Вадим Егоров - Реликвии Донского побоища. Находки на Куликовом поле

Эволюция мечей на территории Восточной Европы на протяжении XIII–XIV вв. происходила в том же русле, что и эволюция западноевропейских. Начиная с XIII в. распространяются более тяжелые (2 кг) и более длинные (достигающие 120 см) клинки. Значительно возрастает длина перекрестий. В XIV в. используются «полутораручные» мечи, позволяющие наносить более мощные удары [88]. Помимо рубящих, к началу XIV в. распространяются типичные колющие с клиновидной формой клинка и ромбическим сечением. Усиление средств наступательного оружия очень характерно в свете усиления защитного снаряжения, выявленного по всей территории Руси удельного периода (Рис. 51).

Другим видом клинкового оружия русских воинов является сабля. Появившись на русских землях в IX–X вв., она к XII–XIII вв. распространяется только в южных областях Древней Руси. На Северо-Западе и Северо-Востоке отмечаются лишь единичные находки. Не меняется ситуация и в эпоху Куликовской битвы. Более того, по сравнению с ранним периодом удельная археология почти не дает находок сабельных полос на территории русских городов и селищ, в отличие от мечей. Следует упомянуть находку московскими археологами в 2004 г. меча в постройке XIV в. при работах на территории восстанавливаемого Манежа. Отсутствуют находки сабельных полос в слоях XIV в. и на территории Великого княжества Литовского [89]. Это не означает, что сабля не была знакома русским воинам как эффективный инструмент войны. Основным длинноклинковым оружием, с которым приходили ханские тьмы на Русь, по-прежнему оставалась сабля. Со второй половины XIV в. «золотые сабели» упоминаются в сокровищнице московских князей [90]. Характерным отличием комплекса вооружения конца XIV века от предшествующего периода является широкое распространение боевых топоров. «Топоры легкие» письменных источников — либо это небольшие легкие топоры-чеканы, применявшиеся в динамичном рукопашном бою, либо топоры-булавы, находки которых известны только на территории Северо-Западной Руси (Рис. 52). Характерно, что бронзовые булавы домонгольского периода в это время выходят из употребления, а на смену им приходят хорошо известные по ордынскому набору вооружения шестоперы. Продолжают бытовать различные типы кистеней, в том числе костяных. Насколько данный вид вооружения мог использоваться в качестве боевого оружия при том развитии средств защиты и наступления, которое характерно для эпохи Куликовской битвы, остается вопросом. Возможно, кистени являлись эффективным средством самозащиты, а не предметом вооружения.

Редкое упоминание лучного боя в источниках в полевых сражениях XIV в. не исключает широкого применения ручного метательного вооружения, луков и арбалетов. Возможно, их преимущественно использовали при осаде и штурме городов, преследовании поверженного противника или, наоборот, чтобы избежать близкого столкновения с более сильным. Так, хрестоматийный пример осады и взятия Москвы Тохтамышем в 1382 г. изобилует фактами применения разнообразных типов как ручного метательного, так и огнестрельного оружия. Многочисленные находки целых простых и фрагментов сложных луков позволяют утверждать, что на Руси употреблялись типы ручного метательного вооружения идентичные с известными по кочевническим погребениям XIII–XIV вв. [91]Важным показателем особенностей развития военного дела народа в Средневековье является типологический и функциональный набор наконечников стрел. Не секрет, что наконечники стрел являются основным предметом вооружения, который находят при археологических раскопках. Для рассматриваемой эпохи характерными остаются многочисленные узкоспециальные типы наконечников стрел. Доминирующими на территории русских княжеств являются различные типы бронебойных наконечников с пирамидальными, пулевидными, ромбическими, долотовидными очертаниями пера и длинным черенком, обеспечивающим прочное крепления в древке. Значителен также процент типов широколопосных стрел и срезней, предназначенных для нанесения широкой раны по незащищенному броней противнику или его коню.

Срезни — наконечники в виде плоской лопаточки, привнесенные в Восточную Европу с монгольским завоеванием, широко употребляются и в последней трети XIV в.

Несмотря на белые пятна в наших знаниях о вооружении и тактике, мы можем представить основные особенности военного дела удельной Руси.

Монгольское нашествие и последующее господство не оказали предполагаемого влияния на военное дело; его поступательное развитие не было прервано. Основной тактикой сражения становится «соступ» конных полков с последующим преследованием отступающих. Завершается складывание комплекса кавалерийского вооружения, включающего развитые дощатые и кольчужные формы защитного снаряжения. Превалируют чешуйчатые «дощатые» доспехи, более жесткие и надежные в копийном бою. В наступательном вооружении преобладают кавалерийские пики и копья, колюще-рубящие мечи, бронебойные типы наконечников стрел. Рост значения бронебойных видов происходит до середины XV в. Позднее современники отметят резкую смену русской тактики и вооружения. Основными наступательными видами становятся лук и сабля, на смену «дощатым» доспехам приходят разные типы кольчатых (кольчуги, панцири, байданы) и кольчато-пластинчатых (бахтерцы, юшманы, калантари). Причины этого и явную «ориентализацию» еще предстоит понять.

Соединение анализа изобразительных и письменных источников, предметов военной материальной культуры и методов экспериментальной археологии (реконструкции) позволяют наиболее достоверно представить, как воевали и как выглядели полки русские и татарские полки в «шестую годину дня... в поле чисте» 8 сентября 1380 г.

Куликово поле… Непрядва и Дон, Смолка и Зеленая Дубрава, Красный Холм и Монастырщина. Кто хоть раз побывал в этих местах, навсегда унес с собой частичку торжественного, печального и в тоже время светлого чувства особой энергетики этого святого для каждого русского поля. Казалось бы, что нам до битвы, прошедшей здесь более шести веков назад? И до нее, и после сколько было сражений в истории России, знаменитых, славных своими победами и подвигами, масштабами и героями. Почему на протяжении веков русские люди всегда хранили память об этом событии? Почему и сегодня, когда кости героев Донского побоища и их потомков уже давно превратились в прах, Куликовская битва продолжает волновать и будоражить умы, заставляет вновь возвращаться к перипетиям этого события и высоких государственных деятелей, и историков, и публицистов, и простых обывателей? Почему сегодня сотни тысяч людей ежегодно приезжают поклониться подвигу русских князей и безымянных ратников, сложивших свои головы за Доном и Непрядвой? И, наконец, почему сегодня кому-то очень хочется вычеркнуть из нашей истории это сражение, извратить его сущность и значение, перенести его на другое место и в другое время?