Эккехард Клюг - Княжество Тверское (1247–1485 гг.)

В результате сопоставления Рогожского летописца и Тверского сборника, с одной стороны, и московской Симеоновской летописи — с другой, А. Н. Насонов пришел к заключению, что обе названные первыми летописи содержат отчетливо больше тверских известий, чем московские источники, особенно применительно к периоду с 1306 г. по 1327 г. [55] Насонов А. Н. Летописные памятники… С. 765. В 1327 г. борьба за великокняжеский стол разрешилась в пользу Москвы. Поэтому, основываясь на различных сохранившихся тверских летописных сообщениях, А. Н. Насонов приходит к выводу, что Рогожский летописец и Тверской сборник отражают содержание великокняжеского тверского свода 1327 г. По его мнению, Симеоновская летопись восходит к более позднему московскому своду, при составлении которого тверские сообщения свода 1327 г. были переработаны или сокращены. Следует заметить, что датируемый А. Н. Насоновым 1327 г. тверской свод мог быть составлен и ранее и дополняться впоследствии до тех самых пор, пока большой татарский поход против Твери 1327/28 г. не привел к значительному сокращению, если не к полному прекращению летописания. Благоприятные предпосылки для создания более масштабной компиляции, несомненно, существовали во время великокняжеского правления Михаила Ярославича (1304/05–1317 гг.) Сыновья Михаила Дмитрий и Александр лишь на короткое время смогли вернуть Твери великокняжеский престол и удерживать его [56] М. Д. Приселков также предполагает существование тверского свода 1327 г., хотя и в отличном от вышеупомянутого обличии. Согласно М. Д. Приселкову, в 1319 г. возник свод, имеющий своей целью изображение последнего периода правления Михаила Ярославича (погиб в 1318 г.). Помимо того, сыновья Михаила позднее повелели составить дополнение, относящееся ко времени С 1319 по 1327 гг. См.: Приселков М. Д. История… С. 113. .

Совсем недавно Я. С. Лурье отметил, что взаимная согласованность основного текста Рогожского летописца и Тверского сборника для периода с 6793 г. по 6883 г. (мартовские годы 1285/86–1375/76) позволяет прийти к выводу о существовании их общего оригинала, доведенного до 6883 г. (1375/76 г. [57] Лурье Я. С. Общерусские летописи… С. 49. Для того, чтобы объяснить, почему общий (в соответствии с его позицией) состав этих двух летописей внезапно обрывается в это время, Я. С. Лурье возвращается к гипотезе А. Н. Насонова. Согласно концепции последнего, великий князь тверской Михаил Александрович в связи со своим стремлением занять великокняжеский владимирский стол повелел составить более обширный тверской свод, а именно так называемый свод 1375 г. Победа Москвы над Тверью привела к временному прекращению летописной традиции [58] Насонон А. Н. Летописные памятники… С. 763. 770. То же: Шамбинаго С. К. Указ. соч. С. 100. О тверской летописи, доходящей до 1374 г., говорят А. А Шахматов и М. Д. Приселков. Шахматов А А. Обозрение русских летописных сводов XIV–XVI вв М., Л., 1938. С. 312: Приселков М. Д. История… С 312. . Противоречит этой гипотезе прежде всего очень подробный рассказ вышеназванных летописей и о войне конца лета 1375 г., и о поражении Твери. По меньшей мере для Рогожского летописца неверно и то, что тверские известия, как это полагает А Н. Насонов, отсутствуют в нем на протяжении многих лет после 1375 г. [59] Насонов А. Н. Летописные памятники С. 763. В этом источнике еще под 6883 г. сообщается о свадьбе тверского наследника Ивана Михайловича с дочерью литовского князя Кейстута. Согласно Рогожскому летописцу, невеста прибыла в Тверь «накануне великого заговения, февраля месяца, 9-го дня» [60] ПСРЛ 15.1. Стб. 113 (6883 г.) — в той же летописи (стб. 111) прослеживается мартовский стиль (воскресенье, 5 августа 1375 г.). . Княжна из еще языческой в то время Литвы была в тот же день окрещена. На следующий день состоялась свадьба. Поскольку даты Пасхи и, соответственно, великого говения можно точно определить для каждого года [61] Каменцева Е. И. Указ соч. С. 98 и след. , становится возможной проверка отнесения цитированного сообщения к февралю 1376 г. (мартовский год 1375/76), как это следует из его местоположения в Рогожском летописце. Канун великого говения (великое заговение) приходился в 1375 г. на 4 марта, в 1376 г. на 24 марта, в 1377 г. на 8 февраля, в 1378 г. на 24 февраля. Хотя упомянутое в летописи 9 февраля и не совпадает ни с одной из этих дат, все же дата, указанная для 1377 г. (8 февраля), заставляет заподозрить, что тверской летописец спутал день свадьбы с днем прибытия принцессы в Тверь. С определенной степенью вероятности мы имеем здесь дело с тверской летописной записью 1377 г. Кроме того, сообщая о кончине супруги князя Андрея Константиновича Нижегородского под 6886 г. (мартовский год 1378/79), Рогожский летописец отмечает, что покойная княгиня Василиса «происходила из города Твери, из известного и большого рода» [62] ПСРЛ 15.1. Стб. 132 (6886 г.). . Впрочем, это сообщение могло восходить и к нижегородскому источнику. Мнению А. и Насонова о том, что тверское летописание возобновилось лишь после учиненного ханом Тохтамышем в 1382 г. разгрома Москвы [63] Насонов А. Н. Летописные памятники… С. 763. , помимо сообщения 1377 г. противоречат еще два известия: в Тверском сборнике под 6890 г. перед описанием похода хана Тохтамыша на Русь сообщается о золочении купола тверского храма Спаса [64] ПСРЛ 15. Стб. 441 (6890 г.). ; в Рогожском летописце, также перед известием о Тохтамыше, мы читаем о кончине кашинского удельного князя Василия Михайловича (8 мая 1382 г.) [65] ПСРЛ 15,1. Стб. 143 (6890 г.). . Хотя тверские летописные известия после поражения 1375 г. на протяжении нескольких лет не так подробны, как ранее, и дальше отстоят друг от друга во времени, записи ни в коей мере не прерываются полностью. Впрочем, и в известиях о событиях 1380-х — 1390-х гг. появляются отдельные пробелы [66] Ср. отсутствующие в Тверском сборнике сообщения под годами: 6892, 6901 6902 (ПСРЛ 15. Стб. 443. 447). , которые невозможно объяснить какими-либо известными политическими неудачами Твери. Как уже указывалось выше, А. Н. Насонов решил, что Рогожский летописец и Тверской сборник производны от сокращенного тверского оригинала. Сомнительно, что при этих сокращениях выпадали лишь малозначительные куски. Показательно, к примеру, что не сохранилось ни одной тверской версии рассказа о Куликовской битве (1380 г.), великой победе Москвы над татарами, внесшей выдающийся вклад в исторический образ Москвы [67] В Рогожском летописце можно обнаружить лишь московское сообщение о Куликовской битве: ПСРЛ 15.1. Стб. 139 и след. Как уже упоминалось, с 1375 г. эта летопись в основном согласуется с московской Симеоновской летописью. . В данном случае тверские летописцы вполне могли промолчать умышленно.