Адам Мец - Мусульманский Ренессанс

На дворцовом бюджете халифа ал-Му‘тадида (279—289/892—901) состояли:

1) принцы (эмиры) халифского дома;

2) дворцовая служба (науба). Ежедневно около 1000 динаров жалованья, из которых 700 выплачивалось белым, т.е. собственно привратникам (бавваб), и 300 чернокожим, главным образом рабам халифа [1038]. Но так как последние получали мало жалованья, то им выдавался хлеб;

3) вольноотпущенники, чаще всего бывшие рабы отца халифа (мамалик). Из них набирали камергеров (худжжаб) в количестве 25 человек и их заместителей (хулафа ал-худжжаб), которых было 500 человек [1039]. Один из последних бросился во время последнего сражения ал-Муктадира к своему господину, чтобы прикрыть его своим телом, и пал, сраженный [1040]. В 329/940 г. впервые был пожалован титул «обер-камергера» (хаджиб ал-худжжаб) [1041];

4) гвардия. В багдадском гарнизоне отряды различных начальников, частично состоявшие из их вооруженных рабов, образовывали сплоченные и надежные воинские соединения, как, например, отряд грека Иоанна Яниса (йанисиййа), полк евнуха Муфлиха (муфлихиййа). Другие же состояли большей частью из рабов самого халифа и набирались из числа лучших всадников и стрелков войска (‘аскар ал-хасса). Из всех этих отрядов выбирали полк личной гвардии — «отборные» (мухтарин) — как называлась и личная гвардия ал-Хумаравайхи в Египте [1042]. На их обязанности было нести службу во время аудиенций и выездов халифа;

5) прочая придворная челядь, личная канцелярия, чтецы Корана, муэззины, астрономы и часовщики, рассказчики историй, шуты, курьеры, знаменосцы, барабанщики и трубачи, водоносы, придворные ремесленники — от золотых дел мастеров до плотников и шорников, пять конюших, стоявших под началом шталмейстера, причем пятый был погонщиком верблюдов, егеря и служители зверинца, повара и камердинеры, лейб-медики, команды придворных судов, ламповщики и т.п.;

6) женщины, на содержание которых ежедневно расходовалось 100 динаров [1043]. Точных данных об их количестве нет нигде. Ал-Хваризми утверждает, что у ал-Мутаваккила было в гареме 12 тыс. женщин [1044], более ранние сведения ал-Мас‘уди приводят 4 тыс., а одна рукопись дает даже всего 400 [1045]. Около 300/912 г. гаремами заведовали две обер-гофмейстерины (кахрамана) — одна от халифа, а другая от его матери. Надзору первой поручались высокопоставленные государственные пленники, находившиеся под более легким арестом, так, например, в 300/912 г.— везир Ибн ал-Фурат [1046]в 303/915 г.— хамданидский правитель и везир ‘Али ибн ‘Иса [1047]. Безразличие к происхождению жен халифа, чаще всего тюркских и греческих рабынь, порождало среди придворных и высших чинов государственного аппарата постоянный страх и неуверенность. Каждая дама старалась как можно лучше пристроить своих сторонников. Так, уже отец ар-Рашида привлек ко двору своего шурина, который сначала был рабом, затем как вольноотпущенный — смотрителем виноградников и в конце концов был назначен наместником Йемена [1048]. «Брат матери» ал-Муктадира — грек, носивший как раб имя «Редкий» (гариб), имел огромное влияние при дворе, и к нему обращались, называя его эмир — «князь» [1049]. Обер-гофмейстерине, матери халифа, родом из Хашимитов, удалось сделать своего брата предводителем знати Аббасидов и Алидов. Но тут, однако, вся знать возмутилась, и он вынужден был передать эту должность — самую аристократическую при дворе — сыну того, кто занимал ее ранее [1050]. Вообще от матери халифа, зачинщицы большинства распрей, в то время так натерпелись, что следующий халиф был избран главным образом потому, что матери его уже не было в живых [1051].

Полагают, что около 300/912 г. одних только евнухов при дворе насчитывалось 11 тыс. [1052], по другим сведениям — 7 тыс. придворных евнухов и 700 камергеров [1053], в то время как добрый старый источник называет число евнухов и придворных слуг вместе 700 человек [1054].

По образцу древнеперсидского двора еще монархи позднего Рима подбирали себе «друзей императора», разделявших с ним трапезу и вместе с ним бражничавших. Также и халиф ал-Ма’мун после 200/815 г., когда он перебрался в Багдад, велел представить ему список тех лиц, которых он намеревался включить в круг своей застольной компании (нудама) [1055]. В соответствии со вкусами повелителя эта компания состояла из литераторов, ученых, людей куртуазного воспитания или военных. Например, Му‘изз ад-Даула оставил из всех нудама халифа только одного врача Синана ибн Сабита. Застольные беседы халифа ал-Му‘тамида (256—279/869—892) были даже собраны и передавались в письменном виде [1056]. «Сотрапезники» получали жалованье [1057].

Первая встреча «сотрапезников» ар-Ради (322—328/933—940) описана ас-Сули. Они сидели в определенном, твердо установленном порядке: четверо [1058]по правую и пять — по левую руку повелителя. Справа первым сидел престарелый принц Исхак ибн ал-Му‘тамид, затем литератор и шахматист ас-Сули, далее некий филолог, гофмейстер одного принца, и Ибн Хамдун, отпрыск одного древнего рода придворной знати. Слева — три придворных литератора из рода ал-Мунаджжим и два ал-Йазиди [1059]из высокопоставленной чиновничьей семьи, «они обучали общество искусству каллиграфии». Сначала читали различные хвалебные стихи, затем ар-Ради сетовал по поводу тяжкого бремени, которое возложило на него его новое звание в эти мрачные времена, и разрешал утешать себя тем, что ведь не искал трона по собственному желанию и поэтому надеется, что ему поможет Аллах. Вслед за этим он рассказывал о постоянном страхе, в котором он жил при своем предшественнике. Тот относился к нему не так, как это надлежит дяде по отношению к сыну брата. Ас-Сули утешал его примером пророка, которому также пришлось многое выстрадать от своего дяди Абу Лахаба, так что Аллах даже ниспослал об этом суру. «В ту ночь мы просидели у него три часа; мы пили, а он не пил, ибо он совершенно отказался от вина» [1060]. «Сотрапезники», сидевшие во время этого первого собрания справа и слева, составляли каждый дежурную смену, которой в обычные вечера надлежало являться поочередно [1061]. Ас-Сули особо превозносит ар-Ради за то, что позднее, когда он и сам стал пить вино, он всегда приглашал нескольких человек, в то время как предшествующие халифы предавались питью только вдвоем и попеременно приглашали для этого своих сотрапезников одного за другим [1062]. Перед гостями ставились кубки, полные вина, и чаши с водой, так что каждый, как дома, мог сам брать что ему угодно, в то время как раньше вином потчевали кравчие. Ас-Сули рассказывает также и о состязаниях в питье вина, причем победитель показывал халифу опорожненный кубок. В конце концов халифу это надоело, и он сравнил эти кубки с сосудами для мочи, которые показывают врачу [1063].