Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

В Программе «Садвала» специально акцентировалось внимание на «крайне важном значении истории, гуманитарных наук в деле воспитания молодого поколения», которое «должно расти на здоровой духовной основе нации, питать любовь к отчей земле» [461]. Безусловно, важные и известные декларации, однако тогдашние лидеры «Садвала» и нынешние интеллектуалы с национал-мифологизированным сознанием стали питать и питают свой народ, в том числе и молодежь, явно нездоровой, суррогатной духовной пищей.

Появление фальшивой «Албанской книги», псевдонаучных исследований и открытий началось с «перестройкой», с ростом национального сознания под флагами этнической исключительности. Как тогда любил говорить Михаил Горбачёв, «процесс пошёл». И, очевидно, этот процесс появления националистически окрашенных «открытий», «сенсаций» и фальсификаций, к сожалению, прекратится не скоро.

Сочинение Ибрахима б. Али Кефеви (ابراهيم افتدى بن على فذىكغدوى) «История татарских ханов, Дагестана, Москвы и народов Дешт-и Кипчака» (تراريخ تاتار خان و طاغستان وستر و دثت تمبجاق اولكشذكد) историкам известно не так хорошо, как другие крымские исторические тексты. Первое (румынское, в Пазарджике) [462]издание труда Ибрахима б. Али-эфенди Кефеви [463]было подготовлено известным крымско-татарским политическим деятелем (одним из основателей партии «Милли Фирка») Джафером Сейид Ахмедом (Сейдаметом) Кырымлы (1889–1960) по рукописи, купленной в Стамбуле на широко известном книжном базаре Саххафлар крымским адвокатом Омером Фуад-беем (на рукописи имелась его личная печать и рукописная пометка о количестве листов манускрипта, датированная 5 апреля 1927 г.) [464]. В 2005 г. Исмаил Отар предпринял в Эскишехире новое издание текста [465].

Существует также польский перевод этого произведения (кажется, единственный перевод на европейский язык), выполненный Абдуллой Зинни (Сойсалом) [466]. Публикация перевода сразу же вызвала ряд упоминаний сочинения, правда, весьма поверхностных [467]. Между тем и позднее в исторических трудах зарубежных авторов (в частности, турецких) сочинение Кефеви использовалось не столь активно [468]. В отечественных работах, насколько мне известно, «История» Кефеви не упоминалась, а его данные не использовались [469].

Едва ли не первым, кто обратился к этому труду, был Ахмет Зеки Валиди Тоган (Валидов). В 1928 г. он опубликовал в стамбульском журнале «Ени Тюркистан» предварительную информацию об этом памятнике [470].

В стамбульском же журнале «Emel» в 1961 г. (Sayi 6, Eylül; см. об этом издании ниже) также появились выдержки из этого сочинения, которое было достаточно высоко оценено турецкими историками. В европейской науке оно не получило сколько-нибудь внятного отклика, если не считать уничтожающего приговора 3. Абрахамовича: «Мутная компиляция, лишённая ценности» [471].

Автор сочинения — Ибрахим б. Али Кефеви (или Кефели, т. е. связанный происхождением с Кафой), по собственному свидетельству, секретарь ( диван-кятиби ) крымского хана Фетх-Гирея II (правил в 1149–1150/1736–1737) [472]. Пазарджикское издание не имеет нумерации страниц (правильная последовательность обеспечивается традиционным способом — с помощью хафизов ). Труд Ибрахима б. Али состоит из небольшого предисловия и 14 глав. Приведём их названия: 1. О государстве западных татар; 2. О стране Украина; 3. О роде и видах казацких племён; 4. Ногайские племена; 5. О крымском хане, кубанских татарах и ногайских племенах; 6. О Москве и Русской стране. 7. О населении Дагестана; 8. Об истории Чингиз-хана; 9. О Джучи-хане (это не столько история самого Джучи, сколько его потомков. — И. З .); 10. О ханах узбеков; 11.0 потомстве третьего сына [Чингиз-хана] Октай-каана (т. е. Угедея); 12. О потомстве Тули-хана; 13. О государстве Хулагу-хана; 14. О странах, всё ещё находящихся в подчинении ханов Чингизова дома и других татарских племён.

Рукопись была переписана Абд ал-Джалилем Ремзи в 1213/1798–99 г., судя по фотографии двух начальных страниц манускрипта, опубликованных Абдуллой Зинни, вполне разборчивым насхом по 24 строки на странице. Список был изготовлен, скорее всего, в Османской империи, что следует из заголовка в две строки: «…автор этой летописи — писарь дивана татарского хана Ибрахим-эфенди б. Али-эфенди Кефеви…». Конечно, в самом Крыму (тогда уже российском) в это время автора никогда бы не назвали «писарем дивана татарского хана», тогда как в Османской империи выражение татар хан по отношению к крымским Чингизидам употреблялось повсеместно. Судьба рукописи такова: после покупки она была передана Джаферу Сейдамету для издания, а последний подарил её Исмаилу Отару, в библиотеке которого и хранится манускрипт ныне. Таким образом, румынское издание и переиздание Исмаила Отара, снабжённое факсимиле, остаются надёжными источниками текста.

Один из рукописных сборников библиотеки Стамбульского университета (№ 270), датируемый по одной из частей временем после 1188/1774 г., содержит среди сефарет-наме и сочинений, посвящённых отношениям Османской империи с Россией, Германией и другими европейскими странами, также и труд (на л. 166–187) под названием «Tatar Hanlan ve Werkes ve Nogay ve Dagistan ve Moskov ve Kazak ahvali». Последнее сочинение может являться списком труда Кефеви, поскольку по содержанию, по всей видимости, посвящено тем же проблемам. Однако схожесть названия не должна вводить в заблуждение о тождественности сочинений. Более того, труды с близкими заголовками, посвящённые истории Московского государства, народов Дагестана и татарских государств — наследников империи Чингиза, в османской исторической традиции не редкость. Для примера укажем на сборник исторических отрывков из труда турецкого историографа Ахмеда Джевдет-паши (1822–1895) по той же тематике и с близким названием [473].

Внимательный читатель, подробно рассмотрев сочинение Кефеви, не может не задаться целым рядом вопросов. Во-первых, это язык «Истории»: простой и довольно ясный турецкий, он совершенно не соответствует языку известных нам крымских исторических текстов XVIII в.; он очень далёк от языка крымской канцелярии указанного времени и ближе всего подходит к турецкому, на котором говорили и писали в начале XX в. Причём не обошлось и без курьёзов. Автор специально останавливается на этимологии слова казак / козак и приходит к странному для татарина выводу, что оно произошло… от польского слова коза (казаки будто бы одевались в козьи шкуры). Как известно, казак — слово тюркское по происхождению, и для крымчанина-тюрка этимологизировать его на славянской почве совершенно абсурдно. Между тем эта версия происхождения слова была выдвинута впервые польскими историками XVI в. [474], не знавшими тюркских языков.