Юрий Селезнев - Русские князья при дворе ханов Золотой Орды

Таким образом, кроме документального подтверждения политического признания служебного положения — ярлыка, мы видим вещественные атрибуты, сопровождающие пожалование. По сути, это признаки, по которым человека выделяют из числа прочих, — признаки знатности и элитности, выраженные в предметах вооружения (колчан, меч), одежды (кафтан, халат, украшенная драгоценностями шапка, ремень/пояс).

Еще один атрибут, указывающий на знатность, мы находим при описании существовавшего в государствах Чингизидов обряда возведения в нойонский сан. Согласно «Сокровенному сказанию», обряд этот выглядел следующим образом: «…сказал Чингиз-хан, обратясь к старцу Усуну: "…По Монгольской Правде существует у нас обычай возведения в нойонский сан — беки… Пусть же примет сан беки — старец Усун. По возведении его в сан беки, пусть облачат его в белую шубу, посадят на белого коня и возведут затем на трон"» [442] Козин С. А . Сокровенное сказание. С. 166. .

Подобный обряд сопутствовал выдаче ярлыков русским князьям. Описание его есть у В. Н. Татищева: «Егда прииде Ярослав во Орду, и хан прият его с честию, даде ему доспех (в "доспех", по-видимому, входили все те же колчан, футляр для него, меч, шапка, украшенная драгоценными камнями. — Ю. С .) и повеле обвести его по чину на великое княжение. Коня же его повеле вести Володимиру Резанскому да. Ивану Стародубскому, бывшему тогда во Орде. И августа месяца (1264 года. — Ю. С .) отпусти его с послом своим Жанибеком и с ярлыком на великое княжение» [443] Татищев В. Н . История Российская. Т. 5. С. 44. . К сожалению, источники В. Н. Татищева не известны, но летописи донесли до нас сведения, подтверждающие слова историка. Например, при описании борьбы за великое княжение во время первой фазы феодальной войны XV века между Василием Московским и его дядей Юрием Галицким летописцы в 1432 году упоминают о посажении победителя спора Василия на коня и необходимости вести его проигравшим Юрием (правда, московский князь отказался от этой чести) [444] ПСРЛ. Т. ХІІ. С. 15; Т. ХХV. С. 249. .

Необходимо признать, что обряды возведения в нойоны и великие князья во времена монгольского владычества в целом соответствовали друг другу. Различия в описаниях В. Н. Татищева и автора «Сокровенного сказания» — Усуна облачили в шубу, а Ярослава Ярославича в доспех — можно объяснить тем, что Усун занял гражданскую должность «начальника времени» («Чингиз-хан сказал: "…пусть назначает и освещает нам годы и месяцы!"» [445] Козин С. А. Сокровенное сказание. С. 166. , тогда как великий князь Владимирский — должность военная. В то же время описания совпадают в наиболее важной для степной традиции детали: в обоих случаях имеет место обряд посажения на коня. В этой связи примечательно сравнение с домонгольским обрядом возведения в князья: благословение крестом и мечом (например, возведение в новгородские князья Константина Всеволодовича в 1206 году: «…и да ему отец крест честный и меч река се ти буди схранение и опасение иже ныне даю ти пасти люди своя от противных» [446] ПСРЛ. Т. І. Стб. 421, 422. ).

По данным В. А. Иванова, сопроводительный инвентарь абсолютного большинства (к сожалению, автор не приводит никаких детальных цифровых или процентных выражений) «всаднических погребений» состоит из железных наконечников стрел, помещенных в берестяной колчан, ножа, огнива, очень редко — сабли или сабли и шлема [447] Иванов В. А . Социальный мир Золотой Орды и его отражение в археологических материалах. С. 22. . То есть вещественные атрибуты, символизирующие принадлежность к элите, в большинстве своем попадали в состав погребального инвентаря. Правда, положить в погребение саблю или меч мог позволить себе не каждый, но ножи и кинжалы среди сопроводительного инвентаря ордынских захоронений встречаются часто. Можно также предполагать, что заменой шапки, украшенной драгоценными камнями, в погребениях становились шлемы — особенно если деятельность покойника была напрямую связана с военным делом.

Любопытно, что в духовной грамоте великого князя Владимирского и Московского Ивана II Ивановича среди завещанных ценных вещей отмечены «шапка злата» и «сабля злата» [448] ДДГ. № 4. С. 18. . Напрямую связать эти вещи с пожалованием ордынского хана невозможно. Однако наличие «шапки» и «сабли» среди важных и завещаемых именно старшему наследнику предметов позволяет в них видеть атрибуты именно социального статуса, который для времени правления князя Ивана II (1353–1359 годы) тесно связан с ордынской властью и пожалованием ярлыка на владение, вероятно сопровождавшимся и пожалованием соответствующей вещевой атрибутики, подобной той, что была послана сельджукскому султану.

В погребальном инвентаре широко представлен такой элемент, как пояс, который в письменных источниках как признак пожалования и соответственно как атрибут элитности отмечается редко. Правда, если пояс жалуется, то это, как правило, пояс золотой, подчеркивающий принадлежность к верховной власти. Так, назначая управителем Джучиева Улуса сына Урус-хана Койричака, Тимур «удостоил его шитого золотом халата и золотого пояса» [449] Золотая Орда в источниках. Т. I. С. 357. . В духовной Ивана Калиты упомянут «поясъ золотъ ц[е]с[а]р[е] вськии» [450] Кункин В. А. Завещания московских князей XIV в. С. 106; ДДГ. № 1. С. 8. , маркировка которого («цесаревськии») может быть связана с ордынской властью. Свидетельств того, что пояс выдавался при пожаловании владений и ярлыка, мы не встречаем. Но коль скоро пояс служил для ношения оружия, то можно предположить, что пожалованию ярлыка сопутствовало не только наделение оружием, но также и поясом, который соответствовал статусу пожалования.

Головные уборы и пояса являлись важным элементом при процедуре обновления инвеституры в ходе возведения на престол нового хана. Так, Рашид-ад-Дин неоднократно подчеркивает, что признание элитой власти вновь избранного правителя сопровождалось снятием головного убора и поясов: «Все сняли с головы шапки и перекинули пояса через плечо» [451] Рашид-ад-Дин . Сборник летописей. Т. II. С. 19. (избрание Угедея); «все царевичи сняли шапки, развязали кушаки» [452] Там же. С. 119. ; «все сняли с голов шапки и повесили пояса [себе] на плечи» [453] Там же. С. 132. .

Таким образом, очевидно, что принадлежность к знати ордынского государства выражалась в четко определяемой системе атрибутов. Основанием причисления к элите был ярлык, подтверждающий ханское пожалование, а сам обряд пожалования подразумевал дарение колчана, меча/сабли, головного убора, кафтана, золотого пояса. Имел место также обряд посажения на лошадь и ее ведения подчиненными. Шлем, по всей вероятности, определял принадлежность к высшему элитарному слою — это был атрибут человека высокого ранга (в том числе, возможно, Чингизида или родственника хана по венской линии). Зависимый от хана правитель-нечингизид получал в качестве атрибута не шлем, а шапку, украшенную драгоценностями.