Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Вот как описывает разгул солдатни византийский хронист Зонара: «Это была смешанная толпа фракийцев, македонцев [1] Под фракийцами и македонцами хронист имеет в виду, конечно, православных славян, под варварами — кочевников, а под ромеями — греков. , ромеев и варваров. По отношению к своим соплеменникам они вели себя хуже врагов, и дело дошло до кровопролития. Они оскверняли дев, посвятивших себя Богу, и насильничали над замужними женщинами, они вытаскивали украшения из Божьих храмов и не щадили даже священных сосудов. Встретив сенаторов, они стаскивали их с мулов, а некоторых раздевали и пускали полуголыми по улицам».

Из сочинения Анны Комнины мы узнаем, что впоследствии Алексей, вспоминая эти сцены, очень страдал и говорил о штурме Константинополя с большой неохотой. Вероятно, это должно послужить оправданием в глазах читателей «Алексиады». Если царь разграбил собственный город, а потом покаялся и постоял со свечой в церкви — придет прощение. Такова двойная мораль многих политиков.

Анна Комнина пытается перевалить ответственность за грабежи на самих ромеев: «они без краски стыда делали то же, что и варвары». То есть вели себя, как вражеская армия в завоеванном городе. Но такая позиция — лицемерна. Не будем забывать, что армию привел в Ромейскую столицу ромейский же полководец Алексей Комнин. Иными словами, вина за грабеж лежит на его главном организаторе. {16} 16 Это не значит, что мы осуждаем государственные перевороты. Все дело не в средстве, а в цели. Вернее, в результате. Если революция позволила остановить развал страны, чтобы собрать ее на новой основе и совершить прорыв на мировой арене, превратив из аутсайдера в сильнейшую мировую державу, — нужно приветствовать такую революцию. И совсем другое дело захват власти политиком в личных интересах по договоренности с олигархическими группировками. Какой вариант «революции» был у Комнина? Вероятно, средний между двумя вышеперечисленными.

Царь Никифор III еще не знал, что в городе враг. Хотя иллюзий относительно исхода карьеры уже не было. Старика занимал важный вопрос — кому сдаться: Комнину или Мелиссину? Царь выбрал Мелиссина и направил к нему гонца с просьбой привести войска и занять Константинополь. Лишь бы город не достался Комнинам.

Но и это решение оказалось принято слишком поздно, как почти все решения Никифора III. Прохладным апрельским утром он увидел столицу в руках мятежников. По улицам бегали вражеские воины, отовсюду неслись вопли и стоны. Тем не менее Никифор III еще сохранял слабую надежду. Ведь он послал к Мелиссину своего человека. Если азиатские войска придут вовремя, все еще можно спасти.

Но посланец императора не успел переправиться на азиатский берег Босфора. В порту его настиг Георгий Палеолог. Причем по чистой случайности. Он заметил корабль, отплывающий в Малую Азию, и заподозрил, что тот везет гонца к Мелиссину. Запрыгнув на борт, Георгий обратился к команде:

— Что выделаете? Куда плывете? Зачем навлекаете на свою голову величайшие беды? Город захвачен. Тот, кого вы знали как великого доместика Алексея Комнина, уже провозглашен императором. Алексей приближается к царскому дворцу и принимает знаки самодержавной власти. Поверните корабль и перейдите на его сторону пока не поздно!

Посланец Никифора III, находившийся на корабле, обнаружил себя и пытался возражать. Георгий пригрозил ему мечом и пообещал, что скинет в море. Посольство не состоялось.

Но даже теперь ситуация могла измениться в пользу правительства. Утром в Константинополь прорвался с азиатского берега на одном из кораблей Никифор Палеолог — отец Георгия. Напомним, что Никифор обретался у Мелиссина. Теперь он пришел в столицу, чтобы спасти старого императора. Палеолог-старший проник во дворец, предстал перед тезкой-царем и предложил смелый план:

— Дай мне немцев-наемников, и я утоплю восстание в крови. Победители заняты грабежом. Перебить их будет довольно легко.

Но Никифор III уже ничего не соображал. В последний момент он решил сдаться Комнинам.

— Не хочу кровопролития, — промямлил царь.

Никифор Палеолог опустил руки. Нельзя спасти того, кто не хочет спасения. Вскоре Палеолог-старший поехал на встречу с Комнинами, чтобы объявить о капитуляции базилевса и правительственных войск.

Никифор застал братьев Комнинов на городском пустыре, неподалеку от Харисийских ворот. Братья спорили, что нужно сделать раньше: за хватить царский дворец или освободить собственную мать из убежища в церкви. В этот миг кесарь Иоанн Дука, который вошел в городские проулки с передовыми отрядами, прислал гонца с запиской. В ней кесарь ругал братьев за промедление. Дорога каждая минута, убеждал Иоанн. В общем, среди победителей наблюдались суета и несогласие действий.

Никифор Палеолог наблюдал все эти сцены, стоя в стороне и ожидая своего часа. Он умел хранить самообладание. Невозмутимо приблизившись к новым хозяевам Ромейской империи, сообщил:

— Император передает вам предложение мира. У него нет сына или брата, которому можно передать власть по наследству. Поэтому пускай Алексей Комнин будет приемным сыном. Император не будет препятствовать, чтобы ты, — с этими словами Никифор Палеолог повернулся к Алексею, — как угодно одарил своих соратников. Он не станет принимать участие в управлении государством. Оставьте императору только его титул, славословия и красные башмаки.

Молодые Комнины обрадовались и тотчас изъявили согласие. Они уведомили об этом кесаря Иоанна. Кесарь быстрее молнии примчался на пустырь к Харисийским воротам и стал сурово бранить Комнинов уже лично. Братья пока оставались пешками в игре более могущественных сил. Иоанн был категорически против соглашения с Никифором. Царь должен был отречься и уйти в монастырь. Иначе есть риск нового переворота. Византия знала много подобных примеров.

Посреди скандала кесарь заметил Никифора Палеолога и тотчас осекся.

— Здравствуй, свояк, — приветствовал Никифора. — А тебе что нужно?

— Видно, мне уже ничего не удастся сделать, но я привез предложения императора о мире, — сказал Никифор.

Он вкратце изложил то, о чем Иоанн уже знал. Император передает в руки Комнинов реальную власть, а себе сохраняет титул и привилегии. Наступает гражданский мир.

Кесарь нахмурился:

— Такие предложения надо делать перед взятием города, а теперь переговоры не имеют смысла. Пускай старик покинет трон и заботится о личном спасении.

Никифор Палеолог отбыл ни с чем.

Пока он вел переговоры, ромейский славянин Борил действовал. Без ведома императора временщик собрал отряд воинов, чтобы уничтожить рассеявшихся по городу захватчиков. В него входили хоматинцы — конные ополченцы из малоазийского города Хомы в феме Анатолии. Император им доверял как своим землякам. В нескольких местах Анна Комнина пишет о них благожелательно, а в одном — называет никудышными вояками. Вероятно, дисциплина у этих малоазийских конников сильно хромала. Но для того чтобы учинить резню в городе, они вполне годились. К ним присоединили немцев и франков, вооруженных тяжелыми мечами.