Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Основу центра составляли исключенные в 1927―1930 годах и сосланные троцкисты. Всего по делу «нелегального троцкистского центра» было привлечено 39 человек. Большинство из них приговорили к лишению свободы или ссылке. Почти все были репрессированы в конце 30-х годов.

Многое в истории того времени можно понять по аналогии, ибо природа человеческая не меняется. Тем, в чьей памяти еще живет 1991 год, толпы на улицах Вильнюса и Тбилиси, требующие отделения от России, странно думать, что в 20―30-е годы не было национальных движений. Были, конечно. Прибалтика кушала свою независимость, но в состав СССР входила Украина, входил Кавказ со своей извечной тягой к смуте и «самостийности».

Одним из первых дел «буржуазных националистов» стало дело о «султан-галиевской контрреволюционной организации». Ее глава М. X. Султан-Галиев в 1918―1920 годах работал председателем Центральной мусульманской военной коллегии при наркомвоенморе Троцком. В противовес великодержавной политике Сталина Султан-Галиев сначала предлагал поднять до уровня союзных статус некоторых автономных республик, затем выдвигал план создания четырех крупных национальных образований на равных правах с союзными республиками — федерация Урало-Волжских республик, Общекавказская федерация (республики Закавказья и Северного Кавказа), Туранская республика (четыре республики Средней Азии), Казахская республика. Все это, конечно, не просто так, и буквы правительственных постановлений бывают беременны большими бедами. За этими планами стояло усиление национальных и региональных суверенитетов, ограничение власти центра и, при продолжении этих тенденций, тот же 1991 год и развал России. И не в том странность, что дела националистов есть, а в том, что их так мало…

В 1928―1929 годах за участие в «антипартийной группировке Султан-Галиева» был исключен из партии ряд работников Татарской и Крымской АССР. «Султан-галиевцев» обвиняли в связи с пантюркистским движением и с генеральными штабами нескольких зарубежных стран. Что весьма похоже на правду — достаточно посмотреть на нынешних сепаратистов. Среди них нет ни одного, кто не находился бы под патронажем заинтересованных иностранных государств.

В 1930 году коллегия ОГПУ осудила Султан-Галиева и еще 20 человек к высшей мере наказания, заменив ее впоследствии заключением на 10 лет. Однако в 1934 году Султан-Галиев был уже освобожден (!). В 1937 году его вновь арестовали и в декабре 1939 года расстреляли. Были расстреляны и большинство его соратников.

На XVIII съезде ВКП(б) Ярославский сообщил, что со времени предыдущего съезда только в 13 республиканских, краевых и областных организациях было исключено из партии за «националистические уклоны» 799 человек. Большей частью на Украине. Там, как сказал Сталин, националистический уклон стал государственной опасностью и «сомкнулся с интервенционистами». Однако не только там.

В 1930―1931 годах были арестованы один из секретарей ЦК, несколько наркомов и другие высокопоставленные работники Белоруссии. Их обвиняли в связи с организацией «Союз освобождения Белоруссии», по делу которой было осуждено 86 представителей науки и культуры республики. Вспомним о тесной дружеской смычке партийных секретарей и интеллигенции, составлявшей основу антигосударственных «народных фронтов» в отделяющихся республиках времен перестройки. Интеллигенция играла роль творца обеспечивающей идеологии и детонатора, а за ней стояли политические интересы матерых партбоссов, которые весьма неплохо финансировались. (Уж не заграницей ли?)

Что же касается Украины, то там даже крестьянские восстания часто проходили под националистическими и сепаратистскими лозунгами. В начале 30-х годов появились подпольные националистические организации «Союз освобождения Украины», «Украинский национальный центр» и «Украинская войсковая организация». Это уже были подлинные антисоветчики.

Кроме откровенно националистических организаций, стремящихся к отделению Украины от России, в КП(б)У разглядели еще и некий «националистический уклон», возглавляемый заместителем председателя Совнаркома Украины Скрыпником.

В январе 1934 года в Москве арестовали заместителя председателя бюджетной комиссии ЦИК СССР М. Н. Полоза. Его обвинили в участии в «Украинской военной организации», подготовке вооруженного восстания и террористических актов. Его сначала осудили на 10 лет, а 9 октября 1934 года приговорили к расстрелу в числе 134 украинских «буржуазных националистов». Можно, конечно, в порядке всеобщей реабилитации объявить необоснованно репрессированными всех, но как же все-таки быть с 1991 годом? И право же, военные базы Гитлера под Киевом нужны были нам не более чем военные базы НАТО в Севастополе, которые у нас есть шанс в ближайшее время заполучить.

Наконец, и до рядовых коммунистов стало доходить, что в партии происходит «что-то не то». В ЦК, ЦКК, отдельным партийным деятелям, депутатам потоками шли негодующие письма с жалобами на предельное обнищание города и деревни, на поднятый на небывалую высоту культ Сталина. «Эта постоянная газетная ложь, неужели от нее Вас не тошнит, или уж Вы так убеждены, что без Вашего культа мы не сможем просуществовать, строить?» — так писал Сталину коммунист Н. Хрулев. Хотя культ Сталина создан не Сталиным, а безмерно усердными партийными карьеристами и творческой интеллигенцией. А самого Сталина от их дифирамбов, похоже, все-таки подташнивало, хотя он старался и не обижать верных подлипал.

За свое письмо Хрулев был осужден на три года лишения свободы, а в 1938 году еще раз осужден за «контрреволюционную агитацию». Подготовленная осенью 1932 года для самых высокопоставленных партийцев информационная сводка о настроениях в стране включала 408 писем, только из числа поступивших во ВЦИК. Но письма шли и в ЦКК, и в другие организации.

В 1932 году в ряде городов прошли выступления рабочих. Их мало интересовали вопросы ленинизма и внутрипартийной демократии — они протестовали против снижения норм снабжения по карточкам.

Особенно внушительные выступления прошли в Ивановской области. Поднимали голос и руководители промышленности, заговорившие об обнищании рабочих. Недовольство перекидывалось и на партийный аппарат — рядовые аппаратчики хотели больше знать о сущности внутрипартийных разногласий. А что опасней всего, программа оппозиции была очень привлекательна — куда привлекательней правительственной, в очередной раз требующей «напряжения всех сил». Конечно, призывы к снижению темпов индустриализации, возврату к нэпу и росту демократии всегда притягательны. А вот стоит ли верить, что, если их выполнить, будет лучше — на этот вопрос читатель может ответить сам. Десять лет перестройки путем только одной «демократии» и «возврата к нэпу» разорили огромную богатую страну.