Майкл Ходарковский - Степные рубежи России

Заинтересованность российских властей в казахах возрастала по мере того, как русские крепости и гарнизоны в Сибири продвигались на юг, постепенно оказываясь в пределах досягаемости казахских набегов. В 1690‐е годы все чаще приходили сообщения о столкновениях между русскими и казахами, и русские чиновники получили указания внимательно следить за казахами и ойратами, чтобы ни те ни другие не смогли помешать российской экспансии в Сибири. На самом деле Москва больше всего беспокоилась о своей выгодной торговле с Бухарой. Прибытие калмыков в Прикаспийскую степь перерезало традиционные караванные пути, соединявшие Бухару с Астраханью и Казанью. Как следствие, для торговли с Бухарой все больше использовались южносибирские города Тобольск и Тара, и, чтобы караваны могли безопасно пересечь степь, было необходимо сотрудничество с казахами [436] Казахско-русские отношения в XVI–XVIII вв. № 12. С. 14–15; № 13. С. 16; № 19. С. 22–25; История Казахской ССР. Т. 2. С. 295–296. Самое подробное описание русской торговли с Бухарой до XVIII века содержится в: Burton А. The Bukharans: A Dynastic, Diplomatic and Commercial History. Р. 460–501. .

Растущий интерес России к торговле с Азией, поиск природных ресурсов и геополитические амбиции в Средней Азии привели к новому налаживанию контактов с казахами в начале XVIII века. Хотя Петра I совершенно справедливо принято считать западником, он был в не меньшей степени заинтересован и в российской экспансии в Азии, пусть и не добился здесь значительных успехов. В 1714 году Петр I отправил два хорошо вооруженных экспедиционных корпуса, один в Хиву в Средней Азии, другой – в Яркенд (Еркет) в Джунгарии. Обе экспедиции закончились катастрофически: даже близко не достигнув своих целей – проверить слухи о месторождениях золота и других природных ресурсах, – русские войска были истреблены болезнями и враждебными армиями.

Неудача двух экспедиций лишь ненадолго охладила российский пыл в Азии. Вернувшись из неудачного военного похода в Персию в 1722 году, Петр снова осознал, что «хотя-де оная Киргиз-Кайсацкая степной и лехкомысленный народ, токмо-де всем азиатским странам и землям оная-де орда ключи и врата», и приказал своим помощникам не жалеть никаких усилий и никаких средств, чтобы казахи стали русскими подданными [437] Khodarkovsky М. Where Two Worlds Met. Р. 157–161; Казахско-русские отношения в XVI–XVIII вв. № 24. С. 31. . Петр, по-видимому, в не меньшей степени был заинтересован и в ойратах и в том же году направил к ним посла, капитана Ивана Унковского. Заигрывания России с казахами и ойратами были не чем иным, как продолжением имперских амбиций России и новой попыткой империи продвинуть свои геополитические интересы дальше в Центральную Азию.

Поиску более тесных связей с казахами и ойратами мешал тот факт, что эти два народа непримиримо враждовали друг с другом. В отчаянной попытке найти помощь против ойратов казахи посылали многочисленные посольства к сибирским губернаторам, предлагая выставить 20–30 тысяч казахов, которые вместе с русскими обрушатся на Яркенд, главный город правителя ойратов. Русские отвечали осторожно, а чиновники получили инструкции побольше узнать о намерениях казахов [438] Казахско-русские отношения в XVI–XVIII вв. № 14, 15. С. 16–18; № 16. С. 19–20; № 22. С. 28–29. .

Тем временем казахи продолжали терпеть сокрушительные поражения от ойратов. Попытки объединить разрозненные казахские роды и начать контрнаступление неминуемо приводили к новым поражениям. Самое страшное случилось зимой 1723 года. Спустя год после смерти китайского императора Канси ойраты послали большое войско против казахов, заставив их бежать на западный берег Сыр-дарьи. Здесь казахи почувствовали себя в безопасности, и для них стало большой неожиданностью, когда в этом же году ойраты вновь на них напали. Потеряв города Ташкент, Туркестан и Сайрам и не найдя убежища от ойратских набегов, казахи в панике бежали дальше на запад, подойдя к Хиве, Бухаре и Самарканду. Много человек и много стад погибли при этом отступлении; еще большее количество людей попало в плен. 1723 год и несколько последующих лет остались в истории казахов как годы «великого бедствия» [439] Там же. № 19. С. 22; История Казахской ССР. Т. 3. С. 17–18; Та’рих-и Амния // Материалы по истории казахских ханств XV–XVIII вв. С. 486–487; Попов А. Н. Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. Приложения. С. 379–380. .

Прибытие отчаявшихся и обездоленных казахов обернулось катастрофой для среднеазиатских ханств. Жители Самарканда и Хивы бежали, Бухара оказалась осаждена, пашни и сады были разорены казахскими стадами. Еще большее число казахов оказалось вынуждено откочевать на пастбища вдоль Эмбы и Яика, где они вступили в прямое противостояние с калмыками и опять же оказались в сфере российских интересов [440] История Казахской ССР. Т. 3. С. 19–20; История Узбекской ССР. Т. 1. С. 416–417; Валиханов Ч. Аблай // Собрание сочинений: В 5 т. Алма-Ата: Казахская советская энциклопедия, 1985. Т. 4. С. 111–112. .

Хотя в набегах казахов и калмыков друг на друга не было ничего нового, вести о междоусобицах среди калмыков подтолкнули казахов приблизиться к ним и начать нападать на них с удвоенной активностью. В 1726 году не менее 30 тысяч казахов расположились лагерем в двух днях пути от Яика. На первых порах русские власти из осторожности отклонили отчаянные прошения калмыков о помощи. Но вскоре распространились слухи, что калмыки ведут переговоры с казахами и планируют соединить свои силы против России. В конце концов, представив себе последствия возможной победы казахов над калмыками и последующего их союза с кубанскими ногайцами и Крымом, российское правительство решило снабдить калмыков пушками и снарядами. Когда 10 тысяч казахов Младшего и Среднего жузов форсировали Яик, чтобы напасть на калмыков, они мгновенно оказались окружены более многочисленным и лучше вооруженным калмыцким войском. Чтобы избежать кровопролития, обе стороны на несколько лет заключили мир [441] Khodarkovsky М. Where Two Worlds Met. Р. 151, 185–189. .

В начале 1730‐х годов русские чиновники стали уделять больше внимания положению дел у казахов и посылать в Петербург более регулярные и подробные доклады. Они сообщили, что казахи делятся на три жуза (орды), Младший, Средний и Старший. Доклад 1732 года исчислял общее число казахов Младшего и Среднего жузов в 80 тысяч кибиток или более 300 тысяч человек. Двумя годами позже русские чиновники написали специальный доклад, посвященный военному потенциалу жузов и расположению их пастбищ. Младший жуз под руководством Абулхаир-хана насчитывал около 30 тысяч всадников и занимал пастбища вдоль Эмбы и Яика, а также Аральского моря; Средний жуз, в котором правил Самеке-хан, мог собрать 20 тысяч всадников и кормил свои стада у реки Тургай; Старший жуз, чьи пастбища располагались дальше на юго-восток, вблизи земель ойратов, Бухары, Ташкента и Туркестана, был самым многочисленным и мог выставить 50 тысяч всадников [442] Казахско-русские отношения в XVI–XVIII вв. № 38. С. 92; № 50. С. 107. .