Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

В этой точке мистицизм Пифагора, вскормленный в Египте и на Ближнем Востоке, разыгрывается вовсю. Душа, полагал он, подразделяется на три части: чувство, интуицию, разум. Средоточием чувства является сердце, интуиции и разума — мозг. Чувство и интуиция принадлежат не только человеку, но и животным [588] Следует мимоходом отметить, что Пифагор, предвосхищая Пастера, отрицал спонтанное зарождение организмов и думал, что все животные рождаются от других животных посредством «семян» (Диоген Лаэртский, «Пифагор», XIX.). , разум свойственен только человеку и является бессмертным [589] Там же. . После смерти душа проходит период очищения в Аиде; затем она возвращается на землю и входит в новое тело, скованная цепью переселений, положить конец которым способна лишь совершенная, добродетельная жизнь. Пифагор забавлял, а возможно, и поучал своих последователей, рассказывая им, что в одном из воплощений он был куртизанкой, в другом — героем Евфорбом; он вполне отчетливо помнил свои приключения при осаде Трои и в аргосском храме опознал доспехи, которые носил еще в той, прошлой, жизни [590] Rohde, Erwin, Psyche, Ν.Υ., 1925, 375; Pater, Plato, 54. . Слыша лай истязаемой собаки, он тут же поспешил спасти животное, говоря, будто различает в ее вое голос покойного друга [591] «Греческая антология», VII, 120. . Волей-неволей мы вновь уясняем себе, какой обмен идеями связывал Грецию, Африку и Азию шестого века, размышляя, что идея метемпсихоза в одно и то же время захватила воображение Индии, орфического культа в Греции и философской школы в Италии.

Мы ощущаем горячее дуновение индуистского пессимизма, смешивающееся в этике Пифагора с ясной, прозрачной атмосферой Платона. Целью жизни в пифагорейской системе является освобождение от реинкарнации, ее методом — добродетель, а добродетель — это гармония души с собой и с Богом. Иногда гармония может быть достигнута искусственными средствами, и, подобно греческим жрецам и врачам, пифагорейцы использовали музыку для лечения нервных расстройств. Куда чаще гармония нисходит в душу благодаря мудрости, несуетному пониманию глубоких истин, ибо такая мудрость научает человека скромности, умеренности и золотой середине. Противоположный путь — путь раздора, излишеств и греха — с роковой неизбежностью влечет к трагедии и каре; справедливость — это «квадратное число», и рано или поздно за каждое злодеяние воздастся «в квадрате» [592] Аристотель, «Никомахова этика», V, 8. . Здесь в зародыше — нравственные философии Платона и Аристотеля.

Пифагорейская политика — это философия Платона, проведенная в жизнь до своего рождения. Согласно общеантичной традиции, школа Пифагора была коммунистической аристократией: мужчины и женщины объединяли свои состояния, воспитывались вместе, приуготовлялись к добродетели и высокому мышлению посредством математики, музыки и философии и претендовали на роль стражей и правителей государства. И именно попытка Пифагора превратить свое общество в настоящее городское правительство кончилась для него и его последователей катастрофой. Члены общества так деятельно вмешивались в политику и так решительно принимали сторону аристократии, что демократическая, или народная, партия Кротоны в яростном исступлении сожгла дом, в котором собирались пифагорейцы, убила некоторых из них и изгнала из города остальных. По одному из преданий, сам Пифагор был настигнут и убит, когда, убегая от преследователей, отказался ступить на бобовое поле; другой рассказ позволяет ему ускользнуть в Метапонт, где он воздерживался от пищи сорок дней и — может быть, полагая, что восьмидесяти лет достаточно — уморил себя голодом [593] Диоген Лаэртский, «Пифагор», XXI. .

Его влияние оказалось весьма долговечным; даже и сейчас имя Пифагора — громкое имя. Пифагорейское общество пережило своего основателя на три века, небольшими группками рассеявшись по всей Греции, произведя таких ученых, как Филолай из Фив, и таких политиков, как Архит, диктатор Таранта и друг Платона. В самой знаменитой из своих од Уордсворт был — сам того не зная — пифагорейцем. Смутной фигурой Пифагора был заворожен и сам Платон. Он черпает из него на каждом шагу: презирая демократию, тоскуя по коммунистической аристократий философов-царей, мысля добродетель гармонией, создавая теории о природе и судьбе души, почитая геометрию и питая склонность к числовой мистике. В общем, Пифагор, насколько нам известно, был основателем европейской науки и философии — свершение, достаточное для каждого человека.

К западу от Кротоны лежат древние Локры. По словам Аристотеля, эта колония была основана беглыми рабами, прелюбодеями и ворами из материковой Локриды, но не исключено, что в его сообщении сказывается неприязнь Старого Света к Новому. Страдая от недостатков своей натуры, колонисты обратились за советом к Дельфийскому оракулу, который повелел им установить законы. Возможно, вопрошателем оракула был Залевк, ибо около 664 года он дал Локрам законы, которые, по его словам, продиктовала ему во сне сама Афина. То было первое писаное законодательство в истории Греции, хотя и не первое ниспосланное богами. Локрийцам оно понравилось настолько, что они требовали от каждого, кто вносит новый закон, говорить с веревкой на шее, чтобы в случае провала его можно было повесить с минимальными неудобствами для общества [594] Греки так любили эту басню, что рассказывали ее также о законах Катаны и Фурий. Эта идея особенно пришлась по вкусу Мишелю де Монтеню и, возможно, не утратила практической ценности и в наши дни. [595] Grote, IV, 154–158; САН, IV, 115–116. .

Обогнув носок италийского сапожка, путешественник достигает процветающего Реджио, основанного около 730 года мессенцами под именем Регия и известного римлянам как Региум. Проскользнув Мессинский пролив, возможно, являвшийся Сциллой и Харибдой «Одиссеи», мы попадаем на место, где стоял Лаос, а затем в древнюю Гиелу, римскую Велию, известную истории как Элея, ибо так писал это название Платон, и ее философы остались в памяти как элеаты. Около 510 года сюда прибыл Ксенофан Колофонский и основал здесь элейскую школу.

Он был личностью столь же незаурядной, как и его излюбленный враг Пифагор. Человек бесстрашной энергии и дерзкой предприимчивости, по его словам [596] Фраг. 24, см. Whibley, 89. , он странствовал шестьдесят семь лет «по всей земле Эллады», всюду наживая опыт и врагов. Он писал и декламировал философские поэмы, поносил Гомера за его нечестивую непристойность, высмеивал суеверие, заложил гавань в Элее и из упрямства дожил до ста лет [597] Heath, II, 52; Mahafly, Greek Lit., I, 138. . Гомер и Гесиод, пел Ксенофан, «приписали богам все то, что считается позором и бесчестьем у людей: воровство, прелюбодейство и обман» [598] Фраг. 7, см. Bakewell, 9. . Но и сам он не был столпом правоверия.