Алекс Громов - Арктика в Великой Отечественной Войне

Так в составе разведчиков Северного флота, действовавших за линией фронта, появились норвежцы. Одним из первых пришел в разведку Виктор Эдуардович Эрштадт, родившийся в становище Цып-Наволок.

Виктор Эрштадт рассказывал, что первую операцию группы советских и норвежских разведчиков провели в сентябре 1941 года. Позже небольшие группы, укрывшись в скалах побережья, сообщали о передвижении судов противника. Чтобы выдержать напряжение многих недель постоянной опасности, одиночества, непогоды, от людей требовались огромное мужество и хладнокровие. За эти качества норвежцев уважали особенно. Многие не дожили до Победы: когда фашистам удавалось обнаружить разведчиков, расправа была жестокой. Но информация поступала бесперебойно.

В состав нескольких групп, которые забрасывали в тыл врага, входил норвежец Трюгве Эриксон. Его забрасывали на оккупированный норвежский берег на парашюте, на катерах и подводных лодках. С мыса Нолнес около города Берлевог Эриксон вместе с товарищами вел наблюдение за немецкими конвоями, направлявшимися в Варангер-фиорд. И шли на дно потопленные советскими подводниками, летчиками и катерниками фашистские транспорты и боевые корабли. В другой раз группу Эриксона высадили в Ко-фьорде с задачей вести разведку передвижений немецкого линкора «Тирпиц» и сопровождавших его кораблей. Возвращаясь из разведки, Эриксон спешил к семье, которая жила в Мурманске. Он не мог распространяться о своих делах, но домашние понимали, что советские ордена Красного Знамени и Красной Звезды вручены ему за боевые заслуги.

За всю Вторую мировую войну Третьему рейху так и не удалось превзойти Британию по части надводных боевых кораблей. Мечта стать первыми в Мировом океане, заодно поквитавшись за Флот открытого моря, отнятый у Германии по итогам Первой мировой войны, так и не сбылась. В атаках на союзные конвои успех обычно сопутствовал подводным лодкам, авиации, небольшим и ходким эсминцам. Грандиозный же линкор «Тирпиц» (точнее, слухи о нем), например, успешно исполнял разве что роль пугала, как это показала трагическая история конвоя PQ-17.

Приоритет в перехвате конвоев германское командование окончательно отдало подводным лодкам после неудачной атаки надводных кораблей на конвой JW-51B. Этот конвой вышел из гавани Лох-Ю в сторону Мурманска 22 декабря 1942 года. В его состав входило 14 торговых судов, которые везли 202 танка, 2046 грузовиков и прочих транспортных средств, 87 истребителей, 33 бомбардировщика, 11 500 тонн солярки, 12 650 тонн авиационного керосина и многие тысячи тонн других стратегических грузов.

Немецкая субмарина U-354 вела наблюдение за конвоем, сообщая данные о его курсе, скорости и местонахождении. 30 декабря командир подлодки доложил, что транспорты охраняются небольшим числом легких военных кораблей. Немецкое командование решило атаковать конвой — эта операция получила название «Радуга» ( Regenbogen ). Вечером 30 декабря из Алта-фьорда вышла эскадра в составе тяжелых крейсеров «Адмирал Хиппер» и «Лютцов» (его еще называли «карманным линкором») и шести эсминцев под командованием вице-адмирала Кумметца.

31 декабря эскадра настигла потрепанный сильнейшим штормом конвой, и завязалось сражение, в ходе которого англичане потеряли эсминец «Ахатес» и тральщик «Брамбль». Конвой смог отбиться от превосходящих сил противника, потопив два немецких эсминца — «Рихард Байцен» и «Фридрих Экольд». Тем самым был отомщен советский сторожевик «Туман», погибший в бою с этими эсминцами. Вдобавок несколько прямых попаданий основательно повредили крейсер «Адмирал Хиппер». Встретив столь яростное сопротивление, немецкая эскадра отступила, тем более что на помощь британцам уже подходили корабли советского Северного флота. 4 января конвой благополучно прибыл в Кольский залив, не потеряв ни одного транспорта.

В результате операцию «Радуга» стали называть «новогодним позором». Гитлер запретил дальнейшее активное использование против конвоев надводных боевых кораблей. Командующий военно-морскими силами Германии адмирал Редер ушел в отставку.

30 января 1943 года главнокомандующим ВМФ Германии стал Карл Дёниц. Минуя звание генерал-адмирала, он был произведен в гросс-адмиралы. В отличие от Редера, который выступал против расформирования надводного флота, Дёниц Гитлеру никогда не возражал, постоянно демонстрируя свою лояльность режиму. Дёниц вступил в командование всем ВМФ, фактически сохранив за собой непосредственное руководство подводным флотом.

Министр вооружений рейха Альберт Шпеер писал: «С Дёницем я познакомился в июле 1942 года, то есть сразу же после моего официального вступления в новую должность. В Париже командующий подводным флотом принимал меня в небольшой уютной квартире, по тогдашним понятиям ультрасовременной постройки… Еще больше Дёница и меня сблизила совместная поездка на побережье Атлантического океана, где полным ходом шло строительство ангаров для подводных лодок…

В начале января я снова оказался в ставке и своими глазами видел, как взволновало Гитлера появившееся в иностранной прессе сообщение о морском сражении, о котором Редер и его штаб лишь вкратце информировали фюрера. В итоге обсуждение возможного применения более рациональных методов строительства подводных лодок как-то само собой вылилось в откровенный разговор о причинах моего неудачного сотрудничества с Редером. Я рассказал ему о том, что Редер, в сущности, запретил Дёницу встречаться со мной, об опасениях офицеров подводного флота за его судьбу…

30 января Дёниц был произведен в чин гросс-адмирала и назначен на место Редера, которого перевели на почетную должность генерального инспектора военно-морских сил. Это давало лишь право на торжественные похороны.

Решительный характер Дёница, его глубокие профессиональные знания и умение вовремя привести технические аргументы вплоть до конца войны надежно защищали морской флот от последствий импульсивных и непродуманных решений Гитлера» [181] Шпеер А. Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945. — М.: Центрполиграф, 2005. .

При этом реакция Дёница всегда была подчеркнуто осторожной, вот как она описана в воспоминаниях Шпеера: «На одном из проходивших в начале февраля (1945 года — авт. ) оперативных совещаний я был настолько поражен картой с обозначением прорванных во многих местах линий фронтов и бесчисленных котлов, в которых попадали наши армейские группировки, что отвел Дёница в сторону: „Так больше продолжаться не может“. Ответ гросс-адмирала был подчеркнуто краток: „Я здесь представляю военно-морской флот. Все остальное меня не касается. Фюрер как-нибудь найдет выход из создавшегося положения“» [182] Там же. .