Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

Двор великого князя, его устройство и аппарат управления раннефеодальной поры нам почти неизвестны. Мы знаем лишь, что этот двор был и служил в качестве хозяйственного и политического центра. Миндовг отправлял грамоты из такого двора ( curia ). Двор предполагал совокупность хозяйственных построек; здесь, судя по упоминанию паробков — конюших при дворе Миндовга [1739] ПСРЛ, т. II, стб. 861. По сообщению смоленского автора XV в., при дворе Ягайлы находился «паробок невольный» Войдило. Сперва он служил пекарем, потом князь сделал его своим постельничим, поручил «постелю слати и воду давати себе нити» (ПСРЛ, т. XVII, стб. 72). , находились государевы конюшни; была здесь и баня (по пути до «мовници» [1740] ПСРЛ, т. II, стб. 861. был убит Тройнат). В состав дворцового аппарата, помимо государственного совета, должен был входить печатник-канцлер, так как уже Гедимин скреплял договоры своей печатью; неизбежно присутствие здесь штата дворни — коморников [1741] ПСРЛ, т. XVII, стб. 76. и таких лиц, как дядька (упомянут при Витовте), ключники и пр.

В составе великокняжеской дворни были и иностранцы. Виганд упоминает немца, девять лет жившего при дворе Гедимина. Это был «отрок» — дружинник — socius ( libjunge ) великого князя. Когда два прусских викинга бежали к Гедимину и сообщили ему удобное время похода для захвата Байербурга, то этот libjunge выдал Ордену планы великого князя [1742] Wig, рр. 493, 495. .

Государственная канцелярия и архив возникли вместе с государством. Нам известно достаточно большое число внешнеполитических соглашений и договоров, заключенных литовским правительством, но они сохранились в архивах других стран. В государственный архив, окончательно оформленный в виде Литовской метрики (Acta magni ducatus Lithvaniae) середины XV в. [1743] Н. Г. Бережков-1, стр. 140 и сл., 152 и сл. , эти документы не попали: древнейшим актом Метрики считается договор Ольгерда с Орденом (1367 г.). Вероятно, древний литовский архив погиб во время пожаров.

Опорными пунктами государственной власти в стране были крепости, где стояли гарнизоны; эти крепости служили одновременно центрами местного управления — административного [1744] Дюсбургом упомянут camerarius regis , который вел рыцарей к Гродно (PD, III, 312). , судебного, финансового. Формально вся земля — собственность великого князя, но фактически дело обстояло иначе, ибо земли находились в управлении, «держании» его вассалов. Эти вассалы были, в основном, двух видов: более крупные и знатные — князья; те, что поменьше — бояре. Сила и значение князей и бояр определялись размерами их собственности.

Формы государства развились из форм хозяйствования того времени, которое строилось на передаче земли в ленное владение за определенную личную службу и часть ренты с населяющих эту землю крестьян. Это практиковал уже Миндовг. Отбирая у местных династов их фамильную собственность, он компенсировал их держаниями на Руси [1745] ПСРЛ, т. II, стб. 815. . Слияние нобилитета в одно господствующее сословие представляло собой сложный процесс: это был сгон с земли непокорного нобилитета великокняжеской властью и поддерживающими ее силами как Аукштайтии, так и других частей страны; одновременно отнятые и другие земли раздавались княжеским дружинникам и части лично свободных. В Аукштайтии этот процесс проходил интенсивнее, сопровождаясь перераспределением собственности (см. ниже, часть III, раздел второй, § 1); в Жемайтии он коснулся главным образом лишь правящего княжья; в захваченных землях Белоруссии отношения собственности регулировались «рядом», по которому вассалы литовского великого князя и их дворы-дружины получали доходы.

Понятно, что политическая структура возникшего таким образом Литовского великого княжества характеризовалась значительным разнообразием.

Яркое представление о структуре государства и взаимоотношении великого князя с другими князьями дает договорная грамота Ягайлы со Скиргайлом (от 28 апреля 1387 г.). Отраженное в ней положение сложилось, конечно, задолго до этой даты, а потому документ пригоден и для нашей темы. Ягайло заключает перемирие с братом, подтверждает его владения и делает ему новые пожалования. Король обещает «держати» его «вышей всей нашей братьи» и «слушати» его «боле всех своих приятелей и братьи ». Он подтверждает владения Скиргайлы на землях Белоруссии и в коренной Литве.

В грамоте перечислены белорусские земли, с которых идут доходы в пользу Скиргайлы. Здесь назван Минск « и со всеми людьми, ис землею исо всякою пошлиною и с доходом и князи служебные » (последние — это вассалы Скиргайлы). Видимо, на тех же условиях получил Скиргайло и Полоцк («што еще отец ему уделил, також и мы ему даем»). Перемирная грамота упоминает далее Бобруйск и волость Свислочь « с данью и с землею и с людьми и со всеми доходы », а также Речицу, Любечыо, Любошаны, Игумен, Логожск, Пропошеск, причем с последнего шла «дань серебреная». Относительно «Логоской дани, людей и всего дохода», что «Воишвилт держал» (до 1387 г.), сказано, что она была пожалована церкви монастыря св. Иоанна, а потому уточнен состав доходов: «что ни есть дохода, дань серебреная, бобры, белки и лукна вся и люди вси». В числе пожалований Скиргайле есть несколько сел, в частности, село Лебедево и «што к Лебедеву тягло и тягнет » и др.

Как видим, литовское правительство управляло Белоруссией через своих князей-вассалов, под которыми сидели служебные князья. Налицо феодальная иерархия. Акт 1387 г. рисует нам феодальную эксплуатацию белорусских земель, крестьянство которых «тягло и тягнет» к городам и крупным селам; крестьяне жалуются вместе с землей, доход состоит из даней (в том числе денежных, меховых, медовых) и т. п.

Помимо обширных владений в Белоруссии, Скиргайло получил богатые пожалования в юго-западной Литве.

Привилей характеризует государственное управление и коренной Литвой. Скиргайле даны Троки с некоторыми из прилегающих земель «по старый рубеж». Это выражение свидетельствует о том, что здесь издавна земли находились в государственном управлении, и границы всех владений были четко определены. Как видно из документа, города являются центрами волостей. Упомянут, например, « рубеж от Мерецкого города поколя Нередкая волость»; сами Троки лежат в окружении сел, бывших волостными центрами: «А около Троков села : Лепуны и с волостью , другое Перелая и с волостью , на Виникая тая [должно быть: Вилкиницкая] волость, Сомилишки и Стрявиники волость, Троки, Попорти и Новое Село».

Ниже названы « около Троков тая места », из которых жалуется « город Радыня и вся тая волость со всякою службою, вси люди и села и всякий доход »; также и город Солчники. Упомянуты и другие «городки», также возглавлявшие управление волостями: «Новый город па Вельи против Шатеев поставили есьмы князю Скиргайлу, а стерсчи и помагати нам всем с единого»; на Немане Скиргайле переданы «городки» Немунек, Олита, Пуня, Бирштан с «волостками», а также другие земли и села.