Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

И. Якубовский отметил, что витебский привилей 1503 г. и полоцкий 1511 г. в древней части восходят к жалованным грамотам Витовта 90-х годов XIV в., которые генетически возникли из договоров полочан с князьями. Он условно выделяет, в частности, 11 древнейших статей, которые отражают если не первый ряд полочан с русскими князьями (1151 г.), то их ранние договоры с Литвой [1597] И. Якубовский-1, № 6, стр. 263–265, 296. .

Можно спорить, справедливо ли выделение тех или иных статей, но одно ясно, что привилеи, как и договоры Новгорода с князьями периода феодальной раздробленности, подтверждают своего рода коллективный иммунитет полоцких (и витебских) светских и духовных феодалов. Охраняются привилеем «дом» св. Софии; полоцкие земли, в том числе купленины, базадщины и отумерщины; защищаются права местного суда; подтверждается свобода от подводной повинности и т. п. Это привилей, в первую очередь, для господ, ибо в нем находим статью: «А холопу и робе веры не няти». В изучаемое время белорусское боярство и князья группируются вокруг ставленников литовского правительства как полноправная часть феодального сословия: князья и бояре новогородские санкционируют акты местного князя Корибута [1598] AKL, t. I, № 9, str. 9. Заблуждался Ф. И. Леонтович, видя в этом факт ранней полонизации края. Новогородок — центр православной митрополии Литвы. . И позднее за терминами, обозначающими сословные группы Луцкой земли (1392 г.), угадывается их неодинаковое общественно-правовое положение; это все те же barones, milites, boyari, nobiles, clientes и famuli .

Есть некоторые сведения и об экономическом положении духовных феодалов литовской православной митрополии. Если в опубликованном М. Д. Прйселковым отрывке [1599] М. Д. Приселков-1, стр. 48–70. видеть остатки описи имущества литовского митрополита Феофила (1317 — ок. 1330 гг.), составленной около 1330 г. в канцелярии прибывшего на Волынь митрополита Феогноста, то можно сделать некоторые выводы об имуществах и социальной природе митрополичьего хозяйства.

В описи подразумеваются, во-первых, какие-то земли, ибо числится «рожь 130 мер и других 50, который в долг были отданы крестьянам, и ржи стог, имеющий 70 небольших стогов, из тех, что по 50 снопов». Следовательно, речь идет о подвластных крестьянах, получающих от господина ссуду в 180 мер ржи и стог в 350 снопов. «Стог», как отметил проф. К. Яблонские (соответствующий лит. «стирта» — stirta ), в литовских актах начала XVI в. достаточно известная мера сена и жита («жита три стоги, а в каждом стозе было по сороку коп»), в стирте — от 60 до 180 коп [1600] См. К. Jablоnskis-3, рр. 214–217. .

В состав митрополичьего хозяйства входили 34 кобылы, которые захватил князь Любарт-Дмитрий Гедиминович. Это — целый конский завод. Велики были и денежные имущества, даже судя по отрывку о долгах: гривен золотых — 3, гривен серебряных (включая долги и не совсем ясные пожалованья от городов) — 267, византийских золотых монет — 28, византийских серебряных монет (включая и поступления от городов) — 28; кроме того, крест золотой, сосуд серебряный, дорогие собольи, куничьи, горностаевые, беличьи меха и меховые одежды.

Этот богатый духовный феодал имел возможность руководить из Новогородка православной церковью Литвы под властью великого князя-язычника. По смерти митрополита, как это бывало и на Руси, на его имущество позарился князь, в частности, Любарт. Впрочем, среди должников есть и другие князья, епископы, монахи, купец-согдаец и др. Поразительно широк круг должников митрополита, ибо охватывает лиц не только из городов, близких к Литве, вроде самого Малого Новгорода (Новогородка), Владимира-Волынского и Козельска, но также Стольска, Мурома; среди центров денежных поступлений упомянуты Друцк, Смоленск, Москва, Кострома, Переяславль, Юрьев, Владимир-на-Клязьме, Галич и, судя по упоминанию князя Федора, может быть, Киев. Допуская, что здесь идет речь о долгах митрополичьим или монастырским купцам, можно сделать вывод о довольно тесных экономических связях, существовавших тогда между подвластными и неподвластными Литве землями Руси.

Сохранение под властью Литвы прав духовных феодалов видно из западнорусской редакции церковного устава — «Свитка права великого князя Ярослава Володимировича» [1601] Сборник П. Муханова, изд. 2, СПб., 1866, стр. 134. О западнорусской редакции устава князя Ярослава Владимировича см. ПРП, в. I, стр. 275–276 (текст), 282 (комментарий). , которым, согласно привилею монастырю Иоанна Предтечи об иммунитете епископского суда, пользовались в XIV в. [1602] АЗР, т. I, № 14. Можно также отметить, что среди записей (XIV–XV вв.) о вкладах в Лаврашев монастырь (близ Новогородка), сделанных на пергаменном Евангелии начала XIV в., имеется текст о некоем Юрии Болковиче, который «повелением благоверного и христолюбивого князя велико [го] Михаила Кедеминовича» (на полях приписано: Кориата князя новгородского, року… 1329) построил церковь св. Николы, придав ей «землю пашную, и землю бортну и клетку торговую» [1603] См. А. Востоков-1, стр. 126. .

Но все же Белоруссия была подчиненной и эксплуатируемой литовской знатью страной. На нее падали военные поборы (в хрониках немало фактов об участии белорусских войск в литовских войнах в Пруссии [1604] См. часть III, раздел второй, § 2. ), обременительные дани, не гарантировавшие эти земли и от своеволия литовских грабительских дружин (см. выше, часть III, раздел первый, § 1). Это было объединение, вызванное угрозой со стороны монгольской Орды и немецкого Ордена. Это было меньшее зло. Когда московское правительство сумело собрать достаточные силы для борьбы с этой угрозой, увеличилось тяготение к нему земель, населенных этнически близким народом. Это отразилось и на политике правящего сословия. Начались отъезды в Москву: уже в 1332 г. из Киева в Суздальскую землю ушел боярин Родион Нестерович с 1700 своих дворян [1605] Это известие впервые встречается в своде 40-х годов XVI в. (так называемой Ростовской летописи), куда было внесено составителем из родословца. См. А. А. Шахматов-3, стр. 15, 166; текст — у Н. М. Карамзинa-1, т. IV, прим. 324. В этом же своде под 1335 г. читается известие, что великий князь послал на Литву «воевод своих Родиона Нестеровича и с ним Александра Зерна ис Торжьку и с ними рать свою». — См. А. А. Шахматов-3, стр. 166. . Это первая ласточка. Много прольется крови, пока осуществится воссоединение русских, украинских и белорусских земель.

А пока иноземное господство постепенно усиливалось; белорусское боярство, вынужденное уступать литовской знати все большую часть ренты, старалось компенсировать себя усилением нажима на крестьянство. В этом деле оно могло рассчитывать на поддержку Литвы: введение магдебургского права в Полоцке в 1498 г. и решение возникших в этой связи споров в 1499–1500 и 1510 гг. в сопоставлении с уставной грамотой 1511 г. обнаруживают пробоярскую политику правительства [1606] АЗР, т. I, № 159, 175, 185; т. II, № 61. . Иноземное господство консервировало, замедляло развитие общественного строя Белоруссии.