Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Известны случаи, когда славяне (не обязательно переселенцы) составляли вспомогательные контингенты византийских войск, сражавшихся против арабов. Когда в 837 г. император Феофил (829–842) выступил в поход на Сосопетру, в его войске были отряды болгар, хазар и славян [135, с. 191; см. также: 127, с. 580; 44, сер. 3, с. 1235; 96, с. 389; 248, т. 6, с. 39; 49, с. 254; 20, с. 114; 185, т. 109, с. 695, 859, 1071, т. 121, с. 1014]. Приблизительно в то же время на стороне византийцев сражался против мусульман военачальник Андрей, именуемый у «Продолжателя Феофана» скифом [20, с. 120], что, возможно, следует интерпретировать как «славянин» [172]. В 954 г. хамданидский эмир СаЙф ад-Даула (945–967) разгромил большую византийскую армию, в которой были вспомогательные отряды, состоявшие, по одним сведениям, из русов, славян и армян [236, с. 143–145], по другим — из русов и болгар [248, т. 7, с. 250], а по третьим — из армян, русов, славян, болгар и хазар [190, с. 80]. Двумя столетиями позже, в 1154 г., сербский жупан обещал Византии прислать на помощь пятьсот бойцов, если в Малой Азии вспыхнут военные действия [364, с. 7]. Славяне, таким образом, продолжали жить в Малой Азии и воевать на стороне византийцев против арабов; нельзя исключать, что некоторые из них, как прежде, переходили на сторону мусульман.

Приведенные выше сведения имеют значение и еще в одном аспекте. Воюя с арабами на стороне византийцев, славяне попадали в плен и, подобно другим пленникам, обращались в рабство. О таких пленниках говорил, как было показано выше, уже имам ал-Авза'и. Сайф ад-Даула в рассмотренном выше примере взял в сражении немало пленных. Сообщается, что пленные были перебиты [236, с. 143–145], однако маловероятно, чтобы Сайф ад-Даула после триумфа устроил вдруг кровавую резню, истребив людей, продажа которых в рабство принесла бы ему немалые деньги. Войны с Византией были, следовательно, одним из каналов, по которому на Ближний Восток поступали новые славянские ( сакалиба ) рабы. Важность этого канала будет проанализирована ниже (см.: часть III, гл. 1).

Подведем итоги. Славянские переселенцы в Малой Азии появляются уже к середине VII в.; тогда же мы видим славян на службе у мусульман. Во второй половине VII — начале VIII в. многие славяне переходят на службу к мусульманам и расселяются в приграничных крепостях. Существование их общин можно проследить по источникам до середины VIII в. В этот период славяне занимаются в основном обороной границы, но эпизодически выставляют халифам вспомогательные отряды и для других целей. В середине VIII в., однако, происходят важные изменения. С одной стороны, в результате войн славянские переселенцы в Халифате несут большие потери (некоторые из них погибли, защищая от византийцев Германикею, многие полегли на поле брани, сражаясь против Сулаймана Ибн Хишама и Абу Муслима), с другой — пограничные крепости заселяются выходцами из восточных областей Халифата, прежде всего, хорасанцами, главной опорой 'Аббасидов. В результате после утверждения 'Аббасидов следы славянских общин в пограничных районах совершенно теряются. Тем не менее славянские общины в исламском мире пополняются иногда новыми поселенцами. Пример тому дает, видимо, история славян Лулу; подобные случаи могли иметь место и позднее.

Упоминания о славянских переселенцах в Арабском халифате весьма редки и в основном представляют собой констатацию факта их участия в каких-либо событиях. Делать выводы о культуре и духовном мире славянских поселенцев по таким скудным данным сложно. В то же время изученные материалы наводят на следующие размышления. Славяне довольно долго сохраняли собственные имена; пример тому — имя С.л.сак , которое, как отмечалось выше, представляет собой, скорее всего, искаженное арабской графикой славянское имя и, во всяком случае, не является ни арабским, ни персидским. Нескоро, насколько можно судить, укоренялся в среде славян и ислам: халиф 'Умар II не упоминает славян в числе «принявших ислам» и приравнивает их к тем, чьи сердца следует привлечь к мусульманству; славяне Лулу, будучи на службе халифа, спокойно заявляют о готовности принять христианство. Безусловно, на каком-то этапе ислам все-таки возобладал среди славян, и этот процесс шел рука об руку с процессом ассимиляции, однако некоторое время поселенцы все-таки сохраняли свою этническую и культурную самобытность. Интересен также тот факт, что во многих из рассмотренных нами случаев славяне не следуют без оглядки за византийцами или мусульманами, а наоборот, лавируют между ними, проводя самостоятельную политику и присоединяясь к тому, кто обещает лучшие условия союза. В 664–665 и 688–689 гг. славяне перешли от византийцев к мусульманам, в 876–877 гг. — от мусульман к византийцам. Полагаю, что славяне не отождествляли себя ни с одной из воюющих сторон и действовали сообразно с собственными интересами. Это тоже указывает на некоторые черты самосознания переселенцев: они считали себя особым народом, не византийцами и не мусульманами, что, в свою очередь, свидетельствует о сохранении ими в течение долгого времени своей этнической и культурной самобытности.

Прежде чем приступать к изучению истории невольников- сакалиба в исламском мире, следует выяснить, откуда и какими путями они попадали в мусульманские страны. Таких путей было несколько, причем каждый из них имел собственную историю и существовал в особых условиях. От того, откуда и как доставлялись невольники, зависело, какие сакалиба прибывали в тот или иной регион — евнухи, неоскопленные рабы, наложницы, дети. Выводы настоящей главы будут, следовательно, важны и для последующего изложения.

Изучение вопроса следует начать с работорговли в Германии раннего средневековья. Основанием для первоочередного обращения к германской истории служит то, что всякий раз, когда восточные авторы пытаются объяснить, откуда именно из Европы поступают рабы- сакалиба , последние предстают как пленники германцев. Ибрахим ар-Ракик сообщает, что франки воюют со славянами, порабощают их и продают в Андалусию; при этом славяне подвергаются оскоплению, каковую операцию выполняют купцы-иудеи, пользующиеся покровительством франков, и некоторые мусульмане (см.: часть I, гл. 2). Сведения ар-Ракика, как отмечено выше, относятся к германскому наступлению на восток. Повествуя о тех же событиях, Исхак аз-Заййат (вторая половина X в. — первая половина XI в.) пишет, что франки «воюют со славянами и берут их в полон ( йухарибуиа ас-сакалиба ва йасбуна-хум )» [89, с. 259] или «воюют со славянами и обращают их в рабство ( йухарибуна ас-сакалиба ва йастариккуна-хум )» [281, с. 33]. Ад-Димашки, основываясь на более ранних источниках, объясняет наличие рабов- сакалиба в мусульманском мире неудачными войнами, которые славяне вели с румами (в данном контексте — европейские христиане в целом) и тюрками ( ат-турк , здесь — венгры) [70, с. 261] [173]. Во времена, когда записывались эти сведения, военные столкновения германцев со славянами были обычным делом. Первое известное мне упоминание о встрече Каролингов со славянами на поле боя относится к 742 или 743 г., когда сыновья Карла Мартелла, Карломан и Пипин Короткий, разгромили у реки Лех баварского герцога Одилона и пришедших ему на помощь графа Аламаннии Титбальда, саксов, а также славян [174]. Для VIII в. источники фиксируют еще несколько столкновений франков со славянами. Ламперт и «Вайссенбургские анналы» упоминают о таких столкновениях под 766, 776 и 778 гг. [143, с. 16–17]. Между тем активность франков по отношению к славянам была пока невелика. Известны еще два случая вооруженных конфликтов франков со славянами — в 782 и 789 гг., — но в первом франки так и не дошли до славянских земель [45, с. 60, 61; 43, с. 70], а во втором поход против лютичей быстро завершился, едва лишь те признали над собой номинальный сюзеренитет франкского короля [171, т. 1, с. 17, 34, 44; 23, т. 2, с. 454; 45, с. 84—87; 43, с. 77–78].