Александр Сидоров - Я помню тот Ванинский порт: История великих лагерных песен

С другой стороны, применение зачётов вело к резким сокращениям сроков наказания и необходимости пополнять редеющие ряды заключённых. Берию (а по некоторым данным, и самого Сталина) это совершенно не устраивало: маховик репрессий в 1937–1938 годах и без того был чересчур раскручен. Поэтому постановлением ЦК ВКП(б) «О лагерях НКВД» от 10 июня 1939 года система зачётов рабочих дней была упразднена:

«1. Отказаться от системы условно-досрочного освобождения лагерных контингентов. Осуждённый в лагерях должен отбывать установленный судом срок своего наказания полностью.

Дать указание Прокуратуре СССР и судам прекратить рассмотрение дел по условно-досрочному освобождению из лагерей, а Наркомвнуделу прекратить практику зачётов одного рабочего дня за два дня срока отбытия наказания».

Вместе с тем по отношению к отдельным заключённым, отличникам производства, «дающим за длительное время в лагерях высокие показатели труда», допускалось условно-досрочное освобождение решением Коллегии НКВД или Особого Совещания НКВД по ходатайству начальника лагеря и начальника политотдела лагеря. На основе постановления вышли соответствующие указы Президиума Верховного Совета СССР от 15 и 20 июня 1939 года.

Во время Великой Отечественной войны система зачётов официально не действовала. Между тем некоторые исследователи замечают, что кое-где этот запрет нарушался. Так, Леонид Бородкин и Симон Эртц в работе «Структура и стимулирование принудительного труда в ГУЛАГе» пишут о лагерях Норильлага: «Заключённым, осуждённым по бытовым статьям, зачёты по-прежнему производились… Нельзя выяснить, был ли запрет системы зачётов, принятый в 1939 г., позже частично снят в пользу бытовиков или речь идёт об инициативе местной лагерной администрации».

Впрочем, нас в рамках данного очерка интересует именно послевоенный период ГУЛАГа. Для нас важно, практиковалась ли тогда система зачётов рабочих дней и если да, то когда именно она была введена. Судя по некоторому оптимистическому настрою героя песни о спецэтапе, читатель может догадаться о том, что зачёты снова стали внедряться в лагерную жизнь. И не ошибётся.

Но каких усилий всё это стоило! Какие плелись интриги и какие бои местного значения велись вокруг этих самых зачётов! Начнём с того, что 3 ноября 1947 года совместным секретным приказом МВД и Генеральной прокуратуры СССР № 001133/301 была введена в действие «Инструкция о зачёте рабочих дней заключённым, содержащимся в ИТЛ и ИТК МВД». Она восстанавливала исчисление зачётов рабочих дней на отдельных строительствах и объектах, включая лагеря Дальстроя. Причём соотношение допускалось немыслимое: до трех зачётных дней за один день работы!

Берия был возмущён таким либерализмом до предела. Он даже вынес в 1948 году вопрос на рассмотрение Бюро Совета министров СССР и потребовал отменить зачёты на том основании, что «отступления от указа Президиума Верховного Совета <1939 г.>, запрещающего досрочное освобождение заключённых, приняли массовый характер и сводят на нет наказание лиц, осуждённых за разные преступления и, в том числе, за хищение социалистической собственности». Министры согласились с Лаврентием Павловичем и 20 марта 1948 года приняли секретное постановление «О прекращении применения льготного порядка зачётов заключённым сроков отбытия наказания». После чего совместным приказом МВД и Генерального прокурора СССР от 29 марта того же года было объявлено: «Прекратить с 1 апреля 1948 года практику применения зачётов рабочих дней заключённым, содержащимся в ИТЛ и ИТК МВД. Каждый рабочий день считать за один день отбытия срока наказания, независимо от размеров выработки производственных норм».

Однако Берия торжествовал недолго. Уже 21 июня 1948 года совместным приказом МВД и Генерального прокурора СССР «в целях повышения производительности труда заключённых и обеспечения выполнения производственных планов Дальстроя МВД» вводится инструкция о зачёте рабочих дней заключённым, содержащимся в ИТЛ УСВИТЛ и в Особлаге № 5. Мало того: согласно инструкции, право на зачёты рабочих дней имели все работающие заключённые, в том числе и осуждённые к каторжным работам, независимо от установленного для них срока наказания, статьи осуждения и времени пребывания в лагере! Это уже называется — к обиде прибавить оскорбление…

Зачёты устанавливались в следующих пропорциях: за каждый рабочий день при выполнении норм выработки за месяц от 100 до 110 % — 1,5 дня; от 111 до 120 % — 1,75 дня; от 121 до 135 % — 2 дня; от 136 до 150 % — 2,5 дня; от 151 % и выше — 3 дня. Фактически ударно работающий заключённый мог сократить свой срок вдвое или даже втрое. В условиях, когда эти сроки по указу «четыре шестых» составляли от 10 до 25 лет, — стимул существенный. Видимо, чтобы совсем расстроить Лаврентия Павловича, в соответствии с постановлением Совета министров СССР от 20 ноября 1948 года заключённые, занятые на работах Дальстроя, с 1 января 1949 года стали получать заработную плату.

Этим дело не окончилось. Такая же инструкция постановлением Совета министров СССР в декабре 1948 года была введена на объектах Главпромстроя МВД СССР. Зачёты постепенно распространились на значительное количество лагерей. Например, по отношению к заключённым Норильлага инструкция, действовавшая по Дальстрою, была введена в действие в мае 1950 года.

К концу 1950 года зачёты рабочих дней применялись в лагерях, где находилось более 27 % всех заключённых. Министр внутренних дел СССР Сергей Круглов 13 сентября 1950 года докладывал в правительство: «Практика зачётов рабочих дней заключённым показала исключительно большое значение их в деле повышения производительности труда и укрепления лагерного режима и дисциплины… По материалам Дальстроя, Норильска, Волгодонстроя, спецстроек и других лагерей, установлено, что после введения зачётов рабочих дней заключённым производительность труда повысилась в среднем на 20–30 %… При существующей практике зачётов рабочих дней заключённый, осуждённый к лишению свободы сроком на 10 лет, если он будет на протяжении всего времени отбытия наказания в лагере перевыполнять производственные нормы, получит возможность сокращения календарного срока наказания примерно на 2–3 года».

Есть все основания предполагать, что именно такое масштабное возрождение практики зачётов рабочих дней стало основанием для того, чтобы в песне «Не печалься, любимая» появился пусть грустный, но всё же оптимизм, надежда на то, что разлука не будет долгой и невыносимой, что дорогая женщина простит, дождётся и встретит у порога…

К сожалению, далеко не у всех заключённых была возможность сократить срок ударным трудом. В целом советское правительство рассматривало зачёты как «либеральное излишество», которым не следует злоупотреблять. А потому, несмотря на экономическую эффективность, система зачётов вводилась только на самых значительных объектах ГУЛАГа. Например, при возведении Сталинградской ГЭС это поощрение за труд было сочтено правомерным, а вот зэкам-строителям Камской ГЭС зачёты решили не вводить.