Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Сам Пифагор — если только он не был блестящим актером — следовал этим правилам строже любого из своих учеников. Образ жизни философа, несомненно, вызывал такое к нему уважение и завоевал для него такой авторитет среди учеников, что никто не роптал на его педагогическое тиранство, а слова autos epha — ipse dicit — «Сам сказал» превратились в формулу окончательного решения практически в любой сфере поведения или теории. С трогательным почтением сообщается, что Учитель никогда не пил вина днем и жил главным образом на хлебе и меде с овощами на десерт; что его платье всегда было белым и безупречно чистым; что его никогда не видели переевшим или занимающимся любовью; что он никогда не позволял себе смеяться, шутить и рассказывать истории; что он ни разу никого не ударил — даже раба [571] Диоген Лаэртский, «Пифагор», XVIII. . Тимон Афинский считал его «мошенником выспренной речи, ловцом человеков» [572] Grote, V, 100–101. ; однако среди· самых преданных последователей Пифагора были его жена Феано и дочь Дамо, которая, уж конечно, могла сравнивать философию отца с его жизнью. Дамо, по словам Диогена Лаэртского, «он доверил свои записки, наказав никому не давать их из дому. И она, хотя и могла продать его сочинения за большие деньги, ни за что не расставалась с ними, ценя повиновение указаниям отца превыше золота, а ведь она была женщина» [573] Диоген Лаэртский, «Пифагор», XXII; Cook, Zeus, 1. .

Посвящение в пифагорейское общество помимо очищения тела постом и самообладанием требовало очищения духа посредством изучения наук. Новый ученик должен был хранить пятилетнее «пифагорейское молчание» — т. е., по-видимому, принимать учение без вопросов или доказательств, — прежде чем стать полноправным членом, или быть допущенным «узреть» (заниматься под руководством?) Пифагора [574] Диоген Лаэртский, «Пифагор», VIII. . В соответствии с этим пифагорейцы делились на эксотериков , или «внешних» учеников, и эсотериков , или «внутренних» членов общества, допущенных к тайной мудрости самого Учителя. Программу обучения составляли четыре предмета: геометрия, арифметика, астрономия и музыка. Первой шла математика [575] Пифагорейцы были, по-видимому, первыми, кто использовал слово mathematike в значении «математика»; до них оно обозначало изучение ( mathema ) любого предмета (Heath, I, 10.). ; то была не практическая наука, какой сделали ее египтяне, но абстрактная теория величин, идеальная логическая подготовка, в которой мышление приучалось к порядку и ясности, проходя проверку строгой дедукцией и наглядными доказательствами. Геометрия отныне окончательно приобрела форму аксиом, теорем и доказательств; каждый шаг в последовательности положений, по словам пифагорейцев, поднимал исследователя на новый уступ, откуда ему открывался более широкий вид на тайное строение мира [576] Прокл, см. Heath, I, 141. . Согласно греческой традиции, многие теоремы открыл сам Пифагор: прежде всего теоремы о том, что сумма углов любого треугольника равна сумме двух прямых углов и что квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов двух других сторон. Аполлодор сообщает, что, открыв эту теорему, Учитель совершил благодарственную гекатомбу — жертвоприношение ста быков [577] Диоген Лаэртский, «Пифагор», XI. ; это, однако, звучит до неприличия не по-пифагорейски.

В противоположность современной последовательности от геометрии Пифагор переходил к арифметике, являвшейся не практической наукой счета, но абстрактной теорией чисел. Его школа, по-видимому, провела первую классификацию чисел, поделив их на четные и нечетные, простые и разложимые на множители [578] Whibley, 229. ; ею была сформулирована теория пропорции, а при помощи последней и «наложения площадей» была создана геометрическая алгебра [579] Heath, I, 70, 85, 145. . Возможно, именно изучение пропорции навело Пифагора на мысль о сведении музыки к числу. Однажды, когда он проходил мимо мастерской кузнеца, его слух привлекли явно закономерные музыкальные интервалы звуков, исходивших от наковальни. Обнаружив, что молоты имеют разный вес, он заключил, что тона зависят от числовых соотношений. В одном из немногих экспериментов, известных нам из классической древности, он взял две струны равной толщины и натяжения и открыл, что, если одна из них вдвое длиннее другой, при ударе по ним получается октава; если они относятся друг к другу как 2/3, то получаемый интервал будет квинтой ( до, соль ), а при соотношении 3/4 — квартой ( до, фа ) [580] Whewell, W.H., History of Inductive Sciences, N.Y., 1859, I, 106; Oxford History of Music, Oxford U. P., 1929, Introductory Volume, 3. ; таким образом, любой интервал мог быть вычислен и выражен математически. Поскольку все тела, движущиеся в пространстве, издают звуки, высота которых зависит от размеров и скорости тела, то каждая планета, вращающаяся вокруг Земли (доказывал Пифагор), издает звук, пропорциональный скорости ее поступательного движения, которая, в свою очередь, возрастает по мере удаления от Земли; эти-то различные ноты и образуют гармонию, или «музыку сфер», не слышимую нами потому, что мы слышим ее непрерывно [581] Aristotle, Works, ed. Smith and Ross, Oxford, 1931, De coelo, II, 9; «Метафизика», I, 5; Oxford History of Music, 27; Heath, I, 165; II, 107. .

Вселенная, по словам Пифагора, представляет собой живую сферу, центром которой является Земля. Земля — тоже сфера, вращающаяся, как и планеты, с запада на восток. Земля и Вселенная в целом делятся на пять поясов: арктический, антарктический, летний, зимний и экваториальный. Мы видим то большую, то меньшую часть Луны в зависимости от того, насколько освещенная Солнцем сторона Луны обращена к Земле. Лунные затмения возникают тогда, когда между Луной и Солнцем оказывается Земля или какое-нибудь иное тело [582] Heath, II, 65, 119; Berry, A., Short History of Astronomy, N.Y., 1909, 24. . Пифагор, говорит Диоген Лаэртский, «был первым, кто сказал, что Земля круглая, и назвал мир космосом » [583] Диоген Лаэртский, «Пифагор», XXV. .

Внеся такой вклад в математику и астрономию, сделав для утверждения европейской науки больше, чем кто-либо другой, Пифагор приступил к философии. По-видимому, само слово философия явилось одним из его изобретений. Он отказался от термина софия ( sophia ), «мудрость», как от чересчур напыщенного, и называл свое стремление к пониманию философией — любовью к мудрости [584] Там же, 9; «Пифагор», XVIII. . В шестом веке слова философ и пифагореец были синонимами [585] Livingstone, R. W., Legacy of Greece, Oxford, 1924, 59. . В то время как Фалес и другие милетцы искали всеобщего первоначала в материи, Пифагор искал его в форме. Открыв регулярные числовые соотношения и последовательности в музыке и постулировав их относительно движения планет, он совершил философский скачок к единству, провозгласив, что такие соотношения и последовательности существуют повсюду и что число является началом всего. Точно так же, как Спиноза будет говорить [586] Во фрагменте «Об усовершенствовании разума». о двух мирах — обыденном мире вещей, воспринимаемых чувством, и философском мире законов и постоянств, воспринимаемых разумом (причем подлинной реальностью обладает лишь второй мир), Пифагор сознавал, что единственным коренным и пребывающим аспектом каждой вещи являются числовые соотношения частей [587] Наука пытается свести все Явления к количественным, математическим, верифицируемым утверждениям; химия описывает все вещи в понятиях символов и фигур, математически упорядочивает элементы посредством периодического закона и сводит их к внутриатомной арифметике электронов; астрономия становится небесной математикой, а физики ищут математическую формулу, способную охватить явления электричества, магнетизма и гравитации; некоторые мыслители нашего времени пытались выразить в математической форме саму философию. . Возможно, здоровье — это не что иное, как надлежащее математическое отношение, или пропорция, частей или элементов тела. Возможно, даже душа — число.