Персиваль Элгуд - Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

Однако, оказавшись в Птолемаиде, правитель Египта едва не лишился жизни – убийца бросил в него метательный нож. Наемника поймали, и под пытками он сознался, что убийство Филометора ему заказал «визирь» Аммоний. Слова этого человека, несомненно, были правдивы. Аммоний, считавший опытного правителя Филометора более опасным врагом для Сирии, чем юный Деметрий, вполне мог захотеть избавиться от него. Царь Египта с негодованием потребовал выдачи «визиря», но Александр Балас категорически отказался сделать это. В итоге отношения между двумя правителями были непоправимо испорчены. Филометор приказал дочери приехать к нему в Птолемаиду, вступил в переговоры с прежним противником и перебрался в Антиохию.

Жители сирийской столицы не хотели защищать ни Александра Баласа, царя-самозванца, которого они презирали, ни Аммония, к которому они испытывали ненависть. Последний был жестоко убит, а первый разделил бы его судьбу, если бы не успел бежать в Киликию. Однако жители Антиохии устали от представителей династии Селевкидов. Они посчитали, что новый Деметрий вряд ли окажется лучше предыдущего, и захотели, чтобы ими правил иноземный царь. Их выбор пал на Филометора, но тот (здесь надо отдать ему должное) сумел устоять перед соблазном. Он пришел к вполне разумному выводу: Келесирия – это одно дело, но сама Сирия – совершенно другое. Филометор понимал: если Египет и Сирия станут единым государством, римляне тотчас же вмешаются и посадят в каждую из этих стран по своему проконсулу.

В итоге Филометор созвал жителей Антиохии и поблагодарил их за оказанную ему честь. Но, полагая, что одной диадемы для одного царя вполне достаточно, он предложил им рассмотреть кандидатуру своего нового зятя Деметрия II. Царь Египта напомнил собравшимся, что, как все они уже успели узнать, именно ему он передал свою дочь Клеопатру, прежде бывшую женой Александра Баласа. Однако последний еще не сдался и стал продвигаться в сторону Антиохии. Филометор и Деметрий объединили силы и разбили лагерь на берегу реки Ойнопарас, где решили дождаться противника. Сражение состоялось в 145 г. до н. э., и Филометор, сброшенный со своего боевого коня, погиб в этой битве на сорок первом году жизни.

Филометор был правителем, полным противоречий. Иногда он поступал чистосердечно, а порой был весьма коварен. Он был великодушным, а через какое-то время становился скаредным, и наоборот. Полибий так охарактеризовал этого представителя династии Птолемеев: «По словам одних, это был царь, достойный высокой похвалы; другие держались обратного мнения». Затем, возможно решив, что подобное описание может показаться несколько размытым, он с определенным скептицизмом добавил: «Он не отнял жизни ни у кого из своих друзей, каковы бы ни были против них обвинения». Подобной характеристики вряд ли заслуживает хотя бы один из остальных представителей этой династии.

Сторонники Эвергета поспешили в Кирену, чтобы сообщить ему о гибели Филометора. Эта новость сильно обрадовала его, ведь он снова получил власть над Египтом. Ссылка не отрезвила и не смягчила этого человека, и он задумал отомстить своим обидчикам. Добраться до римлян Эвергет не мог, но разобраться с сестрой и ее сторонниками был вполне способен. Дела Клеопатры обстояли очень плохо. Как только Эвергет вошел в Александрию, ее ветреные жители стали выкрикивать его имя, а военные их поддержали. Но вскоре в городе воцарилась смерть, и воздух наполнился рыданиями и жалобами.

Толпа, взявшая на себя отмщение за Эвергета, ворвалась в еврейский квартал. Люди насиловали и убивали местных жителей независимо от их пола и возраста до тех пор, пока улицы не стали красными от крови. Смотревший на все это с одобрением Эвергет вполне мог бы натравить своих бессердечных последователей на обитателей македонского квартала, если бы ссылка не научила его осторожности. Провоцировать македонян было опасно, и Эвергет, не уверенный в собственных силах, предпочел оставить их в покое. Он заявил, что готов забыть прошлое, и разрешил телохранителям отправиться в Мемфис, куда бежала Клеопатра. Это был весьма хитроумный ход. Женщина забрала с собой своего сына Неос Филопатора и незамужнюю дочь в надежде на то, что сумеет от их имени править Верхним Египтом. История повторилась – страна снова оказалась разделена, и на повторное воссоединение ее территории надежды было мало.

Былая привязанность Клеопатры к Эвергету давно превратилась в безразличие, а признание римлянами факта ее совместного с Филометором правления развило ее гордость. Сенаторы сделали очень красивый жест. Для того чтобы доставить удовольствие жене и сестре, Филометор, как правило, в письмах, отправлявшихся в Рим, подписывался не только своим, но и ее именем, и сенаторы тоже адресовали ответы «правителям Египта: царю Птолемею и царице Клеопатре». Клеопатра даже удивилась тому, что Эвергет не воспользовался сложившейся ситуацией, ведь до того, как над юным Неос Филопатором будет проведен обряд коронации, она продолжала считаться царицей и единоличной правительницей Египта. Эвпатор, один из ее четверых детей, в соответствии с принятой в династии Птолемеев практикой в течение нескольких лет бывший соправителем своего отца, к тому времени, очевидно, уже умер [57], вследствие чего младший из сыновей стал законным наследником престола. Старшая из двух девочек, рожденных в браке Клеопатры и Филометора, некогда обещанная в жены Эвергету, нашла более подходящую ей партию в лице правителя Сирии, а младшая, по решению матери, должна была выйти замуж за Неос Филопатора.

Эвергет прекрасно понимал все это и то, что либо ему удастся убедить или заставить сестру отказаться от претензий, либо придется на протяжении какого-то времени довольствоваться властью только над Александрией. Он решил, что убеждать Клеопатру бессмысленно. Аргументы на эту строптивую женщину не действовали, и Эвергет стал готовиться к применению силы. Вопросы моральности подобного поступка его не беспокоили, но он осознавал, какие риски может принести с собой война, и выжидал, не желая подвергаться опасности. Солдаты, расквартированные в Александрии, полностью поддерживали Эвергета, но два военачальника еврейского происхождения – Хоний и Досифей – сумели бежать и стали подкупать солдат Филометора, возвращавшихся из Сирии, чтобы те встали на сторону Клеопатры. Из-за нехватки денег Эвергет не мог помешать этому. Его сестра забрала с собой в Мемфис всю казну, а средства, полученные в результате конфискации чужого имущества, правитель раздал в качестве вознаграждения своим сторонникам.