Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

Историография Христбургского договора сравнительно невелика. Специальные исследования о нем нам неизвестны. История пруссов и, в частности, их борьба за независимость, мужество этого народа и его славных героев до сих пор не получили научного освещения [445] Это справедливо отменено Г. Ловмяньским в специальном обзоре историографии древних пруссов — Н. Lowmiański-8, str. 2–3, 18. . Старая немецкая историография (Л. Бачко [446] L. Вaczko-1, В. I, SS. 236–239, 269–278. , И. Фойгт [447] J. Voigt-1, Bd. II, S. 620. , А. Эвальд [448] A. L. Ewald-1, В. II, S. 232 и сл. и др.) ввела в научный оборот обширный материал по истории пруссов, в том числе и Христбургский договор, но обработала его под углом зрения прославления действий немецких рыцарей-крестоносцев.

Более поздние работы немецких буржуазных историков (Э. Каспара, Э. Машке, Ф. Бланке и др.) шире осветили исторические условия появления договора, но стремление увидеть в нем не документ борьбы пруссов за независимость, а прежде всего свидетельство борьбы между «монахом» и «рыцарем» за разные пути «миссии» среди язычников, закрыло этим ученым путь к его познанию как источника по истории пруссов [449] Предела апологии Ордена достиг, пожалуй, М. Тумлер, согласно мнению которого Христбургский договор стал возможен потому, что «со всех сторон господствовало возвышающее душу миролюбие и единодушное стремление установить справедливое и упорядоченное правление под руководством Ордена. Таким образом этот мирный документ, несмотря на различные немаловажные недостатки, есть поистине Magna Charta» (М. Тumler-1, S. 271; в приложении к этой книге помещен перевод договора на немецкий язык. — Ibid., SS. 595–602); см. В. Т. Пашуто-7, стр. 54 и сл. .

Польская историография пруссов (Г. Ловмяньский, К. Тыменецкий, С. Заянчковский и др.) использовала Христбургский договор, справедливо подчеркнув его важное значение для характеристики польско-прусских исторических связей и борьбы пруссов за независимость. Польские католические историки (С. Куйот [450] Эта работа проникнута стремлением оправдать курию, представить ее как силу, сдерживающую неумеренные жестокости Ордена (см. S. Кujоt-1, str. 704). Но даже собранный автором материал характеризует не только Григория IX, но и Иннокентия IV как ревностных покровителей Ордена (см. S. Кujоt-1, str. 724, 739, пр. I и др.). и др.) привлекали договор для попыток апологии прибалтийской политики папской курии.

Значительно больше сделано для изучения на основе договора идеологии пруссов — язычества, в частности, в работах В. Маннгарта [451] W. Mannhardt-1. , А. Мержиньского [452] Cм. ŻML, t. I, str. 88–97. , Ф. Буяка [453] F. Вujak-1, str. 28–43. , А. Брюкнера [454] A. Bruckner-5, SS. 506–539. и др.

В советской историографии договор был использован П. И. Пакарклисом [455] П. И. Пакapклиc-5, стр. 19–20; cp. P. Pakarklis-4, pp. 238–242. В приложении к этой книге помещен перевод Христбургского договора на литовский язык. Ранее обзор договора дал J. Jоnуnas-1, sk. 459–464. , который по достоинству оценил его как один из источников, характеризующих политику крестоносной агрессии в Пруссии, а также отметил общность некоторых его норм с нормами литовского права; В. Н. Перцев привлек некоторые статьи договора в своей работе, посвященной культуре и религии древних пруссов [456] В. Н. Пeрцев-3, стр. 348, 354, 375. . В целом же Христбургский договор как исторический источник, характеризующий общественный строй пруссов, не изучался. Проделанная доныне работа дает возможность осуществить подобное его исследование.

Договор заключен между представителями трех прусских земель — Помозании, Вармии и Натангии и немецким Орденом при посредничестве папского легата Якова из Люттиха.

Договоры представителей народов Восточной Прибалтики с Орденом и другими государствами в то время — не редкость. О них упоминают немецкие и польские хроники, а также русские летописи. Сохранились договоры с ливонцами, заключенные куршами (1230, 1231, 1267 гг. [457] LU, I, № 103, 104, 105, 405. ), сааремасцами (1241, 1255, 1284 гг. [458] Ibid., № 169, 285, 490. ), земгаллами (1272 г. [459] Ibid., № 430. ), дошел и договор Литвы с немцами (1323 г. [460] PU, III, № 418. ), но его характер иной, ибо Литва выступает уже как суверенное государство.

Перечисленные договоры хранят в основном право аборигенных народов и представляют собой ценные источники для познания их истории. Отдельные нормы этих договоров совпадают е нормами Христбургского трактата.

Пруссы также вступали в договорные отношения с крестоносцами — с Тевтонским орденом. Первый договор (1233 г.), заключенный с Орденом Помезанией, не сохранился, но он, видимо, содержал признание определенных прав за помезанами и послужил в дальнейшем образцом при заключении договоров с другими прусскими землями, как это ясно из сообщения Петра Дюсбурга [461] PD, III, 14: « Et secundam pacta et libertates, que ipsis tunc dabantur, alii neophiti postea regebatur »; cp. ibid., III, 67. .

Среди всех этих памятников Христбургский договор занимает особое место по богатству сведений о внутренней жизни прусского общества той поры. Эта особенность договора объясняется сложными историческими условиями, при которых он был заключен.

Христбургский договор — результат кровопролитной освободительной борьбы, которую вели пруссы против Тевтонского ордена, располагавшего поддержкой папской курии, Германской империи и ряда других европейских государств. Неудачные походы на прусские земли правителей Дании и Польши в X–XII вв. не обескуражили курию, которая в начале XIII в. направила сюда для миссионерской деятельности своего агента Христиана, получившего вскоре сан епископа прусского [462] О роли цистерцианцев и доминиканцев (которые в 1230 г. получили автономный миссионерский район в Помезании) в подготовке наступления на землю пруссов см. Т. Мanteuffel-1, str. 165 и сл. См. также В. Н. Перцау-2, стр. 93 и сл. .

Эти действия курии на Висле носили отнюдь не изолированный характер, а были частью общей политики империи и папства — наступления на земли Прибалтики. Однако первому прусскому епископу повезло на Висле гораздо менее, чем его современнику епископу Альберту на Двине. Последний сумел довольно быстро обзавестись вооруженной организацией — Орденом меченосцев, который, по крайней мере на первых порах, экономически и политически зависел от него и помог епископу стать прочной ногой на земле, захваченной у латышей и эстонцев.

В прусской земле дела сложились иначе. Правда, Христиану удалось привлечь на свою сторону и крестить кое-кого из прусской знати и простого народа, главным образом Помезании и Погезании. Из грамоты папы Иннокентия III (1198–1216) известны два знатных прусса (Сурвабуно и Варпода), которые крестились в Риме и в согласии с consortibus sui сделали новому епископу немалые земельные пожалования [463] PU, В, № 9, 10 (док. Иннокентия III от 18 февраля 1216 г.). . Наученная горьким опытом, курия с первых шагов остерегала епископа и союзных ему польских феодалов от излишне поспешных действий по эксплуатации прусского населения, рекомендуя не слишком отягощать народ повинностями, не лишать свободы и т. п. [464] Ibid., № 7 (док. Иннокентия III от 13 августа 1212 г.). Но подобные осмотрительные советы никогда не помогали. Пруссы быстро поняли, что Христиан не апостол, а захватчик.