Александр Филюшкин - Когда Полоцк был российским. Полоцкая кампания Ивана Грозного 1563–1579 гг.

По С. Богатыреву, обращение при взятии Полоцка к культу Св. Софии и к теме креста св. Ефросиньи обусловливало идеологические параллели между покорением Полоцка и возрождением Иерусалима Христом силой креста [120] Bogatyrev S. Battle for Divine Wisdom… P. 353–354. . Риторика этого «крестового похода», как показал Я. Пеленский, содержала идею репрезентации Москвы как «второго Киева» [121] Pelensky J. Russia and Kazan'… P. 116–117. . С. Богатырев уточнил это наблюдение, обратив внимание на роль образа Св. Софии в идеологии Полоцкой кампании: взятием Полоцка делался шаг к восстановлению древнерусского единения трех Софий (Новгородской, Полоцкой, Киевской) [122] Bogatyrev S. Battle for Divine Wisdom… P. 350, 352, 361–362. .

Еще с эпохи Киевской Руси в памятниках древнерусской литературы присутствует образ приносящего победу креста. В Лондонском списке «Повести о Мамаевом побоище» Дмитрий перед битвой вздымает в небо в поднятых руках крест и напоминает тем самым и Моисея, и Константина с крестом [123] ПСРЛ. T. 26. C. 338. . «Крест Константина» фигурирует в Послании Вассиана Рыло на Угру 1480 г. Эпизод с явлением креста накануне битвы Константина и Максентия был включен в Великие Четьи Минеи [124] ПСРЛ. T. 6. C. 225; T. 12. M., 1965. C. 204; T. 26. C. 267; ВМЧ. Сентябрь 14–24. СПб., 1869. Стб. 673. . Тема явления креста, приносящего воинскую удачу, связанная с образами легенды о Константине, в русской средневековой литературной традиции XVI в. была особо распространена в круге митрополита Макария. В Степенной книге фигурируют «знамения крестные», предвещавшие победы Владимира Мономаха, прообразом которого мыслился все тот же Константин. Как подчеркнуто М. Плюхановой, именно «в качестве символа и орудия русской власти неоднократно упоминается "крестоносная хоругвь Русских самодержателей"» [125] Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. М., 1995. С. 135; ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 253, 317; и др. . В пастырском послании новгородского архиепископа Пимена Ивану IV, благословляющем на взятие Полоцка, от 24 января 1563 г. также говорится о чудодейственной силе Константинова «животворящего креста»: «Тако же бы ныне и тебе, Государю нашему, Бог подаровал, яко благочестивому и равноапостольному великому Царю Константину, иже крестом честным победи мучителя Максентия и многа исправления к церквам Божиим предаст». Царь силой оружия должен низложить «врагов Креста Христова»: «хрестьянских врагов иконоборцов, богоотступных латынь, и поганых немец, и литовские прелести еретиков» (если с протестантами-иконоборцами, католиками-латинянами и еретиками-литовцами тут все более-менее ясно, то что имеется в виду под немцами-язычниками в XVI в., остается только предполагать) [126] АИ. Т. 1. СПб., 1841. С. 550; ПСРЛ. Т. 13. С. 352. .

Покорение Полоцка, таким образом, в русском нарративе было представлено как богоугодная миссия, своего рода обязанность православного царя, который не может потворствовать греху. Такая же мотивация была помещена и в летопись, и в посольские документы, как обоснование легитимности действий Ивана Грозного. Летописец пишет, что государь напал на Полоцк: «…за его многие неправды и неисправления, наипаче же горя сердцем о святых иконах и о святых храмах священых, иже безбожная Литва поклонение святых икон отвергъше, святые иконы пощепали и многая поругания святым иконам учинили, и церкви разорили и пожгли, и крестьянскую веру и закон оставьте и поправше и Люторство восприяшя… а неправды же королевы и неисправление: в грамотах своих пишет ко царю и великому князю со укорением непригожие многие слова, и царское имя, что ему государю дал Бог… и король того имени сполна не описует, да он же вступается во оборону за исконивечную цареву и великого князя вотчину Вифлянскую землю» [127] ПСРЛ. Т. 13. С. 345–346. .

На переговорах с литовцами 11 декабря 1563 г. дьяк А. Я. Щелкалов говорил: «Повинности христианские стережем по преданию святых апостол и святых вселенских святых отец седми соборов непорочно и чисто сохраняем, а приказанья Божиаго и повинности христианские в той земле (Полоцкой. — А. Ф .) не стерегут, где Бога видети исповедуют, дел же его отмещутца, мерсцы суще и на всяко дело благо не искусны, якож Анний и Абрий противи стася Моисею, тако и сии противятца истинне» [128] Из речи А. Я. Щелкалова на русско-литовских переговорах в декабре 1563 г. // Сб. РИО. Т. 71. С. 258. — Перед нами цитата из Второго послания апостола Тимофея (3: 8): «Как Анний и Амврий противились Моисею, так и сии противятся истине, люди, развращенные умом, невежды в вере». Амврий (3 Цар. 16: 25) — израильский царь, «делавший неугодное перед очами Господа», впавший в идолопоклонство. .

В летописи действия царя и его воинства под Полоцком изображены в символическом ключе. Резиденция Ивана Грозного была устроена в разрушенном Борисоглебском монастыре, под Полоцком. Там царь молился и трапезничал [129] ПСРЛ. Т. 13. С. 353. . Здесь летописец явно рифмует арбатскую церковь Бориса и Глеба, от которой начался поход, и полоцкий Борисоглебский монастырь, где он закончился.

Покровительство Богородицы играет решающую роль в осадных боях. Полоцкая крепость ответила огнем на появление русских войск под ее стенами: «Многие же пушечные ядра летяху на монастырь, и в сени перед пеколню межю дворян государьских паде ядро. И через царев и великого князя полк многие ядра падоша, яко дождь, Божиим же заступлением и Пречистыя Богородица и великих молитвами в цареве и великого князя полку и в воеводских полкех из наряду не убиша никакова человека» [130] Там же. .

Вхождение Ивана IV во взятый Полоцк было оформлено как крестный ход. Сам государь слез с коня у острожного рва. Далее в город «по погорелому посаду» пошел ход во главе с коломенским епископом Варлаамом, архимандритом Чудовского монастыря Левкием, игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря Леонидом. Впереди процессии несли икону Донской Божьей Матери, за крестами и образами шел сам царь, князь Владимир Андреевич, новокрещеные татарские царевичи. В городских воротах их встречал с крестами и священниками Софийский протопоп Феофан.

Торжественную службу в Св. Софии отслужил коломенский епископ Варлаам. Помимо пафоса возвращения царской отчины и многолетия государя, поздравлений с победой на службе отчетливо звучали антипротестансткие мотивы [131] Там же. С. 359–360. . Победа воспринималась как дарованная Богородицей и святыми Земли русской. Торжественные молебны «со звоном» было приказано организовать в Великом Новгороде, Пскове, Юрьеве Ливонском, Феллине, Нарве, Ракоборе и других ливонских городах [132] Там же. С. 363. .

Таким образом, взятие Полоцка 1563 г. в идеологическом плане должно быть поставлено в один ряд с «Казанским взятием 1552 г.». Его изображение в источниках было насыщено символикой, которую по аналогии с западноевропейской историей можно было бы назвать крестоносной. Во всяком случае, параллелей с крестовыми походами много. Религиозные чистки, которые приписывались Ивану Грозному во взятом Полоцке (убийства монахов-бернадинов и полоцких евреев), вписываются в эту картину. Полоцк был в русском сознании древнерусской вотчиной Рюриковичей, и его присоединение в 1563 г. — актом Божественной и исторической справедливости.