Антон Горский - «Бещисленные рати и великия труды…»: Проблемы русской истории X–XV вв.

Et ne aliqua dubitatio quin fuerimus ad Tartaros apud aliquos oriatur, nomina illorum scribimus qui ibidem nos invenerunt. Rex Daniel Rusciae cum omnibus militibus et hominibus suis, qui venerunt secum, nos invenerunt, prope stationes Carbon, qui habet sororem Bati ; apud Corenzam invenimus Hongrot centurionem Kiovie et socios eius, qui etiam nos per quamdam partem vie duxerunt; et isti post nos venerunt usque ad Bati. Apud Bati invenimus filium ducis Ierozlai, qui habebat secum militem unum de Ruscia qui vocatur Sangor, qui fuit natione comanus sed nunc est christianus, ut alter rutenus qui apud Bati noster fuit interpres, de terra susdaliensi. Apud imperatorum Tartarorum invenimus ducem Ierozlaum qui mortuus est ibidem, et militem suum qui vocatur Temer, qui fuit interpres noster apus Cuyccan, imperatorem scilicet Tartarorum, tam in translatione litterarum imperatoris ad dominum papam, quam in verbis dicendis et respondendis. Ibi etiam erat Dubazlaus clericus ducis predicti, Iacobus, Michael et iterum Iacobus servientes ipsius. In reversione in terram Biserminorum, in civitate Ianikint, invenimus Coligneum qui de mandato uxoris Ierozlai et Bati ibat ad predictum Ierozlaum, et Cocceleban et omnem societatem eius. Isti omnes reversi sunt in terram susdaliensem in Ruscia, a quibus poterit, si oportuerit, veritas inveniri. Apud Mouci invenerunt socios nostros qui remanserunt, dux Ierozlaus et societas eius, etiam quidam in Ruscia, Santopolkus nomine, et societas eius. Et in exitu Comanie invenimus ducem Romanum qui intrabat ad Tartaros et societatem ipsius, et ducem Olaha qui exibat et societatem ipsius. Nuntius etiam ducis de Chernegloue exivit nobiscum de Comania, et diu per Rusciam venit nobiscum; et omnes isti sunt duces ruteni.

В перечне упомянут ряд князей, чья идентификация вызывает сложности.

Santopolkus , несомненно, передает имя Святополк [604]. Он прямо не назван князем, но имя Святополк на Руси было исключительно княжеским. Считается, что после Святополка Окаянного оно стало малоупотребительным, а позже середины XII в. вовсе перестало использоваться [605]; из русских источников известно еще только три Святополка — Святополк Изяславич († 1113 г.), Святополк Мстиславич, внук Владимира Мономаха, и Святополк Юрьевич, сын туровского князя середины XII в. Юрия Ярославича (внука Святополка Изяславича). Но свидетельство Плано Карпини позволяет заключить, что имя Святополк не вышло из употребления и в XIII столетии. Упомянутый в «Истории монголов» Святополк, неизвестный русским источникам, скорее всего — один из князей Турово-Пинской ветви, для которой это имя было именем родоначальника (Святополка Изяславича).

Князь Роман , вероятнее всего, это не сын Даниила Романовича «Галицкого» [606], а Роман Михайлович Брянский, сын убитого в 1246 г. в ставке Батыя Михаила Всеволодича Черниговского. Освобождение черниговского стола требовало урегулирования именно княжений Черниговской земли, и в сочинении Плано Карпини упоминается посол нового черниговского князя, вместе с которым францисканцы въехали летом 1247 г. из Половецкой степи в Русь; могли быть вызваны к Батыю и другие князья черниговской ветви.

Под князем Olaha , несомненно, имеется в виду Олег [607]. Это может быть рязанский князь Олег Ингваревич, пребывавший у монголов до 1252 г. [608]Но не исключено, что речь идет об одном из князей Черниговской земли, среди которых имя Олег было распространенным [609].

В князе Ярославе комментаторы обычно видят великого князя владимирского Ярослава Всеволодича [610]. Однако с Ярославом Всеволодичем Плано Карпини общался в Монголии, о чем подробно рассказано в его сочинении [611]. Этот же Ярослав встретился францисканцам во время нахождения у Батыева полководца Моуци, т. е. между Днепром и Доном. П. Пелльо отметил несоответствия, возникающие при трактовке «князя Ярослава» как Ярослава Всеволодича [612]. Действительно, Ярослав Всеволодич и его кончина в Монголии упомянуты в перечне свидетелей выше; на обратном пути Плано Карпини его встретить не мог, — Ярослава тогда уже не было в живых, между тем, перечень разворачивается в хронологическом порядке, и упоминание пребывания у Моуци относится именно к обратному пути [613]. Вопрос разрешается при допущении, что речь идет о другом Ярославе. Им мог быть князь из волынской ветви Ярослав Ингваревич, упоминаемый Галицко-Волынской летописью в рассказе о событиях второй половины 1220-х гг. [614]; возможно также, что имеется в виду Ярослав Ярославич — сын Ярослава Всеволодича [615].

Перечень позволяет раскрыть состав окружения Ярослава Всеволодича — тех, кто сопровождал его в Монголии. Среди этих лиц один (Темер) определен как miles , трое как servientes и один как clericus (духовное лицо). Выше в «Истории монголов» термином miles назван приближенный убитого в ставке Батыя Михаила Всеволодича, погибший вместе с ним [616]. Из русских источников мы знаем, что этого человека звали Федор и он был боярином [617]. Следовательно, и Темер, определенный тоже как miles , скорее всего, являлся боярином Ярослава. Его имя указывает на тюркское происхождение [618](очевидно, он был родом из половцев или «черных клобуков»). Servientes же явно соответствует русскому обозначению менее знатных членов княжеского двора — слуги [619].

Сангор — человек Ярослава, находившийся в ставке Батыя, несомненно, тождествен «Ярославлю человеку Сънъгурови», упомянутому галицким летописцем в рассказе о поездке к Батыю Даниила Романовича [620]. Плано Карпини прямо указывает на его половецкое ( comanus ) происхождение. Тюркским считается имя еще одного связанного с Ярославом лица — Cocceleban [621].

Определенную загадку представляло имя, в переводе А. И. Малеина звучащее как «Дубарлай». Подобный русский антропоним неизвестен, и можно было бы предполагать либо тюркизм, либо некое нелицеприятное прозвище, принятое францисканцами за имя [622]. Но дело в том, что ни в одном из трех списков пространной редакции «Истории монголов» «Дубарлая» нет. В них присутствует чтение Dubazlaus [623]. Ошибка возникла из-за того, что в издании М. д'Авезака вместо z было напечатано r [624](по причине сходства написания этих букв в Лейденском списке). Dubazlaus же — это славянское имя с элементом — слав: аналогично Ярослав передается Плано Карпини как Ierozlaus . Поскольку имя «Дубослав» источниками не зафиксировано, очень вероятно, что перед нами искаженное Доброслав [625]. Персонаж с таким именем известен в ту же эпоху. Это галицкий боярин Доброслав Судьич, в 1241 г. вызвавший гнев князя Даниила Романовича и «изоиманный» по его приказу [626].

Еще один человек Ярослава, отправленный к нему женой и Батыем, в переводе А. И. Малеина фигурирует как Угней. Такое имя может произвести впечатление очередного тюркизма [627], но в текстовой реальности его не существует. В Лейденском списке читается Ligneum [628]: в издании М. д'Авезака сочетание букв Li из-за слитного написания было принято за U [629]. Но при этом Ligneum — чтение неверное: в Кембриджском и Вольфенбюттельском списках — Coligneum [630](т. е. в Лейденском списке произошел пропуск слога). А Coligneum (в им. п. Coligneus ) — это, вероятнее всего, славянское имя с элементом — гнев [631]: Коли(?)гнев .

Как еще одна загадка в отечественной историографии рассматривалось имя «киевского сотника» — «Монгрот». Комментаторы обычно отмечали отсутствие подобного имени среди древнерусских [632]. Было также высказано мнение, что в данном случае перед нами принятое Плано Карпини за имя тюркское название Киева — Манкерман [633]. Однако Mongrot — это ошибочное чтение Лейденского списка. В Кембриджском списке — Nongrot , в Вольфенбюттельском — Nongreth . Такое имя также не поддается интерпретации, поэтому вероятной является конъектура, предложенная П. Пелльо (и принятая в издании Э. Менесто) — Hongrot . В этом случае перед нами имя, соответствующее монгольскому родоплеменному названию конграт / хонкират [634].