Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Бакуриани уступил настояниям Враны, выстроил полки, взял себе середину и атаковал. Солдаты встретили приказ «в атаку» без энтузиазма. Силы были неравны. Тем не менее они напали на врага и храбро сражались. Подробности битвы неизвестны. Вероятно, печенеги рассеялись, а затем окружили византийцев. Бакуриани и его люди слишком поздно поняли, что очутились в ловушке. Врана пал, получив смертельную рану. Григорий с отрядом телохранителей пытался вырваться из окружения, но наскочил с разбега на дуб и разбился насмерть. Полегла и большая часть армии. Вероятно, главные силы Бакуриани составляли конные дружинники — отборные византийские части. Все они погибли понапрасну.

Алексею I донесли о неудаче. Императора словно преследовал рок. Погибли лучшие воины и верные генералы. Алексей «стал оплакивать павших: каждого в отдельности и всех вместе», — пишет Анна Комнина. Более всего он сокрушался о Бакуриани. Смелый армянин был в числе первых, кто поддержал заговор Комнинов против Никифора III.

Но сокрушался император недолго. Отплакав и отмолившись, он начал действовать.

Алексей призвал к себе Татикия, православного турка на ромейской службе. Это был проверенный человек. Он служил еще отцу Комнина и рос вместе с Алексеем. Император вручил ему крупную сумму денег и отправил в Адрианополь — в штаб западной армии. Татикию поручалось заново собрать войска, выплатить им жалованье и прикрыть северную границу от печенегов. В этом назначении был подтекст. Император подыскивал человека на должность доместика западных схол вместо погибшего Бакуриани.

На подмогу Татикию прибыл Константэн д’Отвилль, окончательно связавший свою судьбу с Византией и получивший от ромеев прозвище Умбертопул — то есть сын Умберто. Теперь мы будем называть его так.

Еще недавно Константин Умбертопул сидел в малоазийском городе Кизик с отдельным корпусом, предназначенным для войны против турецкого эмира Абуль-Касима. Корпус состоял из ромеев и франков.

Но печенежский фронт оказался важнее. Умбертопула отозвали. Ромейскую часть корпуса Константин оставил в качестве гарнизона, а сам с франками двинулся на помощь Татикию.

Последний продемонстрировал хорошие деловые качества: собрал небольшую армию, вооружил ее и организовал. Однако уверенности в победе не чувствовал. Только увидев приход франкского отряда, полководец, как пишет Анна Комнина, «воспрянул духом». Можно себе представить, с каким военным мусором приходилось иметь дело ромейским полководцам в ту смутную эпоху, если даже приход небольшого отряда западных рыцарей мог вызвать радость.

От разведчиков Татикий узнал, что печенеги несколькими отрядами вторглись во Фракию. Кочевники беспрепятственно грабили византийские земли. Стратег сделал то, что должен был сделать Бакуриани: выбрал один из печенежских отрядов, дал ему досыта напиться кровью ромейских жертв и напал в районе Филиппополя. Ромеи атаковали с ходу. Многие не успели взять из обоза доспехи. Поэтому Татикий бросил на врага передовой конный отряд, который скакал в полном вооружении. Затем вооружился сам, облачил в панцири воинов, выстроил полки и ринулся на врага. Однако печенеги побросали все и поспешно бежали на берег многоводной реки Гебр (так по-фракийски; по-славянски — Марица). Сюда подошли другие отряды кочевников, так что Татикий столкнулся с крупной вражеской армией. Разделив свои силы надвое, он совершил охват и взял печенегов в клещи. С громким боевым кличем ромеи обрушились на врага. Прижав мусульман к реке, Татикий оказался хозяином положения. Началась резня, однако многим степнякам удалось уйти.

Может быть, византийцы перебили пехоту — валашских и славянских союзников печенегов? А сами кочевники вырвались из боя на своих конях? Из текста Анны Комнины это неясно. Других подробных источников нет.

Забрав добычу, Татикий победителем явился в Филиппополь. Но это было только началом кампании. Печенеги собрались с силами и продолжили войну. Укол византийцев их раздосадовал не больше, чем укус комара. Кочевники хотели отомстить дерзкому ромею, осмелившемуся напасть на них.

Татикий понимал, что война с печенегами — это во многом война разведок. Возможно, Бакуриани просто заманили в засаду шпионы-богомилы, поэтому он и погиб. Чтобы бороться с еретиками, требовалась столь же совершенная система разведки. Татикий принялся ее создавать. Этот человек был одарен быстрым воображением и умением принимать решения. Он «разослал во все стороны наблюдателей», — пишет Анна Комнина. Те доложили, что большие силы печенегов сосредоточились во владениях Травла — у крепости Белятово. Туда же стянули свои отряды и богомилы. В оперативном плане это означало следующее: печенеги захватили земли между Балканами и Дунаем, а теперь рвались на юг, к стенам Константинополя.

Татикий маневрировал, тренировал войско, но не решался дать генеральное сражение. Анна пишет, что силы были неравны. Орда печенегов стягивалась во Фракию и численно превосходила войска Татикия. Вообще-то не стоит принимать на веру миф о громадных армиях кочевников. Печенеги, как-уже говорилось, могли выставить только до 40 тысяч воинов зараз. Далеко не все они собрались под Белятово. Может быть, печенежский отряд насчитывал 78 тысяч бойцов. Столько же могли привести ромейские славяне. Причем среди них было много бывших стратиотов, прошедших выучку в византийской армии. Итого враг выставил до 16 тысяч бойцов. Но у Татикия солдат имелось гораздо меньше. Он выдвинулся вперед с полками, но недруги перехитрили его, как и Бакуриани. Вскоре стратег узнал, что еще одна крупная печенежская армия движется ему навстречу. Враг совершал маневр на окружение.

Однако ромейский полководец оказался не менее хитер. К нему «явился некто», пишет Анна Комнина, кто сообщил о передвижениях печенегов. Уж не удалось ли Татикию внедрить своих людей в стан манихеев? Наверняка так и было. К сожалению, нам уже не узнать имена этих безвестных героев, сражавшихся и умиравших за возрождение Византийской империи.

Татикий переправился через реку Марицу и выступил навстречу второй армии печенегов. Он построил войско по византийскому обычаю, разделив его на три полка. Себе взял центр — отсюда было удобно следить за битвой и управлять войском.

Печенеги выступили навстречу и тоже выстроились. Но ни одна сторона не спешила ввязываться в бой. Византийцы боялись численного превосходства врага. Слишком свежа была память о гибели двух отважных военачальников — Бакуриани и Враны. Но боялись и печенеги. Выше мы уже говорили, что степняки были плохо вооружены. Экипировка византийских войск их пугала. Печенеги с опаской посматривали на стройные ряды ромеев, на сверкающие латы и отблески солнечных лучей на стальном оружии.