Андрей Прокопьев - Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Несомненно, следует согласиться с тезисом И. Бурхардта о существенном влиянии войны на рост государствообразующих тенденций . Но при том не следует забывать и о двух важных ограничителях. Немецкие территории все еще не представляли классическую парадигму «государственности» в соответствии с учением о государстве XIX в. Не хватало важных составляющих, в том числе и государственной концепции суверенитета . Была лишь общая тенденция, активизированная войной, но пока еще не воплотившаяся в итоговых формах. Кроме того, процесс социальной консолидации отнюдь не ограничивался лишь региональным уровнем, хотя именно там он проступал, пожалуй, рельефнее всего. Император и имперские структуры были также вновь восстановлены и активизированы в послевоенные годы: имперская интеграция накладывалась на региональную, восстановление властных полномочий и авторитета короны соседствовало с ростом правительственных структур в отдельных княжествах.

В заключение следует подчеркнуть, что тридцать военных лет не только не прервали развития национального самосознания немецкого народа, но, напротив, сильно содействовали росту национальной идентификации. Нужда войны, разочарование в политических партиях и союзниках, ужасающие потери побуждали образованную элиту все более и более говорить об интересах всего Отечества, воспринимать Германию общей для всех родиной. Тем самым обнаруживались точки соприкосновения религиозно-политических оппонентов: «слезы Отечества» примиряли всех, согласия можно было достичь лишь участием всех немцев и в пределах всей Германии. Необычайно яркая публицистическая волна, поднявшаяся в последнее военное десятилетие, прекрасно отображала чувство национальной общности. Новые границы Империи, фиксированные в Вестфальском мире, еще более ясно очерчивали немецкое ядро: Швейцария, Эльзас и Нидерланды навсегда покинули ее пределы. Напротив, оказались глубже, чем в средневековье, интегрированы прежние «имперскодальние» земли, главным образом — нижненемецкие. Германия и Империя после 1648 г. еще теснее сблизились в общественном понимании. Г. Шмидт в цикле своих исследований блестяще показал генезис культурной нации в XVII в.

Итак, Империя не была взорвана «территориально-государственной революцией», которой, собственно, и не произошло по окончании войны. Она сохранила свою целостность, свою двухъярусную — региональную и общеимперскую — конструкцию. Ее наличие и перспективы блестяще исследовались в работах выдающихся немецких правоведов XVIII в.

1. Akten und Urkunden zur Ausserpolitik Christoph Bernhards von Galen (1650–1678) / Hrsg, von W. Kohl Bd 1–3. Münster, 1980–1986.

2. Buschmann , KR. T. II.

3. Der Jüngste Reichsabschied von 1654 / Hrsg, von A. Laufs. Bern, 1975.

4. Dreissigjähriger Krieg und Zeitalter Ludwigs XIV (1618–1715) / Hrsg, von W. Becker. Darmstadt, 1995.

5. Franz , QGB.

6. Das grosse Welttheater. Die Epoche der höfischen Feste in Documenten und Deutung / Hrsg, von R. Alewyn, K. Sälzle. Reinbek, 1959.

7. Hochberg W. H. von . Georgica curiosa. T. 1–3. Nürnberg, 1680.

8. Philipp Jacob Spener, Briefe aus der Frankfurter Zeit 1666–1686 / Hrsg, von J. Wallmann. Bd 1. 1666–1674. Tübingen, 1992.

9. Seckendorff V. L. von . Teutscher Fürstenstaat. 2. Aufl. Jena, 1737.

10. Urkunden und Aktenstücke zur Geschichte des Kurfürsten Friedrich Wilhelm von Brandenburg. Bd 1–23. Berlin; Leipzig, 1864–1930.

11. Zeumer , QGDR.

1. Шиндлинг А. Леопольд I 1658–1705 // Кайзеры. С. 204–224.

2. Abel , GDL.

3. Aretin К. О. Frh. von . Das Reich. Friedensgarantie und europäisches Gleichgewicht 1648–1806. Stuttgart, 1806.

4. Arndt J. Der Grosse Kurfürst. Ein Herrscher des Absolutismus? Uber die Möglichkeiten und Grenzen monokratischer Herrschaft im 17. Jahrhundert // Der Absolutismus — ein Mythos? Strukturwandel monarchischer Herrschaft in West- und Mitteleuropa (ca. 1550–1700) / Hrsg, von R. Asch und H.Duchhardt. Köln; Weimar; Wien, 1996. S. 249–273.

5. Baumanns M. Das publizistische Werk des kaiserlichen Diplomaten Franz Paul Freiherr von Lisola (1613–1674). Berlin, 1994.

6. Die Bischöfe des Heiligen Römischen Reiches 1648 bis 1803 / Hrsg, von E. Gatz. Berlin, 1990.

7. Braubach M. Wilhelm von Fürstenberg (1629–1704) und die franzäsische Politik im Zeitalter Ludwigs XIV. Bonn, 1972.

8. Brunner О . (II, § 3. 4 b).

9. Dittrich E . Die deutschen und österreichischen Kameralisten. Darmstadt, 1974.

10. Duchhardt H . Das Zeitalter des Absolutismus. 3. Aufl. München, 1998.

11. Duchhardt H. Altes Reich und europäische Staatenwelt 1648–1806. München, 1990.

12. Erdmannsdörfer B . Deutsche Geschichte Vom Westfälischen Frieden bis zum Regierungsantritt Friedrich des Grossen 1648–1740. Bd 1–2. Berlin 1892–1893.

13. Franz G. Der Dreissigjährige Krieg und das deutsche Volk. Untersuchungen zur Bevölkerungs- und Agrargeschichte. 3. Aufl. Stuttgart, 1979.

14. Haug-Moritz G. Kaisertum und Parität. Reichspolitik und Konfessionen nach dem Westfälischen Frieden // ZHF, 19, 1992. S. 445–482.

15. Heyer Pr. Die katholische Kirche vom Westfälischen Frieden bis zum ersten Vatikanischen Konzil. Göttingen, 1963.

16. Sedin , HKG, 5.

17. Kraemer H. Der deutsche Kleinstaat des 17. Jahrhunderts im Spiegel von Seckendorffs «Teutschem Fürstenstaat». Darmstadt, 1974.

18. Kuczynski J. Geschichte des Alltags des deutschen Volkes 1600 bis 1650. 3. Aufl. Berlin, 1983.

19. Lütge , DSW.

20. Lütge , GDA.

21. Oestreich G . Friedrich Wilhelm, der Grosse Kurfürst. Göttingen, 1971.

22. Opgenoorth E. Friedrich Wilhelm. Der grosse Kurfürst von Brandenburg. Bd 1–2. Göttingen, 1971–1978.

23. Opitz E . Österreich und Brandenburg im Schwedisch-Polnischen Krieg 1655–1660. Boppard, 1969.

24. Der Pietismus vom siebzehnten bis zum Frühen achtzehnten Jahrhundert / Hrsg, von M. Brecht. Göttingen, 1993.

25. Press , KK. S. 268–424.

26. Press V . Soziale Folge des Dreissigjährigen Krieges // Press, AR. S. 622–655.

27. Press V . Korbinian von Prielmair (1643–1707). Bedingungen, Möglichkeiten und Grenzen sozialen Aufstiegs im barocken Bayern. Ottenhofen, 1978.

28. Press V . «Denn der Adel bildet die Grundlage und die Säulen des Staates». Adelim Reich 1650–1750 // «Der ganzen Welt ein Lob und Spiegel». Das Fürstenhaus Liechtenstein in der Frühen Neuzeit / Hrsg, von E. Oberhammer. Wien; München, 1990. S. 11–32.

29. Rosenberg H . Bureaucracy, Aristocracy and Autocracy. The Prussian Experence 1660–1815. 3 Ed. Cambridge, 1968.

30. Schilling H . Höfe und Allianzen. Deutschland 1648–1750. Berlin, 1988.

31. Schindling A. Bildung und Wissenschaft in der Frühen Neuzeit 1650–1800. 2. Aufl. München, 1999.

32. Schmidt , GAR. S. 193–233.

33. Schmidt H. Philipp Wilhelm von Pfalz-Neuburg (1615–1690) als Gestalt der deutschen und europäischen Politik des 17. Jahrhunderts. Bdl. Düsseldorf, 1973.

34. Schäffler H . Deutsches Geistesleben zwischen Reformation und Aufklärung. Von Martin Opitz zu Christian Wolff. 3. Aufl. Frankfurt am Main, 1974.

35. Schröcker A . Ein Schönborn im Reich. Studien zur Reichspolitik des Fürstbischofs Lothar Franz von Schönborn (1655–1729). Wiesbaden, 1978.

36. Sinemus V . Poetik und Rhetorik im frühmodernen deutschen Staat. Sozialgeschichtliche Bedingungen des Normenwandels im 17. Jahrhundert. Göttingen, 1978.

37. Steinberg H.S. (IV).

38. Tintelnot H . Barocktheater und barocke Kunst. Berlin, 1939.

39. Vierhaus R . Staaten und Stände. Vom Westfälischer Frieden bis zum Hubertusburger Frieden 1648–1763. Berlin, 1984.

40. Vogler G. Absolutistische Herrschaft und ständische Gesellschaft. Reich und Territorien von 1648 bis 1790. Stuttgart, 1996.

41. Wallmann J . Philipp Jacob Spener und die Anfänge des Pietismus. Tübingen, 1970.

Мы оказываемся в конце рассмотренной эпохи. Позади осталось самое драматичное, самое насыщенное столетие в Германии раннего Нового времени.

Что принесло оно немецкому обществу и его политическим структурам?

Завершился важнейший отрезок эпохи конфессионализации. Начавшись Реформацией и пройдя сложнейшую фазу созидания и обособления различных вероисповеданий, конфессионализация исчерпала свой конфликтный потенциал в годы Тридцатилетней войны. Необходимая для жизнеутверждения трех крупнейших церквей религиозная борьба сменилась новым компромиссом. На его основе оформилась уникальная в истории Европы модель религиозного сосуществования, выдержавшая испытание временем. Более того, результаты конфессионализации позволили начать медленное размежевание духовных и светских форм общественной мысли и организации. Целостность Империи, нерушимость ее базовых структур побуждали все последовательнее отделять политику от веры во имя сохранения организационного единства, чтобы вновь не оказаться в пучине кровавой смуты.