Гвидо Кнопп - История XX века. Тайны, загадки и мифы

С этого момента началась поляризация между западными и восточной зонами. И чем больше обострялся конфликт с Советами, тем решительнее американцы держали курс на денежную реформу во всех трех западных зонах. Их рассуждения таковы: экономически окрепшая Западная Германия консолидирует Западную Европу, а богатая Западная Европа сопротивляется нарастающей опасности с Востока. В июне 1947 г. американский министр иностранных дел Джордж К. Маршалл в своей ставшей знаменитой речи в Гарвардском университете провозгласил обширную программу помощи для Европы с фокусом на Германии.

Скоро стало ясно, что экономическое восстановление Европы было невозможно без хозяйственного восстановления Германии.

План Маршалла, основанный на принципе «помощь для мобилизации собственных сил», предусматривал также поддержку для стран в советской сфере власти. Однако Москва заблокировала такую помощь — и Вашингтон приступил к односторонним действиям: в октябре 1947 г. «Америкен бэнк ноут компани» (American Bank Note Company) и «Бюро оф ингрейвинг энд принтинг» (Bureau of Engraving and Printing) в Вашингтоне получили заказ на изготовление новых немецких банкнот. Естественно, от внимания русских не ускользнули односторонние манипуляции с деньгами. Теперь они тоже проявили инициативу. Но поскольку Советская военная администрация (СМАГ) из-за дефицита бумаги не могла напечатать новые денежные знаки для своей зоны оккупации, были изготовлены купоны. Ко дню X их следовало наклеить на старые рейхсмарки. Когда в январе 1948 г. русские одобрили последнее предложение генерала Клея по общей денежной реформе, американцы уже не были заинтересованы в согласованных решениях.

В марте 1948 г. в Лондоне состоялась конференция западных держав, на которой были приняты важные решения о создании в будущем государства Западная Германия. Советы не были ни приглашены, ни проинформированы о результатах. В знак протеста 20 марта они вышли из союзнического контрольного совета. Хотя таким образом был парализован инструмент совместной ответственности за Германию, американцам отпала необходимость объяснять, что они отказались от денежной реформы для всей Германии. Предпринимая сепаратные действия в западных зонах, США, конечно, мирились с открытым разрывом: односторонняя денежная реформа отрезала пути к единству Германии.

Операцию «Bird Dog» можно было начинать. Но кто должен был руководить этим гигантским проектом? Кто был в состоянии провести эту техническую и снабженческую операцию? Кому по плечу был такой беспримерный вызов? Сегодня трудно представить, что американцы взвалили эту задачу на 27-летнего молокососа еврейского происхождения, не имевшего практического опыта в денежных и валютных вопросах — Эдварда А. Тененбаума (1921–1975 гг.), молодого лейтенанта армии США, офицера оккупационных войск, чьи родители эмигрировали из Польши в Америку. Джек Беннетт, начальник отдела по финансовым вопросам в американской военной администрации, заметил его. Тененбаум знал шесть языков, учебу в университете завершил блестящим исследованием на тему «Национал-социализм и международный капитализм». Кроме того, он обладал талантом организатора. «Это было необычное время, — как-то впоследствии объяснила Жанет Тененбаум назначение своего мужа. — Был вакуум.

Наконец за денежную реформу мы без колебаний принесли в жертву немецкое единство.

А мой муж просто оказался в нужное время в нужном месте. Такой случай выпадает лишь однажды». Вдова рассказала, как новая денежная единица получила свое название. «Однажды муж пришел и спросил меня: “Как тебе — немецкая марка?” Он хотел знать, нравится ли мне название. И я ответила: “Да, замечательно”».

Так возник термин, который всего через несколько лет стал показателем качества и на протяжении полувека ценился во всем мире. Тем, что довольно быстро на международной арене немцы снова снискали уважение, они не в последнюю очередь обязаны немецкой марке — детищу молодого безвестного американского лейтенанта. Настоящим создателем немецкой марки был Эдвард А. Тененбаум.

Тененбаум был для американской военной администрации счастливым случаем. Хотя он не имел специального экономического образования, его подход был необычным, но всегда блестящим.

А немцы? Какая доля приходится на них? Каким был их вклад в удачный исход реформы? Чтобы избежать продолжительных дискуссий по принципиальным вопросам, Тененбаум решил привлечь немецких специалистов только на заключительном этапе подготовки. 20 апреля 1948 года в условиях строжайшей секретности американцы привезли юристов и экспертов по экономике и денежным системам на авиационную базу под Касселем. Немецкие эксперты ожидали, что они вместе со специалистами союзников на красивой вилле в тишине и покое будут обсуждать «за» и «против» денежной реформы. Их поместили в спартанского вида казарме, выходить из которой Можно было только под охраной. Однако больше всего немцев шокировало то, что Тененбаум положил перед ними готовые планы и потребовал одного: сформулировать имеющиеся постановления и инструкции о порядке исполнения грамотно по-немецки.

Немцы были возмущены. Вместо творческого планирования реформы американцы требовали лишь помощь в переводе. Группа грозилась уехать, но поскольку никто не стал их удерживать, господа решили остаться — в надежде, что им удастся повлиять на развитие событий.

Гульден, флори или талер. При таком многообразии названий для новой немецкой денежной единицы я могу с уверенностью утверждать: название «немецкая марка» создал и выбрал я.

Немецким экспертам представлялась более мягкая денежная реформа, с менее резкими квотами обмена и уравновешением бремени между бедными и богатыми. Но американцы не отступали ни на йоту от своего правила: сначала реформа, потом уравновешение. Оно было реализовано четырьмя годами позже — посредством закона 1952 г. о компенсации, выплачиваемой гражданам ФРГ за ущерб, причинённый войной. Когда немецкие эксперты справились с «работами по переводу», они выступили с заявлением, в котором они снимали с себя всякую ответственность за предстоящую денежную реформу. Они не хотели подставлять голову за реформу, которая лишала средств вкладчиков сберегательных касс. Ставший впоследствии председателем федерального банка Гельмут Шлезингер считал американцев «доброжелательными диктаторами»: «Они хотели, чтобы реформа была успешной в узком смысле. Возникнет ли при этом социальная несправедливость и как с ней быть, потом должно было стать заботой немцев».