Дмитрий Прусаков - Природа и человек в древнем Египте

В целом складывается впечатление, что экономический кризис в Египте во второй половине Нового царства развивался неравномерно по стране: в Дельте с ее гораздо более высоким, чем у Долины, хозяйственным потенциалом дела обстояли куда лучше, и резкое различие уровней жизни в Нижнем и Верхнем Египте, не исключено, явилось одной из предпосылок политического раскола государства в так называемый 3-й Переходный период; некоторую роль здесь могло сыграть и просто человеческое чувство вражды, неизбежно возникающее между населением регионов с разной степенью благосостояния.

В связи с этим выскажем соображение по поводу одного из наиболее драматических событий конца XX династии, так называемого "притеснения" Аменхотепа, верховного жреца Амона-Ра в Фивах [см., например: Стучевский 1983 ; Wente 1966 ]. В начале правления Рамсеса XI "царский сын Куша" — наместник фараона в Нубии Панехси неожиданно вторгся со своим воинством в Верхний Египет, разграбил Фивы и захватил долину Нила (а возможно, и часть Дельты); при этом, как полагают, жрец Аменхотеп был убит. Некоторые исследователи считали, что Панехси выступил в поход по прямому распоряжению Рамсеса XI, который стремился покончить с опасным конкурентом в лице верховного жреца Амона, якобы непомерно возвысившегося и прибравшего к рукам земли фараона в Верхнем Египте [ Сеrnу 1965 , р. 30; Fecht 1962 , S. 21; Helck 1975 , S. 242; Kees 1964 , S. 6]. По другой версии, Панехси действовал самостоятельно, на свой страх и риск, причем в ущерб не только фиванскому жречеству, но, по-видимому, и самому царю: источники позволяют думать, что нубийский наместник произвольно распоряжался занятыми им царскими землями, часть которых он поделил между своими воинами, и не содержат указаний на то, что земельные участки перераспределялись с учетом интересов фараона [ Стучевский 1984 , с. 207, пр. 17; Сеrnу 1965 , р. 30–31; Kees 1964 , S. 4].

Если, как мы допустили, в. Верхнем Египте в те времена ощущалась сильная нехватка продовольствия, в Куше эта проблема должна была стоять еще острее — как из-за падения урожайности тех немногочисленных пахотных земель, которыми располагал этот скалистый регион, так и по причине нерегулярных поставок хлеба из Египта, затруднявшихся расцветшим казнокрадством. В такой ситуации "царский сын Куша" Панехси, который обладал огромной властью и начальствовал над профессиональным войском, имел бы все основания и шансы пойти наперекор воле царя и действовать в своих собственных интересах. За его выступлением могло крыться стремление прежде всего обеспечить добычей своих воинов, на которых иначе нельзя было бы опереться в наступающей политической смуте. Разорение Фив как будто бы свидетельствует в пользу грабительского характера авантюры Панехси [ Стучевский 1983 , с. 8–9], представлявшей собой, на наш взгляд, одно из ярких проявлений Третьего социально-экологического кризиса, уничтожившего новоегипетское государство.

…Итак, согласно нашей социоестественной гипотезе, во второй половине II тыс. до н. э. качество земель в заливной нильской пойме ухудшилось в два раза. Деградация почв дала о себе знать, по-видимому, уже при XIX династии, во времена же Рамсессидов ее последствия обернулись для Нового царства катастрофой. Нарушение социально-экологической стабильности в очередной раз поставило политическую и хозяйственную систему фараоновского Египта перед необходимостью реорганизации — адаптации к изменившимся условиям бытия. Произошедший вскоре распад централизованного государства, очевидно, как и на исходе III тыс. до н. э., отвечал стратегии поиска наиболее эффективных путей преодоления системного кризиса: именно такой контекст мы бы предложили для смысловой интерпретации письма конца XX династии, созвучного упомянутым выше восхвалениям нижнеегипетских городов, но повествующего о богатстве некоего частного "поместья" в неблагополучном Верхнем Египте (папирус Лансинга) [ Blackman, Peet 1925 , р. 294–295; Caminos 1954 , р. 412–413; Erman, Lange 1925 , S. 28–29].

Кульминация Третьего социально-экологического кризиса, с позиций СЕИ — финальной бифуркации древнеегипетской цивилизации, ознаменовалась распадом страны, воцарением в Дельте ливийских династий, а спустя некоторый срок — эфиопским завоеванием Египта. Попытка реставрации египтянами своей национальной государственности при XXVI (Сансской) династии (VII–VI вв. до н. э.) не увенчалась долгим успехом, после чего Египет фараонов стремительно сходит с исторической сцены.

Геродот, посетивший Египет в V в. до н. э., был поражен обликом этой страны, созданной отложениями могучего Нила, и назвал ее даром великой реки. Пытливый путешественник отметил необычайную мощность речных наносов, слагавших тук нильской поймы. Однако беседы со жрецами Черной Земли — хранителями показаний древних километров вскоре умерили пыл греческого гостя, приведя его к малоутешительному выводу: если уровень поймы в Египте будет и впредь повышаться "в том же соотношении", разливы Нила вскоре вовсе перестанут орошать страну, и тогда — "разве жители ее не будут страдать от голода?" [ Геродот , 11, 5, 13–14].

Интенсивность прироста нильской пойменной террасы относительно меженного уровня, по-видимому, не зря внушала Геродоту опасения. Если, как утверждал "отец истории", за 900 лет до него, т. е. в эпоху Нового царства, для нормального орошения (Нижнего) Египта хватало разлива высотой 8 локтей (ок. 4 м), и то в его время для "затопления" страны севернее Мемфиса требовалось уже 15–16-локтевое половодье [ Геродот , II, 13]; позже Страбон подтвердил: в античную эпоху в Египте разлив Нила в 8 локтей предвещал голод [ Страбон , XVII, 1, 3]. Иными словами, за период, прошедший с Нового царства до геродотовой поры, аллювиальные наслоения в Дельте составили 3,5–4 м, что привело к очень тяжелым последствиям для египетского населения.

Подъем наносной поймы Нила происходил и раньше, при этом его мера на протяжении тысячелетия, предшествовавшего Новому царству, также поддается приблизительной оценке. Согласно данным Палермского камня, уровень разливов при наиболее благополучных староегипетских IV и V династиях колебался возле средней отметки 3,5 локтя, или от 1,5 до 2 м [ Urk. I ]. Оптимальный разлив в Старое царство, таким образом, был примерно на 2 м ниже новоегипетского оптимума (для Дельты), что, с учетом информации античных авторов, указывает на существенно (ориентировочно — вдвое) меньшую скорость нарастания заливной поймы Нила во времена расцвета цивилизации фараонов по сравнению с эпохой Позднего Египта. Показания древних источников подтверждаются геологически: для I тыс. до н. э. в нильской пойме зафиксировано ускоренное отложение ила с синхронным повышением речного стока [ Butzer 1959b , р. 79]; в частности, в Среднем Египте на том этапе только рукав Бахр-Юсуф менее чем за тысячу лет намыл 2-метровый слой аллювия [ Butzer 1960 , р. 1622] — величина, на этой широте в исторический период чрезвычайная и для самого Нила.