Филипп Сэндс - Восточно-западная улица. Происхождение терминов геноцид и преступления против человечества

Прием в Вавеле стал для Франка отдушиной, и в тот ясный августовский день в дневнике появляется сформулированная ясно и кратко окончательная линия фронта: «По одну сторону свастика, по другую – евреи». Франк отчитывается о достигнутом на его территории прогрессе: «начав с 3 500 000 евреев», он добился того, чтобы осталось лишь «несколько рабочих групп». Что случилось с остальными? «Остальные, скажем так, эмигрировали» {462} 462 Дневник Франка от 2 августа 1943; цит. по: Trial of the Major War Criminals, 29:606 (29 July 1946). . Франк сознавал свою роль и ответственность. «Мы все соучастники», – безоглядно пишет он {463} 463 Дневник Франка от 25 января 1943. .

У него, видимо, наладились отношения с Гитлером и Гиммлером. Фюрер предложил Франку новое назначение – без капли иронии – президентом международного центра правовых исследований. Генерал-губернаторство он надежно закрепил за собой, у него была работа, были друзья, в браке наступило перемирие, но и Лилли Грау неподалеку, а еще музыка, новое сочинение, посвященное ему Рихардом Штраусом в благодарность за услугу: Франк заступился за личного шофера композитора и не позволил отправить его на Восточный фронт:

Слова песенки я нашел {464} 464 Michael Kennedy. Richard Strauss: Man, Musician, Enigma. Cambridge University Press, 1999. Р. 346–347. , а вот ноты – нет. «Пропали», – ответили мне. Должно быть, кто-то позаботился о репутации Штрауса.

Франк ценил музыку и окружал себя произведениями искусства. На посту генерал-губернатора он бескорыстно принимал на баланс сокровища польской культуры, издавал декреты о конфискации знаменитых работ «ради их сохранности»: таким образом они становились частью культурного наследия Германии. Все делалось довольно примитивно. Что-то отправлялось в Германию, например, 31 рисунок Дюрера из собрания Любомирского в Лемберге – лично Герингу {465} 465 Trial of the Major War Criminals, 4:81 (18 December 1945). . Что-то оседало в Вавельском замке и в личных апартаментах Франка. По его поручению был составлен и красиво переплетен каталог, перечисляющий все значительные произведения искусства, отнятые «в профилактических целях» у владельцев в первые шесть месяцев германского правления. Огромный и разнообразный перечень ценных, уникальных вещей: картины немецких, итальянских, голландских, французских и испанских мастеров; богато иллюстрированные книги; индийские и персидские гравюры и миниатюры; знаменитый деревянный алтарь работы Вита Ствоша [19] Вит Ствош (немецкий вариант имени – Файт Штосс) – немецкий скульптор XV века, в течение 20 лет работал в Кракове над алтарем для церкви Успения Пресвятой Девы Марии (Мариацкого костела). По преданию, после завершения своего шедевра мастер Вит отправился пешком из Кракова в Нюрнберг и пропал по дороге (об этом написаны поэмы К.-И. Галчиньского «Вит Ствош» и Д. Самойлова «Последние каникулы»). был по приказу Франка извлечен из Мариацкого собора в Кракове и отправлен в Германию; из музеев Кракова и Варшавы, из соборов, монастырей, университетов, библиотек и частных коллекций изымались золотые и серебряные изделия, старинный хрусталь, фарфор, даже стекло; гобелены и средневековое оружие, редкие монеты и медали.

Кое-какие лучшие образцы попадали в покои генерал-губернатора. Не все разделяли его вкус. Никлас редко входил в кабинет отца и примыкающие помещения, но запомнил особенно «уродскую картину», женщину «с повязкой на голове», волосы у нее были гладко расчесаны на прямой пробор. Франк имел обыкновение указывать сыну на этот портрет и советовал брать его за образец. «Вот так тебе следует причесываться». На руках у женщины сидел маленький белый зверек, похожий на крысу. Она рассеянно ласкала его, глядя не на зверька, а куда-то в пустоту. «Сделай такой же пробор», – слышал Никлас от отца. Это была картина Леонардо да Винчи, портрет Чечилии Галлерани – «Дама с горностаем» {466} 466 «Дама с горностаем» (1489–1490), портрет Чечилии Галлерани (1473–1536), любовницы Лодовико Сфорцы. Горностай – символ целомудрия; Леонардо якобы верил, что эта картина (ныне в собственности фонда Чарторыйских) способствует увековечиванию любви. . В последний раз Никлас видел ее летом 1944 года.

Леонардо да Винчи. «Дама с горностаем»

Никлас рассказал мне эту историю в те дни, когда Чечилия Галлерани отправилась в Лондон на выставку главных шедевров Леонардо да Винчи в Национальной галерее. Серым декабрьским утром я пошел знакомиться с ней – знаменитой красавицей, любовницей Лодовико Сфорцы, герцога Милана, которому она родила сына. Позировала для портрета она примерно в 1490 году (горностай выбран как символ целомудрия). В 1800 году картина попала в собрание княгини Чарторыйской, которая жила в отошедшей к России части Польши. С 1876 года она была передана музею Чарторыйских в Кракове. Там она провисела 63 года (с небольшим перерывом на Первую мировую войну, когда портрет отсылали в Дрезден), пока Франк не присвоил ее. Загипнотизированный красотой и символикой дамы с горностаем, он продержал ее у себя почти пять лет.

Никлас вспоминал картину и с ужасом, и с улыбкой. Пока он был маленьким, он пугался похожего на крысу зверька и противился указаниям отца носить волосы на прямой пробор, как Чечилия. Его старший брат Норман тоже хорошо помнил эту картину – правда, висевшей в другой комнате замка, – и для Никласа она была «одним из немногих теплых моментов в памяти», как и тот момент, когда отец плюхнул ему на нос немного пены для бритья.

В первый мой визит в Вавель кураторы как раз готовились к возвращению Чечилии Галлерани. После экскурсии по личным апартаментам Франка глава отдела фотографий отвела меня в свой кабинет и показала большой плоский ящик, обитый выцветшим бархатом. На ящике была надпись «Замок в Кракове», внутри он был устлан тонким и мятым красным бархатом.

– Наци ее забыли, когда бежали отсюда. Мы нашли ее в подвале.

Внутри на большой открытке – поздравление: «Господину генерал-губернатору рейхсминистру доктору Франку по случаю дня рождения 23 мая 1944 года от канцелярии суда с благодарностью». Восемь подписей верных слуг, которые заказали этот набор черно-белых фотографий, словно и не замечая неуклонного приближения советской армии. На снимках – роскошь Вавельского замка, убранство комнат, хранящиеся тут артефакты, и в их числе черно-белая «Дама с горностаем», окруженная красно-бело-черной символикой нацистской эры.

Снова в Вавель я приехал вместе с Никласом. К тому времени вернулась и Чечилия Галлерани. Директор музея и владельцы картины разрешили нам провести с ней некоторое время наедине – рано утром, до открытия музея. Семьдесят лет прошло с тех пор, как Никлас в последний раз стоял перед ней. И теперь он вновь почувствовал себя ребенком перед мощью этой картины.