Юрий Селезнев - Русские князья при дворе ханов Золотой Орды

Однако упоминаемые при описании поездки в степь князя Даниила имена ордынских правителей не сопровождаются никакими титулами. Лишь однажды старшая жена Батыя поименована с титулом «великой княгини Баракъчинови» [34] Там же. Стб. 807. . По всей видимости, перед нами калька с именования жен Чингизидов, известного нам по мусульманским источникам, — Хатун-и бузург — «старшая госпожа» или хатун-и бузургтар — «великая госпожа» [35] Султанов Т. И . Чингиз-хан и Чингизиды. С. 11. . Тем не менее составитель и читатель данной части Галицко-Волынской летописи должен был косвенно воспринимать Батыя как «великого князя» — мужа великой княгини.

Таким образом, в большинстве случаев в русской письменной традиции в 1240–1250-е годы было принято именовать монгольского императора «кааном», за которым признавался как эквивалент титул «царь»/«цесарь». Ордынские же правители выступают в источниках без титулов и без почетных определений. Только в Галицко-Волынской летописи применительно к Батыю в косвенном свидетельстве обнаруживается возможное титулование «великий князь»/«князь».

Именование ордынских правителей «царями» впервые встречается под 1266 годом. «Рогожский летописец» отмечает: «Того же лета умре царь Татарскыи Беркаи» [36] ПСРЛ. Т. ХV. Вып. 1. Стб. 33. . И далее, под 1275 годом, отмечено: «…поеха велики князь въ Татары къ цареви» [37] ПСРЛ. Т. ХХV. С. 151. . В Симеоновской летописи читаем под 1277 годом: «…поехаша на воину съ царемъ Менгутемеромъ… царь же почтивъ добре» [38] Там же. С. 75. ; под 1282 годом: «Князь же Дмитрии… отъеха въ орду къ царю Татарскому Ногою» [39] ПСРЛ. Т. XVIII. С. 78. . Наиболее концентрированно в Лаврентьевской и Симеоновской летописях титулование ордынских правителей «царями» прослеживается при описании событий в Курском княжестве, о которых уже упоминалось. В Лаврентьевской летописи говорится: «Со мною еси ко цесарю не бежал», «ти не идешь ни к своему цесарю ни к Ногою на исправу… и оуби Святослава по цесареву слову» [40] ПСРЛ. Т. І. Стб. 482. .

В «Повести о житии Александра Невского», первоначальная редакция которой связывается с монастырем Рождества Богородицы во Владимире и, по аргументированному мнению В. А. Кучкина, написана в период с конца 1263-го по 1265 год, то есть сразу же после смерти Александра, Батый уже фигурирует с царским титулом: «В то время бе царь силен в Восточной стране…»; «По сем разгневася царь Батый на брата меншаго Андрея» [41] Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра. С. 366. .

Неоднократно привлекали внимание исследователей «Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора» и тексты, относящиеся к смерти Михаила в Орде [42] Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. С. 108–141; Дмитриев Л. А. Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора. С. 413–414; Пак Н. И. Краткая характеристика редакций повести о Михаиле Черниговском. С. 23; Кучкин В. А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников. С. 27. . Составлено «Сказание…» было в Ростове (в одной из редакций автором назван отец Андрей, в другой — отец Иоанн). Однако идейным вдохновителем создания памятника была дочь Михаила Всеволодовича Марья, что дает возможность предполагать влияние южнорусской письменной традиции (это тем более вероятно, если учитывать, что ростовское летописание для второй половины XIII века традиционно лояльно по отношению к Орде).

В «Сказании…» говорится, что «не подобает житии на земли канови и Батыеве не поклонившеся има»; «обычай же имяше кань и Батый» [43] Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора. С. 156. . Однако, как отметил В. А. Кучкин, непосредственно перед именем Батыя титул «цесарь» не употребляется. Таким образом, свидетельства «Сказания…» отразили переходный момент — перенесения царского титула с монгольских правителей на ордынского хана.

Для последнего десятилетия XIII века также характерно упоминание ханов с титулом «царь» — Лаврентьевская под 1294 годом: «Цесарь Тотарскыи приде въ Тверь, имя ему Токтомерь» [44] ПСРЛ. Т. І. Стб. 483. ; Симеоновская под тем же 1294 годом: «…царьТохта седе на царство въ орде» [45] ПСРЛ. Т. XVIII. С. 83. .

Галицко-Волынская летопись в своих завершающих частях под 1274 годом указывает, что князь Лев Галицкий «…посла в татары ко великому цареви Меньгутимереви» [46] ПСРЛ. Т. II. Стб. 871. . Показательно, что далее ни один ордынский правитель персонифицированно «царем» не назван. Такого титула не удостоились ни хан Тула-Буга, ни глава второго политического центра, с которым у галицких и Волынских князей были тесные бвязи, Ногай. Лишь при описании под 1287 годом распределения наследства князя Владимира Васильковича неоднократно встречается царский титул, который в конце XIII века приобрел безличный характер, отражая тем самым лишь место русских князей и ордынского правителя в международной политической иерархии. При этом один раз ордынский правитель (Менгу-Тимур) назван «великим царем», что должно соответствовать титулу «великий хан».

Таким образом, надо полагать, что изменение титулований монголо-татарских правителей в русской письменной традиции в XIII веке тесно связано с внутриполитической ситуацией в Монгольской империи. Подчиняясь изначально главе империи каану, именно его русские книжники зовут «царем»/«цесарем». Ордынские правители обычно упоминаются без титулов. Правда, по косвенному свидетельству можно предполагать, что ханы, в частности Батый, могли именоваться «великими князьями»/«князьями». Только после того, как хан Берке оказался в оппозиции к центральному правительству, что сделало Джучиев Улус фактически независимым, титул верховного правителя «царь» переносится на него. Прочно ордынские правители именуются «царями», начиная с Менгу-Тимура, который однажды назван даже «великим царем», что обусловлено значительными суверенными прерогативами фактически и юридически первого независимого главы Орды.

Для ХIV века — времени наивысшего могущества Орды — в летописных и публицистических памятниках характерно упоминание ордынских правителей исключительно с царским титулом. В Новгородской I летописи (старший извод которой представлен пергаменным Синодальным списком XIII–ХIV веков) на протяжении всего повествования до обрыва в 1330-х годах авторы и составители именуют ордынских правителей «цесарями» и присваивают царский титул и тем ордынским правителям, которые таковой в XIII веке не носили (например, Батыю). Памятники тверской письменной традиции, отразившиеся в «Рогожском летописце» и Тверской летописи, фиксируют царский титул ордынского правителя с почетным определением «господине царю» [47] ПСРЛ. Т. ХV. Вып. 1. Стб. 48, 49. (под 1338 годом).