Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

Дольше продолжалось восстание в Самбии, где главную роль играли крестьяне: Sambite et maxime rustici conspiracionem fecerunt, ut omnes nobiles suos occiderent, et postea fratres et cristifideles invaderent manu forti . Следовательно, в первую очередь восставшие стремились перебить своих нобилей. Но, как это не раз в средние века бывало, избранный крестьянами вождь Наудиоте, сын Иодуте, оказался предателем; через две недели он покинул восставших, пробрался в Кенигсберг, где omnia secreta hujus apostasie et principales auctores nominatim detexit ; как видим, восстанием руководила целая группа организаторов. На место прибыл сам магистр, и началась расправа: omnes illos, quos hujus detestabilis criminis reos invenit, fecit justo dei judicio diversis suppliciis trucidari [1644] PD, III, 262; ср. Н. Lowmiański-2, t. I, str. 253. . Согласно сообщению Николая Ерошина, кары обрушились также и на крестьян Натангии [1645] NE, v. 20679. . Предавший восстание Наудиоте удостоился отличий наряду со многими другими местными нобилями, пожалованными в 1296 и 1299 гг.

Подавление самбийско-натангского восстания не остановило классовой борьбы прусского крестьянства. Это ясно видно из серии статей прусского кодекса — Помезанской Правды, где мы находим разнообразные формы классовой, освободительной борьбы: а) покушение на право собственности — поджог и уничтожение установленных феодальной властью границ земельных владений; б) «преступление» в собственном смысле слова, к которому можно, видимо, отнести вооруженное сопротивление действиям властей, а также засаду и, наконец, в отравление немецких рыцарей, широко распространенное в прусских землях [1646] В. Т. Пашуто-4, стр. 68–71. .

Неугасимо было недовольство ограбленного и угнетенного прусского крестьянства. Поражения, нанесенные Ордену Польшей и Литвой, ускорили взрыв восстания 1525 г., в котором совместно выступали прусские и немецкие крестьяне, несвободные и лично свободные, против господ, причем главным цен тром движения, как и встарь, были Самбия и Натангия [1647] Подробнее о восстании 1525 г., незаслуженно забытом (как и восстание 1295 г.) в нашей историографии, см. E. Wilke-1, SS. 35, 42–45, 53, 63 и др. .

В Литве возникающее государство олицетворяла литовская знать во главе с королем, здесь не было длительного и широкого иноземного завоевания, а потому те же, что и в Пруссии, общественные отношения породили иное развитие классовых противоречий.

Крестьянство тоже было главной силой освободительной борьбы в Жемайтии против наступления Ордена в 1252–1260 гг. Литовское правительство Миндовга (а позднее и правительство Витовта) было склонно рассматривать Жемайтию как разменную монету в дипломатической борьбе с папско-рыцарской агрессией. Парод внес в эту политику решающие поправки. Он не признал сделки правительства Миндовга с Орденом и продолжал сопротивление, которое возглавил мужественный сын литовского народа Алеманис. Когда после битвы при Дурбе вспыхнуло восстание пруссов, то и жемайты решительно поднялись на борьбу, добившись поддержки со стороны литовского короля. Освободительная борьба народа была решающей силой соединения Жемайтии с Аукштайтией в одно государство [1648] См. часть III, раздел второй, § 2. .

Организатором этой борьбы в конце концов стало литовское правительство, оно сумело обеспечить на длительное время устойчивую оборону Жемайтии против Ордена, но при этом часть жемайтской земли сделалась доменом великого князя, жемайтские крепости заняли королевские гарнизоны, жемайтские нобили получили права боярства, а простой народ превратился в зависимое сословие. Такова цена прогресса при феодализме.

Литовские великие князья, хотя и поддерживали восстания пруссов и жемайтов и давали на своей земле убежище тем, кто искал спасения от Ордена, вовсе не были народными королями. Тот же Тройден, который поселял беглых пруссов в Черной Руси, имел совершенно определенный взгляд на крестьянство. Рижским послам, известившим короля о захвате его «людей», rex respondit animo indignati: Quod tales curo rusticos atque canes [1649] LU, t. I, № 507, p. 628. В то же время в Литве ценили знатность и требовали уважения к ней. Кейстут осуждал Ягайлу за то, что тот «свою сестру за холопа дал» (ПСРЛ, т. XVII, стб. 23); поводом к войне Литвы с Новгородом в 1346 г. было то, что местный посадник князя Ольгерда назвал «псом» (НПЛ, стр. 358). . Король смотрел на крестьян как на собак.

Несколько позднее, в 1343 г., во время большого освободительного восстания в Эстонии и Ливонии литовский король Ольгерд двинулся к Риге. В Зегевольде его встретил один из руководителей восстания ( de senioribus ), заявивший королю, что он избран в короли народом ливов ( et communi populo regem constitutum ) и что если Ольгерд последует его совету, то подчинит всю страну. На вопрос литовского короля о том, что предполагается сделать с ливонским магистром, лив ответил, что они прогонят его, как и других немцев. Тогда Ольгерд заявил: «Мужик, ты не будешь здесь королем!» ( Rustici, tu non eris hic rex ) и приказал отрубить ему голову [1650] HW, 72. . Литовский король был феодал, и мужик ему казался страшнее Ордена, с которым десятки лет шла жестокая борьба.

Поэтому и литовское, и орденское правительства смогли найти общий язык в борьбе с такой формой классового протеста, как побеги литовских и прусских крестьян. В литовско-немецком договоре 1323 г. признано право передвижения свободных людей, но беглые несвободные должны быть выданы по требованию сторон: « lopt en drelle (servus proprius) von eneme lande an dat andere, den seal men utantworden, wan he gevorderet werth » [1651] См. часть I, § 4. . Статья понятная: господствующие сословия двух государств укрепляют свою власть над подданными. Естественно также, что действие Помезанской Правды — ярко выраженного феодального кодекса права, предусматривающего суровые кары непокорному крестьянству, — было распространено Орденом и на Жемайтию.

Когда литовское правительство упрочило свое положение посредством унии с Польшей [1652] Недостаточно изучено влияние унии на упрочение государственного аппарата Литвы, в частности, войска. Между тем польские феодалы помогали литовским подавлять сопротивление русских, белорусских и украинских земель (см. J. Dlugossi-1, lib. XII, р. 463); ср. упоминание о «некоем ляхе» под Смоленском (ПСРЛ, т. VIII, стр. 51; т. IV, стр. 93). и начало наступление на права лично свободного крестьянства Жемайтии, раздавая его земли крупному и мелкому служилому боярству, то здесь произошло то же, что и в Пруссии. Разразилось крестьянское восстание 1418 г.: его движущей силой были те самые gemeine luthe und gebuwer , которые вынесли на себе основную тяжесть борьбы с Орденом. Сохранив с помощью литовского правительства национальную независимость, они, по милости этого же правительства, попали в кабалу (были czum dinste gegeben ) к своим « guthen lutten » и « eldesten baioren » [1653] CEV, р. 411. . Восстание охватило волости Россиенскую, Мединицкую, Кнетувскую, угрожало Клайпеде, перебросилось в Ливонию, где была разорена Либава [1654] CEV, рр. 409, 449; LU, t. V (2), р. 426. См. Z. Ivinskis-2, S. 101 и сл.; ср. M. А. Ючаc-2, стр. 187–195. . Это восстание — естественная реакция свободолюбивых жемайтов на утверждение феодального способа производства.