Татьяна Калинина - Пространства и смыслы [Памятные страницы истории Арабского Востока]

Стоит также отметить, что, по свидетельству Александрийского патриарха, характер отношений между монахом и саракенами носит довольно мирный характер (что прямо противоположно тому, о чём речь пойдёт ниже). Хотелось бы ещё раз подчеркнуть и то, что маршрут саракенов от Нила до Красного моря носит регулярный характер, а наличие у них в достатке хлеба может косвенно указывать на характер их занятий — возможно, они, помимо скотоводства, занимались ещё и меновой торговлей.

Второй наш источник («Повесть об убиении монахов на Синайской горе») рассказывает об арабских племенах (в тексте они названы «варварами»), которые жили на Синайском полуострове и, вероятно, кочевали в районе Синайской горы, поскольку текст в том числе описывает их нападение на иноков, живущих на этой горе, и жестокое их убийство. Сведения этой Повести об арабах оценивается в науке по-разному: от решительной поддержки сообщаемых там сведений (И. Шахид) до большого сомнения в его историчности, поскольку по жанру Повесть очень походит на эллинистический роман, в котором априори присутствуют литературные клише. В 1983 г. вышло критическое издание Повести [10] Nilus Ancyranus . Narratio / Ed. F. Conca. Lipsiae: BSB B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1983 (Biblioteca Teubneriana). , в 1998 — русский перевод этого текста, сделанный Д. Е. Афиногеновым [11] Нила монашествующего повесть об убиении монахов на горе Синайской и о пленении Феодула, сына его / пер., вступит, ст. и комм. Д. Е. Афиногенова // Вестник древней истории. 1998. № 2. С. 210–220; там же. № 3. С. 241–252. . Не станем подробно пересказывать её содержание, а остановимся на одном эпизоде, где автор даёт описания жизни арабских племён и их религиозных верований [12] Житие святого Порфирия, епископа Газийского, Нила монашествующего повесть об убиении монахов на горе Синайской и о пленении Феодула, сына его / перевод, составление, статья Д. Е. Афиногенова. М.: Индрик, 2002. С. 99–101. Греческий текст: Nilus Ancyranus . Narratio… P. 11–13. :

Необходимо <���…> сначала <���…> сказать о том, как живут напавшие на них [13] Т. е. монахов. варвары. <���…> Итак, названное племя (ἔθνος) кочует по пустыне, простирающейся от Аравии к египетскому Чермному морю (Έρυθρᾷ) [14] Т. е. Красное море. и реке Иордану, никогда не занимаясь ни торговлей, ни земледелием, но добывая пропитание исключительно мечом. Ибо они или охотятся на зверей пустыни и живут, поедая их мясо, или кое-как восполняют необходимые потребности, грабя проходящих по тем дорогам, где они засели, — а если из-за недостатка и тех и других у них истощаются припасы, тогда они употребляют в пищу домашних животных (то есть беговых верблюдов), ведя зверовидную и плотоядную жизнь [15] Стоит отметить, что в данном месте автор Повести всё же косвенно признаёт, что арабы занимаются скотоводством. . Они режут одного верблюда на семью [16] Греческое слово συγγένεια, здесь употреблённое, означает как семью, так и род. или становище [17] В данном случае употреблено греческое слово συσκηνία, первое значение которого — «обитание в общей палатке» или «питание за общим столом». и, размягчив на небольшом огне жёсткость мяса, чтобы оно только поддавалось не слишком большому усилию, рвут его зубами, и так питаются, можно сказать, словно псы, не ведая Бога ни умопостигаемого, ни рукотворного [18] Вероятно, намёк на то, что никаких культовых изображений богов у них нет. , но поклоняясь утренней звезде (ἄστρῳ δὲ τῷ πρωινῷ προσκυνοῦντες) [19] Вероятно, имеется в виду богиня ал-’Узза , именуемая также Kaukabta (звезда) или Beltit (Владычица) — см. Житие святого Порфирия… С. 100, прим. 12. и принося при её восходе в жертву что получше из добычи, когда от разбойничьего набега у них остаётся что-нибудь пригодное к закланию. Особенно они стараются приносить ей мальчиков, отличающихся красотой и цветущим возрастом, которых они закалывают на рассвете на собранной для этого куче камней (ἐπί λίθων σνμπεφορημένων) <���…>. Если же нет мальчиков, они ставят на колени безупречную верблюдицу белой масти и трижды обходят её всем множеством с пляской. А руководит этим обходом и песнью, которую они сложили в честь звезды, или кто-то из правителей, или из почтенных престарелых возрастом жрецов, и после третьего раза, когда толпа ещё не кончила петь, но несёт на языке последние слова песнопения, он, вытащив меч, сильно ударяет по шейному сухожилию и первый быстро отведывает крови. И тогда все остальные, подбежав с мечами, одни отсекают маленький кусок шкуры вместе с шерстью, другие хватают и отрезают, что попадётся из мяса, а третьи добираются и до потрохов и внутренностей, не оставляя от жертвы несъеденным ничего, что бы могло явиться взошедшему солнцу. Ибо все они не воздерживаются даже от костей и мозгов, настойчивостью побеждая твёрдость и долгим старанием одолевая жёсткость. Таков у варваров закон жизни и верований, и таким образом они, обитая в пустыне, переходят с места на место, устраивая стоянки там, где можно найти обильную траву для скота и много воды.

Самыми интересными сведениями этого рассказа, как нам представляется, являются данные о доисламских верованиях арабов и, главным образом, столь подробно описанный ритуал принесения в жертву верблюдицы. Отношение к этим сведениям у историков религии варьировалось от безусловного доверия к этому описанию, отображающему, по их мнению, наиболее архаичный обряд жертвоприношения у семитов, до низведения этого рассказа на уровень исторического анекдота. Всю эту гамму мнений изложил известный историк религии Мирча Элиаде, разразившийся в одной из своих лекций целой филиппикой по поводу легковерия и ангажированности некоторых своих коллег. Вот, что он, в частности, писал [20] Элиаде М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре / пер. с англ. Е. В. Сорокиной. Киев: София, Москва: ИД «Гелиос», 2002. С. 18–20. Оригинальное издание этой книги М. Элиаде вышло в 1965 г. :

Но позвольте мне привести ещё один пример могущества и престижа моды в истории религий. На сей раз речь пойдёт <���…> о верблюде. Я имею в виду знаменитое жертвоприношение верблюда, описанное неким Нилом, жившим во второй половине IV века. Когда он был монахом в монастыре на горе Синай, монастырь захватили арабы-бедуины. Поэтому Нил имел возможность наблюдать своими глазами жизнь и верования бедуинов, и эти наблюдения он описал в своём «Сказании об избиении монахов на горе Синайской». Особенно драматично его описание принесения верблюда в «жертву Утренней Звезде». Верблюда, привязанного к грубому, сложенному из камней, жертвеннику, участники церемонии разрезают на куски и пожирают. Причём пожирают так быстро, добавляет Нил, что «в короткий промежуток времени между восходом Утренней Звезды, который знаменует начало обряда, и той минутой, когда эта звезда исчезает в лучах восходящего солнца, весь верблюд — мясо и кости, шкура, кровь и внутренности бывает полностью съеден».