Борис Флоря - Куликовская битва. Сборник статей

Дальнейшее развитие данная тема получила в работах С. М. Соловьева, одного из основоположников буржуазной историографии. Соловьев рассматривал события последней четверти XIV в. через призму борьбы московского князя за единовластие с соседними Тверским и Рязанским княжествами и Литвой. Усиление Московского княжества привело к открытой борьбе с Ордой. «После Вожской битвы московский князь не мог надеяться, что Мамай ограничится местью на Рязанские земли» и повторит Батыево нашествие [35] Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1960, кн. II, с. 284. .

Соловьев указывает, что Мамай вступил в союз с Ягайло Литовским, «который имел много причин недоброжелательствовать Московскому князю» [36] Там же. . Характерно, что позицию рязанского князя Соловьев рассматривал не как предательство, а как следствие недавнего страшного опустошения, постигшего Рязанское княжество в результате набега Мамая в 1379 г. Олег не надеялся, чтобы Дмитрий Московский «дерзнул выйти против татар», и решил только предупредить его, сообщив о появлении Орды у устья р. Воронеж. Рязанский князь полагал, что князь Дмитрий оставит Москву и отойдет либо в Нижний Новгород, либо за Двину [37] Там же, с. 285. . Соловьев приводит версию о плане раздела Московского княжества после его разгрома между Литвой и Рязанью, но говорит об этом осторожно («говорят»). О количестве собранных сил в одном месте приводится цифра 150 тыс. человек: «Собралась огромная рать, какой прежде никогда не видывали на Руси, — 150 000 чел.!». В другом месте указывается цифра 400 тыс.

Особенно важна оценка результата битвы. По мнению Соловьева, она служила, с одной стороны, доказательством того, что сформировавшееся Русское государство успело объединиться, окрепнуть — и Куликовская битва послужила доказательством этой крепости, — а с другой — «она была знаком торжества Европы над Азией» [38] Там же, с. 287. . Как и победы в Каталонской битве, где римляне спасли Западную Европу от гуннов, и в Турской битве, где было остановлено нашествие арабов, Куликовская битва имела характер «отчаянного столкновения Европы с Азией, долженствовавшего решить великий в истории человечества вопрос — которой из этих частей света торжествовать над другой». Куликовская битва, в-третьих, служила освещением нового порядка вещей, начавшегося и утвердившегося на северо-востоке [39] Там же. . Этот порядок проявился в единстве усилий русских княжеств за национальное освобождение. Но победа граничила с тяжким поражением, так велики были потери. Оскудение в людях «дало татарам еще кратковременное торжество над куликовскими победителями» [40] Там же, с. 288. спустя два года (1382).

Полное развитие буржуазная концепция в XIX в. нашла в работах В. О. Ключевского. Если Соловьев рассматривал географический фактор в качестве одной из причин возвышения Москвы, то Ключевский уже писал, что «исторические силы, работавшие над подготовкой успехов Московского княжества, с первых минут своего существования» проявились в экономических условиях.

«Выросши среди внешних гроз и внутренних бед…», Северная Русь «чувствовала потребность в политическом сосредоточении своих неустроенных сил, в твердом государственном порядке, чтобы выйти из удельной неурядицы и татарского порабощения» [41] Ключевский В. О . Соч. М., 1957, т. II, ч. 2, с. 47. .

В вопросе о роли места событий конца XIV в. Ключевский следовал за Соловьевым. Он повторяет, что тверской князь «неоднократно наводил на Русь Литву, столько зла наделавшую православным христианам, и нередко объединялся даже с поганым Мамаем». «Наконец, почти вся северная Русь под руководством Москвы стала против Орды на Куликовом поле и под московскими знаменами одержала первую народную победу над агарянством. Это сообщило Московскому князю значение национального вождя северной Руси в борьбе с внешними врагами» [42] Там же, с. 23. .

Пятисотлетие Куликовской битвы было отмечено главным образом представителями дворянской историографии Д. И. Иловайским, Н. С. Голицыным, Д. Ф. Масловским и Н. П. Михневичем.

Принято считать, что основные положения, составлявшие дворянскую концепцию Куликовской битвы, окончательно сформулировал в конце XIX в. Иловайский, но, по сути дела, он ничего нового по сравнению с Карамзиным не дал. Иловайский рассматривал объединение сил вокруг Московского княжества как естественный союз северорусских княжеств против исконного врага. По его мнению, особенно важным для Москвы был союз с Рязанью, которая прикрывала Московское княжество от монголо-татарского нашествия [43] Иловайский Д. И. История России. М., 1884, т. 2, с. 119. . Князь Дмитрий надеялся на сохранение этого союза. Собирание всех сил было следствием необходимости: «наученные горьким опытом и смиренные тяжким игом северорусские князья покорно и единодушно идут за своим вождем; они понимают, что в их единении заключается главная сила русской земли» [44] Там же, с. 123. . Тем опаснее была измена Олега, которая, однако, не поколебала «решения и бодрости» князя Дмитрия [45] Там же, с. 116. . В то же время Иловайский считал, что князь Олег не выступал активно на стороне Мамая против русской рати, поэтому проклятия, высказанные в ряде летописей, напрасны [46] Там же, с. 128. .

Голицын дал разбор Куликовской битвы с военно-исторической точки зрения. Он считал, что столкновения с Ордой были вызваны «открытой войной и беспрестанными вторжениями последней, соединенной с варварством» [47] Голицын Н. С. Русская военная история. СПб., 1877, ч. 1, с. 181. . Когда положение стало невыносимым, против Золотой Орды поднялась Московская Русь. Голицын подчеркнул, что Мамай надеялся не только на силы татар, а усилил свое войско половцами, хорезмийцами, турками, ясами, касогами, буртасами, армянами и генуэзцами. Он обратил внимание также на то, что Мамай хотел использовать противоречия между московским князем, с одной стороны, литовским князем Ягайло и поддерживавшим его тверским князем — с другой [48] Там же, с. 183–184. . Он указал на двойственную позицию рязанского князя. Довольно много места занимает обзор хода военных действий, в основном повторяющий описание Карамзина.

Более подробный анализ этого выдающегося события в жизни русского народа дал Масловский. Обращает на себя внимание наличие в его статье раздела, характеризующего состояние русского войска. Масловский ошибочно считал, что русское войско в XIV в. состояло главным образом из конных полков, пехота же была немногочисленной [49] Масловский Д. Ф. Из истории военного искусства в России: Опыт критического разбора похода Дмитрия Донского 1380 г. до Куликовской битвы включительно. — Военный сборник, 1881, № 8, отд. 1, с. 215. . Он остановился на проблемах стратегии князя Дмитрия и с этой позиции разобрал его действия по сосредоточению сил и движению их к Куликову полю.