюс вновь построенная ставка Чжунду.

В 1326 г. была создана еще ставка Бай. В последний период существования империи Юань в Китае Тогон-Тэмур-хаган намеревался построить новую столицу на территории Монголии. По-видимому, строительство города было начато в 1360 и закончено в 1370 г. Но Тогон-Тэмур умер, не успев переехать в этот город, названный Хэрлэн-Барс. Город Хэрлэн-Барс Тогон-Тэмур-хагана наилучшим образом исследован X. Пэрлээ. Как пишет автор, в этом городе, окруженном стеной с четырьмя воротами, были возведены прекрасные дворцы [365].

Надо сказать, во второй половине XIII и в XIV в. в Монголии существовало много пограничных застав, земледельческих и ремесленнических поселений и указанных городов-крепостей, но они исследованы очень мало. X. Пэрлээ в своей работе «Краткая история древних и средневековых городов и поселений Монголии» написал о монгольских городах юаньского периода значительно менее подробно, чем о городах других эпох.

Таким образом, и в настоящее время актуальна задача дальнейшего глубокого изучения этой темы.

Во второй половине XIII и в XIV в. монгольские феодалы развивали торговлю в интересах получения наибольших выгод для себя. Около 30 довольно крупных торговых городов во главе с Ханбалгасуном, о которых писал Марко Поло, в основном находились в Китае.

Феодалы из числа монгольской знати развертывали торговлю, объединяясь с крупными уйгурскими и другими иностранными купцами, и получали огромные барыши. Не ограничиваясь подобными операциями, они в частном порядке, в нарушение государственной монополии, вели добычу соли, гнали водку на продажу [366]. Это видно из указа 1297 г., когда Олджэйту-Тэмур-хаган повелел князьям и императорским зятьям, живущим в Каракоруме: «Перегоняя водку, пейте только сами. Продавать водку нельзя!» [367]. Иногда и простые араты гнали водку и продавали.