Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

Но собственно литовско-русская торговля — лишь часть дела.

Под власть Литвы попали города, издавна имевшие торговые связи с крупными экономическими центрами соседних стран Восточной Европы: Шлезвига (г. Любек), Вестфалии (г. Мюнстер) [1344] Н. G. Sсhrodеr-1, S. 27 и сл. (1157 г.); HU, t. I, № 17 (1165 г.), № 50 (1199 г.); HU, t. III, S. 393. и др. Вторжение крестоносцев не смогло прервать этих связей Новгорода, Полоцка, Смоленска. Полоцк заключал договоры с Ригой уже в 1210, 1212 гг., а Смоленск (совместно с Полоцком и Витебском) в 1229 г. на условиях взаимной свободной торговли [1345] ПРП, в. 2, стр. 54 и сл. . Смоленский договор стал прочной основой последующих соглашений этого рода. Русские деятельно торговали с Ригой, где они упомянуты уже в 1209 г. [1346] LU, t. I, № 15. и где в конце XIII в. некоторые из них обзавелись бюргерскими правами. В Рижской долговой книге (1286–1352 гг.) среди 150 имен ненемцев — 80 русских [1347] H. G. Sсhrodеr-1, S. 32. . Здесь мы должны на некоторое время вступить в область истории торговой политики Литвы в условиях, созданных существованием в ней относительно единого государства. В этом нет беды: государство для этого и было создано, чтобы служить в первую очередь интересам тех, кто имел что сбывать и располагал средствами для покупки иноземных товаров.

Распространив в течение второй половины XIII — начала XIV в. свою власть на Полоцк и Витебск, литовское правительство отнюдь не стремилось заглушить их внешнюю торговлю, напротив, оно старалось поддержать и упрочить прежние торговые связи, отлично сознавая свои реальные выгоды от сохранения этого рода «старины».

Структура русского города периода феодальной раздробленности может прекрасно изучаться на материале истории Полоцка, Витебска, Смоленска, Киева и других городов в пору их подданства Литве. Эти города, в основном, сохранили свои институты, ибо литовское правительство интересовалось прежде всего их фискальным, торговым и военным значением, а потому руководствовалось формулой «… мы старины не рухаем, а новины не уводим»; нарушение же «старины», не обогащая существенно казну, порождало политический сепаратизм. «Старина» подтверждалась и охранялась уставными грамотами и господарскими листами [1348] Ср. А. С. Грушевский-3, стр. 4. . В этой «старине» ясно видна известная по источникам XI–XIII вв. феодальная боярско-вечевая структура власти, окрепшая под эгидой Литвы. Уже в договоре полоцко-витебского князя Ерденя (1263 г.) с Ригой и Орденом предусмотрена взаимная свобода торговли («Немечькому гостю в Полочьскую волно ехати торговати, купити и продати. Такоже Полочаном и Видиблянину волно гостити в Ригу и на Готьскы берег») и право на суд [1349] РЛА, № 25а. .

И торговля, действительно, шла. После гибели Ерденя литовский великий князь Войшелк заключает с немцами какой-то договор. Как видно из «Слова» полоцкого князя Изяслава, подтвердившего от имени Полоцка и Витебска и право торговли («Полочаном, Видьбляиом водное торгованье в Ризе, на Готьском березе и в Любьце. А рубежа не деяти»), и право суда («А кому с кым тяжа, суд дати без перевода. А суженого не посуживати. А где кому годно, ту тяжеться»), действие договора распространялось и на подвластные Войшелку полоцко-витебские земли.

От времени князя Тройдена договор не сохранился, но он был заключен между 1273–1278 гг. с Ригой и Орденом [1350] LU, t. I, № 507; HU, I, № 1015. . Этот договор нарушался, как видно из письма (датируемого исследователями 1278 г.) архиепископа рижского Иоанна I, епископов эзельского и дерптского, орденского магистра Эрнста, датского наместника в Ревеле Эйларда и города Риги ко всем купцам разных городов, торгующим в Восточной Прибалтике [1351] LU, t. I, № 452. .

Пишущие остерегают купцов от притеснений со стороны русских, которые угрожают купцам и их имуществу на Двине, захватывают их вопреки договорам ( sub pallio deosculatae crucis et firmatae pacis ) и передают в руки литовцев; последние благодаря этому, с достаточными средствами ( infinita pecunia locupletati ) могут воевать против Ливонии; в том же письме порицается и Новгород и высказывается мысль о желательности переноса места торговли ( forum mercandi ) куда-либо в Ливонию или Эстонию. Участие Ордена в этом документе свидетельствует об его попытках прервать традиционные торговые связи Риги с Русью. Но из этой попытки ничего не вышло [1352] Попытки прервать немецкую торговлю с Русью делались неоднократно в 60-х годах XIII в. (РЛА, № 28–30, 33), и в 1318 г., и в 60-х годах XIV в. (там же, № 92), но торговля неизменно восстанавливалась. , так как продолжалась торговля со Смоленском, который, видимо, как-то регулировал с литовским правительством проезд своих купцов через земли Литвы [1353] ПРП, в. 2, стр. 75; ст. 24 соглашения Смоленска с Ригой и Готландом свидетельствует о неспособности смоленского правительства обеспечить безопасность торговли на своей земле: «Аже въедеть брат мой который в Смолньск (это мог быть и литовский «брат». — В. П .), а учинится вам свада с их мужьми, вам ся ведати с ними самем». ; иначе был бы невозможен смоленско-рижский договор 1284 г. [1354] LU, t. I, № 492, Reg. № 561. Один путь с Двины на Днепр выходил выше, другой ниже Смоленска. Б. А. Брим1, стр. 231; В. П. Таранович-1, стр. 249.

Умело используя противоречия между Орденом и архиепископом (см. часть III, раздел второй, § 2), великий князь Витень заключил около 1298 г. новый договор с Ригой. Основываясь на этом договоре («ныне есмь уведал любовь ваша правая с сыномь моимь с Витенемь») и ссылаясь на прошлые полоцко-немецкие договоры, епископ полоцкий Яков (видимо, князя тогда в городе не было) настаивал перед Ригой на свободном отпуске хлеба в Полоцк [1355] РЛА, № 38. и подтвердил прежнюю свободу суда; вероятно, тогда же и смоленский князь Александр Глебович смог открыть путь немецким купцам в свою землю [1356] Там же, № 47. . В каких трудных условиях происходила торговля, узнаем из жалобы рижан (около 1298 г.) витебскому князю Михаилу Константиновичу [1357] Там же, № 49. , который, быть может, правил ив Полоцке. Из этого очень содержательного документа видим, как местный князь, заключая торговые договоры, стремится одновременно незаконно обогатиться за счет купцов: он повышает весчую пошлину, его дворяне и децкий ограничивают свободу торговли в Витебске и нарушают имущественные права купцов. Сам князь отобрал у купцов коня стоимостью не менее 10 изроев, его брат взял товара на 30 изроев, а отдал лишь 17. Не обеспечивал князь и свободы торговли купцов с Полоцком и Смоленском.

В грамоте дважды упомянута и Литва. Однажды, когда «рать была Литовьская под городомь», немецкий купец «хотел урать ити, девкы купити », но был схвачен витеблянами. Следовательно, литовцы извлекали доход из торговли русской челядью. Хроники много говорят об угоне литовскими дружинами пленников; получение выкупа за пленных также составляло своеобразный источник дохода, судя по духовной Климента (не позднее 1270 г.). В духовной, между прочим, сказано: «А Воинову сынови Анъдрею даю Самуиловьское село, и пьнь и ду и с борътью». Завещатель поясняет: «то же есмь не даром дал, платил за мен… анило и Воин искуп литовьскыи» [1358] ГВН и П, № 105. . Видимо, этот «искуп» был не малый, коль скоро Климент оставил сыну Воина село. Немецкий хронист отметил тот факт, что князь Войшелк отпустил пленных христиан без выкупа [1359] LR, S. 164. .