Эрих Керн - Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества

На первое время этот теперь безукоризненно определенный круг изменников не был арестован. За ним установили осторожное и тщательное наблюдение. Телефоны ничего не подозревающих предателей с этой минуты прослушивались.

В конце концов, произошел еще один из тех невероятных случаев, которые в этой среде могут спасти или убить. Шульце-Бойзен и его жена устроили для своих друзей, из которых большинство были сотрудниками «Красной капеллы», в воскресенье 29 августа 1942 года маленький праздник на озере Ванзее.

Руководитель группы дешифровки, который единственный из всех его людей точно знал тайное состояние вещей, хотел теперь как можно быстрее обработать пачки радиограмм и поэтому приказал своим сотрудникам выйти на службу в эту субботу и следующее воскресенье.

Хайльман был тоже приглашен на Ванзее. Но так как он не мог прийти, он позвонил Шульце-Бойзену, чтобы попросить прощения за свое отсутствие. Но обер-лейтенанта не было дома, а его жена уже уехала на Ванзее. Хайльман, не назвав своего имени, оставил свой служебный телефон — 21 87 07 — служанке и попросил ее передать обер-лейтенанту, чтобы тот перезвонил. Хайльман в тот день был дежурным на телефоне. Поэтому Шульце-Бойзен, если бы он позвонил по этому номеру, должен был бы говорить именно с ним.

Хорст Хайльман

Все же, по воле судьбы Шульце-Бойзен вернулся домой только в воскресенье вечером и поэтому только в понедельник в первой половине дня позвонил по номеру 21 87 07. На этот раз, однако, руководитель группы расшифровки сам сидел на телефоне и испугался, когда обер-лейтенант Шульце-Бойзен назвал свое имя. Он молниеносно понял, что один из его людей должен был сотрудничать с «Коро».

В тот же день, 31 августа 1942, в пять часов вечера обер-лейтенанту Харро Шулце-Бойзену позвонили в его служебный кабинет. Чиновник уголовной полиции представился как портье подъезда III: «Господин обер-лейтенант, тут с вами срочно хотел бы поговорить один господин». «Я сейчас приду», ответил Шульце-Бойзен. Он, ничего не подозревая, побежал вниз без фуражки, без портупеи, и был задержан перед входом в имперское министерство авиации. Одновременно более 80 человек были арестованы только в одном Берлине. Удары следовали один за другим. В Берлине в течение одних суток были разоблачены четыре агентурные радиостанции, которые располагались в Фриденау, на Райхсканцлерплатц и в Нойкёлльне.

До этого мгновения немецкая «Красная капелла», однако, передала уже более 500 предательских сообщений в Москву.

Ильза Штёбе

Среди арестованных находилась также фрейлейн Ильза Штёбе из информационного отдела министерства иностранных дел. Хотя она, казалось, была достаточно изобличенной, она все еще упрямо молчала. На всякий случай в ее квартире на Виландштрассе 37 разместили для наблюдения женщину-секретаря из уголовной полиции, а из окна противоположного дома два чиновника Главного управления имперской безопасности попеременно наблюдали за входом.

Проходили дни, и ничего не происходило. Вдруг однажды в десять часов утра зазвенел дверной звонок. Молодой человек стоял перед квартирой Штёбе и неуверенно бормотал: — Я ищу одну старую знакомую.

Чиновница была в замешательстве. Она насторожилась только при словах «старая знакомая». В деле значилось, что Ильза Штёбе несла также псевдоним «Ди Альте», «старая, старуха». Но знал ли этот человек Ильзу Штёбе лично или нет?

Наудачу секретарь уголовной полиции поспешно ответила: — Вероятно, я — ваша старая знакомая.

Мужчина улыбнулся с облегчением и, не говоря ни слова, сунул ей в руку письмо. Не попрощавшись, он исчез, и прежде чем оба полицейских добежали до улицы, он скрылся.

В письме стояло сообщение: «Прибытие Кёстера, вероятно, 20 октября. Установить связь Кёстер — Шелиха». Шелиха — это имя пока еще им ни разу не попадалось.

Лихорадочно полицейские приступили к поискам и узнали, наконец, что речь могла идти только об одном человеке с фамилией «Шелиха»: советнике посольства I класса в информационном отделе министерства иностранных дел Рудольфе фон Шелиха. Быстрое наведение справок показало, что он в данный момент находился в командировке в Швейцарии.

Чиновники уголовной полиции были в ярости. Все же, на это раз они нанесли свой удар слишком рано. Аресты не были прикрыты достаточно плотно, и, по меньшей мере, эта рыбка ускользнула. Однако советник уголовной полиции Панцингер получил приказ ехать в Констанц и там подкарауливать Шелиха. Немецкие агенты в Швейцарии незаметно стали следить за советником посольства.

Секретарь уголовной полиции все еще ждала на Виландштрассе 37. На всякий случай у нее при себе был заряженный пистолет. 20 октября никто не пришел.

Рудольф фон Шелиха

Из Швейцарии агенты 24 октября сообщили: Шелиха готовится вернуться в Германию. Полицейские недоверчиво переглянулись.

В тот же самый день оба чиновника уголовной полиции из дома напротив Виландштрассе 37 заметили около пяти часов вечера мужчину в сером плаще, который вошел в дом с чемоданом. Осторожно они поспешили на улицу.

Снова зазвенел звонок в квартиру.

— Вы моя старая знакомая? — спросил незнакомец.

Чиновница, теперь гораздо увереннее, улыбнулась и спокойно ответила: — Я — старая.

Это и был упомянутый в перехваченном сообщении «Кёстер», и теперь он передал женщине чемодан, в котором находилась агентурная радиостанция.

Он коротко сказал: «Теперь я иду к папе Хюбнеру — завтра я хотел бы поговорить с Шелиха в кафе „Орел“ на Виттенбергплатц».

Секретарь уголовной полиции, у которой теперь перехватило горло, кивнула. Кёстер ушел.

Затем он был арестован 26 октября 1942 в кафе «Орел».

Им был Хайнц Кёнен, сын бывшего депутата от КПГ Вильгельма Кёнена. Он спрыгнул с парашютом с советского бомбардировщика и должен был доставить новые приказы — и деньги — для Рудольфа фон Шелиха.

Рудольф фон Шелиха не имел никакого понятия о том, что произошло в Берлине за время его командировки. Вследствие того, что Ильза Штёбе оказалась под арестом одновременно с первой группой, он не получил вестей об этом. Он был арестован советником уголовной полиции Панцингером в Констанце и сразу же признался. После его признания также Ильза прекратила все отрицать. «Папой Хюбнером» оказался пожилой мужчина с элегантной седой эспаньолкой, он действовал в качестве кассира «Красной капеллы».