Александр Филюшкин - Когда Полоцк был российским. Полоцкая кампания Ивана Грозного 1563–1579 гг.

Укрепления Великого посада, по указанию С. В. Тарасова, возводились в 1530-е гг. На основе более поздних документов он реконструирует 8 башен крепостной стены (Варвары, Мироновская, Ложная, Ильинская, Скарбная, Невельская, Наугольная, Кабыльчина) [105] Тарасау С. В. Полацк ІХ–ХVІІ стст. С. 54. . До 1542 г. на посаде возводили укрепления в виде острога [106] Дук Д. У. Полацк і палачане (ІХ–ХVІІІ стст.). С. 103. . Башни и линии стен прикрывали в основном восточную, напольную сторону от излучины Полоты до Западной Двины. Со стороны Двины башни были воротными и прикрывали въезд/ввоз товаров на главный торг.

Об укреплениях Заполотья до второй половины XVI в. нет точных сведений, а отдельные упоминания здесь «острога» могут говорить о наличии только самых начальных укреплений — рва, вала, частокола [107] Тарасау С. В. Полацк ІХ–ХVІІ стст. С. 58. . Другие посады были неукрепленными.

Подводя итоги нашему обзору, можно констатировать, что в первой половине XVI в. Полоцк имел большой потенциал развития как административный, торговый и ремесленный центр и очень сомнительные перспективы как центр военный. Пока война шла на границах Полоцкой земли, город занимался торговлей, распрями между шляхтой и мещанами, поддержанием городского хозяйства. Но когда война пришла на порог, к ней никто не был готов.

Полоцкая земля всегда занимала особое место в мировоззрении русского человека. Как показано в работе И. И. Еремеева, в древнерусский период она воспринималась как некое «нечистое пространство», страна чародеев: «Отголоски этого отношения к Полоцкой земле и через все метаморфозы средневековой этнополитической истории — к Литве, а затем Белоруссии очень долго еще сохранялись у населения центральных областей России… образ земель, лежащих "от Дрютьска", как мифического инобытийного пространства, подпитывался из многих источников. Одним из них, возможно, служило расположение Полотчины на западе Руси, т. е. в том направлении, где, по представлениям восточных славян, располагался ад» [108] Еремеев И. И. Древности Полоцкой земли в историческом изучении Восточно-Балтского региона (очерки средневековой археологии и истории Псковско-Белорусского Подвинья). СПб., 2015. С. 15–17. .

Конечно, выступая против Полоцка, Иван Грозный не затевал поход против адских сил. Но серьезное идеологическое обоснование под свои действия царем и его окружением подводилось. Нападая на Полоцк, Грозный считал, что борется за торжество православной веры с неверными, впавшими в «люторскую ересь», то есть в грех протестантизма.

С лютеранством русские люди познакомились в Ливонии, где с 1558 г. шла война за балтийские земли. Реформация проникла в Ливонию в начале XVI в. С лета 1521 г. лютеранские проповеди в Риге читает священник собора Св. Петра Андреас Кнопкен. Радикальную интерпретацию реформаторских учений с конца 1522 г. распространял прибывший в Ригу из Ростока Сильвестр Тегетмейер. В 1523 г. в ответ на письмо рижского синдика Иоанна Ломюллера лидер немецкой Реформации Мартин Лютер выпустил специальное письмо на имя советов Риги, Ревеля и Дерпта и посвятил рижскому совету свое «Толкование на 127 псалом».

Обращение Лютера горожанами Ливонии было воспринято с энтузиазмом. Попытки местной церкви пресечь рост протестантизма были неуклюжими и неэффективными. Рижский архиепископ отправил к императору трех францисканских монахов (Антония Бомховера, Августина Альфреда и Бурхарда Вальдиса). Не застав императора, они взяли инструкции у папы и вернулись в Ливонию в 1524 г. с приказом ликвидировать все проявления новой церкви [109] Подробнее о Реформации в Ливонии см.: Schniemann Th. Die Reformation Alt-Livlands. Reval, 1884; Брахман В. Реформация в Ливонии // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Рига, 1880. Т. 3. С. 15–121; немецкое издание этой работы: Brachman W. Die Reformation in Livland: Ein Beitrag zur Geschichte Livlands sowohl, als der Reformation. S. L, 1850; Arbusow L. Die Einfhrung der Reformation in Liv-, Est- Und Kurland. Leipzig, 1921; Kirchner W. The rise of the Baltic question / Second edition. Westport, 1970. P. 16–21; Urban W. The Livonian Crusade. Washington, 1981. P. 429–455; Schmidt C. Auf Felsen gest: Die Reformation in Polen und Livland. Gttingen, 2000; Kuhles J. Die Reformation in Livland: religiöse, politische und ökonomische Wirkungen. Hamburg, 2007; Cenapm А. Реформация в Ливонии и Ливонская война (1558–1582) // Балтийский вопрос в кон. ХV–ХVІ вв. СПб., 2010. С. 432–444; Selart А. Die Reformation in Livland und konfessionelle Aspekte des livländischen Krieges // Leonid Arbusow (1882–1951) und die Erforschung des mittelalterlichen Livland. Böhlau, 2014. S. 339–358. .

Ликвидации не получилось. В 1524 г. по Ливонии прокатываются погромы католических храмов. Горожане громили интерьеры, разбивали украшения и церковную утварь. Защитить соборы получалось только радикальными мерами: так, староста ревельской церкви Св. Николая Генрих Буш спас ее от погромщиков тем, что повелел залить все замки расплавленным свинцом, и никто не смог попасть внутрь. Апокалиптические настроения населения подогревали участившиеся случаи бегства из католических обителей монахов и монашек, причем последние, к ужасу набожных дворян, еще и выходили замуж! В 1525 г. из Ревеля с позором изгнали монахов-доминиканцев, погромы происходили в Дерпте, Вендене, Феллине, Пернове. 17 января 1554 г. Вольмарский ландтаг принял решение о свободе вероисповедания в Ливонии. Реформация победила.

Русские воины в Ливонии с изумлением наблюдали протестантские порядки. Ливонские принудительные переселенцы в Россию образовывали слободы (будущие Немецкие слободы) со своим религиозным укладом. Протестантство вызывало негативную реакцию у православных христиан.

В Великом княжестве Литовском Реформация имела куда меньшую распространенность, несмотря на весь религиозный плюрализм, насаждавшийся под влиянием Польши [110] Tazbir J. 1) Państwo bez stosow. Szkice z dziejów tolerancji w Polsce w XVI i XVII w. Warszawa 1967; 2) Reformacja, kontrreformacja, tolerancja. Wrocław, 1996. . Но Ивану Грозному нужно было придать своей кампании религиозный характер, повторяя удачный опыт Казанской кампании 1551–1552 гг. [111] Pelensky J. Russia and Kazan. Conquest and Imperial Ideology, 1438–1560S. The Hague; Paris, 1974. P. 116–117; Александров Д. Н., Володихин Д. М. Борьба за Полоцк… С. 90; Bogatyrev S. Battle for Divine Wisdom… P. 356–357; Frötschner R. Der Livländische Krieg (1558–82/83) — ein Glaubenskrieg des Moskauer Zartums? Der Krieg im Spiegel der zeitgenössischen offiziellen Moskauer Historiographie // Der Krieg im Mittelalter und in der Frühen Neuzeit. Gründe, Begründungen, Bilder, Bräuche, Recht. Wiesbaden, 1999. S. 373–394. Полочане были православными, но из-за фактической свободы вероисповедания на землях Великого княжества Литовского православные храмы и общины спокойно уживались с католиками, протестантами, иудеями и даже мусульманами и караимами. С точки зрения строгих религиозных нравов на Руси, с древности нетерпимой к малейшим проявлениям ереси, в таких условиях жители Полоцка просто не могли сохранить чистоту веры. Соблазн оказывался неизбежным. Полочан пора было спасать от греха, удержать на краю впадения в ересь.