Геннадий Литаврин - Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв.

Сербский историк П. С. Сречкович, относившийся к так называемой «романтической» школе буржуазной сербской историографии, упорно отстаивая вывод о возникновении подлинного Сербского государства в XII в. (с образованием державы Стефана Немани), считал тем не менее необходимым рассматривать обширный предшествующий период («жупанийское время» — 600–1159 гг.) как эпоху, в которую уже существовали политические образования разных сербских племен («племенске државице») и даже наблюдался переход некоторых племен на стадию государства, происходила борьба между старыми традициями племенного распорядка и идеей объединения народа [311] Срећковић П. С . Историја…, с. 109, 438–439 и др. .

В советской и послевоенной югославской историографии вся эта эпоха в истории СФРЮ закономерно расценивается как период зарождения и развития раннефеодальных государств (в том числе и в Сербии), которые типологически, по уровню социально-экономического развития были близки к другим раннефеодальным государствам Европы [312] См.: История Югославии, т. 1; Историја народа Југославије, т. 1; Историја Црпе Горе. Титоград, 1967, кн. 1, с. 347 и др.; Историја на државите и правата на југославепските народи. Београд, 1972, с. 13 и др. . Правда, в некоторых новых работах югославских историков проявилась тенденция избежать четкого (марксистского) определения классовой сущности средневековой сербской государственности [313] Подробнее об этом см.: Наумов Е. П. Господствующий класс и государственная власть в Сербии XIII–ХV вв. М., 1975, с. 12–17. . Речь зачастую идет «просто» об образовании югославянских «государств», «государственного ядра», «государственной организации» и т. п., оценка же государственности той эпохи в качестве феодальной или же раннефеодальной отсутствует [314] См., например: Ферјанчић В . Визаптија и јужни Словени. Београд, 1966, с. 28 и сл.; Ферлуга J . Визаптија и постанак пајраниј их јужнословенских држава. — ЗРВИ, 1968, т. II, с. 55 и сл. . Точно так же не ясна характеристика и начального этапа политической централизации в 1-м томе нового коллективного труда югославских историков — «Истории сербского народа». Здесь нельзя найти ни четкого ответа на вопрос, когда же возникло первое сербское государственное образование (судя по контексту, видимо, к середине IX в.), ни анализа сущности самого этого древнейшего княжества Властимира и его потомков (оно именуется просто «государством») с точки зрения марксистского учения об основных этапах развития человеческого общества [315] Историја српског народа. Београд, 1981, т. 1, с. 147–148; ср. также: с. 160, 162, 166, 167 и сл. .

Поэтому в данной главе ставится задача характеризовать главные этапы политической консолидации в сербских землях, наиболее важные особенности сложного и во многом еще неясного процесса складывания раннефеодальной сербской государственности, протекавшего в тесном взаимодействии с основными тенденциями социально-экономического и этнокультурного развития [316] См. также: Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982, с. 181–193; ср.: Наумов Е. П . Процессы формирования средневековой сербской народности и балканские влахи в XII–XIII вв.·— В кн.: Формирование раннефеодальных славянских народностей. М., 1981, с. 187 и след. . Правомерно в связи с этим поставить вопрос о синтезе местных и иноземных, прежде всего византийских, институтов [317] Ср., например: Ферлуга J . Византија…, с. 55 и др. и о сравнении сербских государств с другими раннефеодальными державами в целях выявления общих черт и локальных особенностей.

Естественно, при такой постановке проблемы весьма важен анализ событий VII в. на территории современной Сербии и смежных областей Балканского полуострова, поскольку эти события позволяют судить об исходных процессах политической консолидации славянского населения в сербских землях. Очевидно, начинать освещение истории древнесербской государственности лишь с VIII–IX вв. неправомерно. Представляется методологически более плодотворным рассматривать период после поселения сербов на Балканах (т. е. примерно 2-ю и последнюю треть VII в.) как подготовительный этап в истории первых сербских княжеств, ознаменованный значительными военно-политическими и этносоциальными сдвигами. Необходимо всесторонне учитывать всю сложность обстановки в Юго-Восточной Европе в VII в., дать оценку ожесточенной борьбы Аварского хаганата с Византией и славянами. Лишь при этом условии, как кажется, можно уяснить историческое значение свидетельств Константина Багрянородного о поселении сербов на Балканах в правление Ираклия (610–641).

Константин Багрянородный сообщает, что, поскольку «нынешняя Сербия, Пагания, так называемая страна захлумов, Тервуния и страна каналитов были под властью василевса ромеев, а страны эти оказались безлюдными из-за аваров… василевс (т. е. император Ираклий. — Е. Н .) и поселил означенных сербов в этих странах» [318] Развитие этнического…, с. 294. . Хотя в данном случае не сказано прямо о войне сербов с аварами, которые ранее контролировали всю эту территорию (в предыдущих разделах этого источника говорится о длительной борьбе хорватов против авар) [319] Там же, с. 293. , все же представляется несомненным, что сербы, поселившись здесь с разрешения византийского двора, стали союзниками Византии и, вероятно, действительно вступили в противоборство с Аварским хаганатом или подвластными ему местными славянскими племенами. По всей видимости, это произошло в конце 20-х или в 30-х годах VII в., т. е. в те годы, когда нападение аваров на Константинополь было отбито и силы хаганата были серьезно подорваны восстаниями славян и образованием славянского государства Само [320] См., например: Byzanz im 7. Jahrhunđerl. В., 1978, S. 97–98; Zđsterovd В . Zu einigen Fragen aus der Geschichte der slawischen Kolonisation aui dem Balkan. — In: Studien zum 7. Jahrhundert in Вуzanz. В., 1976, S. 63–65. .

Крайне важно составить представление об уровне общественного развития сербов, пришедших на Балканы из далекой прародины (так называемой «белой Сербии» за Карпатами), о географических условиях занятого ими ареала, о социально-экономических отношениях в среде местного славянского населения и об общей военно-политической обстановке в этой части Балканского полуострова. Иными словами, необходимо охарактеризовать возникшую в данных областях «Славинию» или «Славинии» — сравнительно с другими славянскими социально-политическими образованиями на бывшей византийской территории, появившимися в ту же эпоху.

В историографии уже отмечалось, что Славинии представляли собой устойчивые военно-территориальные союзы (например, союз племен к северу от Фессалоники, союз так называемых «Семи племен» в Мисии), которые в VII в. стояли на пороге раннефеодальной государственности или же являлись формирующимися раннесредневековыми государствами, сходными с государством Само [321] См., например: Историја српског народа, кн. 1, с. 143–144; Литаврин Г. Г . К проблеме становления Болгарского государства. — ССл., 1981, № 4, с. 38–39; и др. .