Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Доказательством афинского мужества и жизнеспособности афинской демократии стало то, что Афины сопротивлялись врагам еще десять лет. Правительство установило режим экономии, для постройки нового флота были введены подати и налог на капитал, и не прошло и года после поражения у Сиракуз, как Афины были готовы поспорить за господство на море, вырванное у них Спартой. Когда же город, казалось, полностью оправился, олигархическая партия, никогда не одобрявшая войну и даже надеявшаяся на победу Спарты, которая возродила бы в Афинах аристократическое правление, подняла восстание, захватила правительственные органы и учредила верховный Совет Четырехсот (411). Народное собрание, запуганное убийством многих вожаков демократии, проголосовало за добровольный отказ от своих полномочий. Богатые поддержали мятеж как единственный способ обуздать классовую войну, которая пересекла теперь линию фронта между Афинами и Спартой, — точно так же борьба средних классов против аристократии объединяла либеральные движения в Англии и Америке в годы Американской революции. Едва придя к власти, олигархи отправили послов заключить мир со Спартой и тайно готовились впустить спартанскую армию в Афины. Между тем вождь центристской партии умеренных аристократов Ферамен возглавил контрреволюцию и заменил Совет Четырехсот, правивший около четырех месяцев, Советом Пяти Тысяч (411). Некоторое время Афины наслаждались сочетанием демократии и аристократии, которое, по мнению Фукидида и Аристотеля [1661](оба принадлежали к аристократии), оказалось наилучшей и справедливейшей формой правления, какую только знали Афины после Солона. Но второе восстание, как и первое, упустило из виду то, что подвоз продовольствия, а стало быть, и сама жизнь Афин зависят от военного флота, личный состав которого, за исключением нескольких командиров, обе революции лишили избирательных прав. Разгневанные новостями моряки объявили, что они будут осаждать Афины, пока в городе не будет восстановлена демократия. Олигархи с надеждой ожидали спартанской армии; спартанцы, как обычно, мешкали; новое правительство пустилось в бегство, и победившие демократы восстановили старое государственное устройство (411).

Алкивиад тайно поддерживал олигархический переворот, надеясь, что он расчистит путь для его возвращения в Афины. Вновь пришедшие к власти демократы, возможно, не зная об этих интригах, но понимая, сколь плохо обстояли дела Афин после его изгнания, призвали Алкивиада вернуться, обещая ему амнистию. Отложив свой триумф в Афинах, Алкивиад принял командование над флотом, стоявшим у Самоса, и повел дела столь стремительно и успешно, что Афины ненадолго получили счастливую передышку. Поспещив в Геллеспонт, он встретил и полностью уничтожил спартанский флот у Кизика (410). После года осады он захватил Халкедон и Византий, восстановив тем самым афинский контроль над подвозом продовольствия из Боспора. Отплыв к югу, он столкнулся с новой спартанской эскадрой близ острова Андрос и с легкостью ее разгромил. Вернувшись наконец в Афины (407), Алкивиад нашел дома всеобщую поддержку и одобрение: его грехи были преданы забвению, люди помнили только о его гении и отчаянной потребности города в способном полководце [1662]. Но, празднуя его победы, Афины не спешили посылать ему деньги на оплату моряков. Бессовестность Алкивиада вновь сослужила ему дурную службу. Оставив большую часть своих кораблей в Нотии (близ Эфеса) под командованием некоего Антиоха, которому было строго-настрого приказано оставаться в гавани и ни при каких обстоятельствах не вступать в сражение, сам Алкивиад отправился с небольшим отрядом в Карию, чтобы собрать деньги для корабельных команд, менее всего обращая внимание на законность. Жаждавший отличиться Антиох вышел из порта и бросил вызов спартанской флотилии, возглавляемой Лисандром. Лисандр с радостью воспользовался случаем, убил Антиоха в рукопашном поединке и захватил, частично утопив, большинство афинских кораблей (407). Когда в Афины пришли вести о несчастье, народное собрание действовало с присущей ему опрометчивостью; Алкивиад был осужден за то, что оставил флот, и отстранен от командования. Страшась теперь и Афин и Спарты, Алкивиад укрылся в Вифинии.

В отчаянии афиняне постановили расплавить серебро и золото со статуй и приношений на Акрополе для постройки новой флотилии из 150 трирем и проголосовали за предоставление свободы тем рабам и гражданства тем чужеземцам, которые будут сражаться за город. Новая армада разбила в 406 году спартанский флот при Аргинусских островах (к югу от Лесбоса), и при вести о победе Афины вновь затрепетали от радости. Но народное собрание пришло в ярость, узнав, что стратеги [1663]позволили командам двадцати пяти кораблей, потопленных неприятелем, погибнуть во время шторма. Горячие головы утверждали, что души утопленников, не удостоившихся надлежащего погребения, будут беспокойно скитаться по свету; обвинив уцелевших в том, что те пренебрегли возможностью спасти погибавших, они предложили казнить восьмерых победоносных командиров (в том числе и сына Перикла от Аспасии). Сократ, случайно оказавшийся в тот день членом председательствующей притании, отказался поставить законопроект на голосование. Несмотря на его протесты, предложение было представлено и принято, а приговор приведен в исполнение с той же опрометчивой поспешностью, с какой за него голосовали. Несколько дней спустя народное собрание раскаялось в своем решении и приговорило к смерти вдохновителей казни стратегов. Тем временем ослабленные поражением спартанцы снова предложили мир, но собрание под действием речи пьяного Клеофонта снова ответило отказом [1664].

Афинский флот, во главе которого стояли теперь посредственности, отплыл на север, чтобы сразиться со спартанцами, предводительствуемыми Лисандром, в Мраморном море. Из своего тайного укрытия в холмах Алкивиад видел, что афинские корабли заняли стратегически опасную позицию у Эгоспотам близ Лампсака. Он рискнул жизнью, примчавшись на берег и посоветовав флотоводцам подыскать более защищенную стоянку, но его рекомендация была встречена недоверием, и ему еще раз напомнили, что он более не командующий. На следующий день была дана решающая битва; из двухсот восьми афинских кораблей не были захвачены и не обратились в беспорядочное бегство лишь восемь, а Лисандр велел казнить три тысячи пленных афинян [1665]. Узнав, что Лисандр отдал приказ о его убийстве, Алкивиад попытался укрыться во Фригии у персидского военачальника Фарнабаза, который предоставил ему дворец и куртизанку. Но персидский царь, вняв уговорам Лисандра, повелел Фарнабазу убить своего гостя. Дворец Алкивиада был осажден и подожжен наемными убийцами; доведенный до отчаяния, он нагишом выбежал на улицу, чтобы биться за жизнь с оружием в руках; но прежде, чем его меч был поднят против нападающих, Алкивиад упал, пронзенный стрелами и дротиками. Ему — величайшему гению и самому трагическому неудачнику в военной истории Греции — было сорок шесть лет.