Андрей Соколов - От военпрома к ВПК: советская военная промышленность. 1917 – июнь 1941 гг.

В первоначальном плане пятилетки на техническое переоборудование заводов судостроительным трестам было выделено 100 млн руб. Этого было явно недостаточно, да и эти средства стали поступать с существенной задержкой. К 1 января 1931 г. поступило только 14 % этой суммы. За 1931–32 гг. было выделено еще 50 млн руб., причем 42 млн — в 1932 г. Реконструкция заводов явно запаздывала. К достижениям реконструкции следует добавить создание новых цехов на Балтийском заводе, Северной верфи. В 1928 г. на о. Рыбальском рядом с Киевской «Красной кузницей» появилась новая верфь им. Сухомлина (в 1930–1932 гг. самостоятельное предприятие). Новые верфи строились в Астрахани и Котласе. Архангельская верфь была преобразована в судостроительный завод. Строительство Сталинградской верфи в 1931 г. было объявлено всесоюзной ударной стройкой. Большой судостроительный завод строился в Мариуполе (нефтеналивные и пассажирские суда), намечен к созданию судостроительный завод в Таганроге.

Постепенно судостроительной программой был охвачен Дальний Восток. Были расширены мощности Дальзавода, в 1931 г. началось строительство Хабаровского завода. В том же году — строительство Благовещенской верфи нефтеналивных барж. На новых принципах организации труда в 1932 г. началось строительство завода в с. Пермское на Амуре, положив начало рождению нового города, названного Комсомольском.

В результате предпринятых усилий общий тоннаж флота за пятилетку увеличился в 2 раза, но не достиг уровня 1913 г. Виновниками отставания были признаны «слишком оптимистические прогнозы», не учитывающие состояния судостроительной промышленности, мощности заводов, постоянного недофинансирования, задержек с реконструкцией предприятий, неподготовленности специалистов и рабочей силы к тому, чтобы решать новые задачи. Особенно сложно обстояло дело с реконструкцией Николаевских заводов (НГЗ), как показало специальное обследование РКИ. В составленной по этому поводу справке говорилось об использовании верфей не по назначению, о том, что управление заводами — громоздкое и хаотичное, в работе цехов и складов господствуют устарелые методы, на производстве большие отходы, слабый технический контроль, большие простои, затоваривание, отсутствие учета. Отмечались крайне медленные темпы работ. Так, танкер «Эмбанефть» строился 46 месяцев, лесовоз «Фрунзе» — 44 месяца. Завод им. А. Марти 2,5 года налаживал производство судовых двигателей. Происходило постоянное запоздание по договорам, превышение себестоимости по отчетам (по «Эмбанефти» — в 2,5 раза, «Фрунзе» — в 1,5 раза).

На этом фоне общего развития судостроения в стране положение в военной области выглядело не намного лучше. Достаточно скромная программа, утвержденная СТО 26 ноября 1926 г., в 1928 г. подверглась пересмотру. В апреле 1928 г. начальник ВМС Р.А. Муклевич представил в Госплан программу строительства военно-морских сил на пятилетку. В ней говорилось, что в связи с тем, что НКВМ приступил к составлению и проведению плана пятилетки на 1928/29–1932/33 гг., в котором необходимо пересмотреть план военного судостроения в сторону расширения. При этом он подчеркивал, что программа УВМС РККА составлена в минимальном варианте и согласно с ней флот к 1932/33 г. будет оставаться на занятой в 1928 г. позиции на Балтийском и Черном морях. Штаб РККА, указывал он, отмечает, что подобное положение не отвечало планам подготовки к войне, т. е. мобпланированию, что РВС не составлял большой программы военного судостроения, ставя задачу лишь подняться на современный уровень технических требований. Для сравнения он указывал, что в 1913 г. на создание только наступательного флота было ассигновано 570 млн руб., т. е. столько, сколько Штаб РККА исчислял на 5 лет.

По вопросам военного судостроения возникла острая полемика между Штабом и УВМС РККА, не раз выносимая на заседания РЗ СТО. Представители Штаба РККА высказывали резкие возражения против модернизации надводного флота, особенно М.Н. Тухачевский и В.К. Триандафиллов. Тухачевский писал в РВС о ненужности военно-морской программы вообще [350] РГА ВМФ. Ф. 1483. Оп. 1. Д. 30. Л. 39–40 с об. . СССР как континентальная держава, по мнению этих руководителей Военведа, должен был делать упор на береговую оборону, которая обеспечивается взаимодействием авиации, артиллерии и сухопутных сил. Что касается ВМС, то необходимыми признавались лишь легкие надводные силы и подводный флот. Подобный курс означал продолжающуюся деградацию крупных морских боевых единиц, которые либо стояли на приколе, либо переоборудовались в гражданские суда.

Спорам было придан острый политический подтекст. «Теория владения морем», которой якобы придерживались старые специалисты, была названа «вредительской». Ей противопоставлялась «теория малого флота» и «малой морской войны» (легкие надводные силы в лице торпедных катеров, морская авиация и подводные лодки). Как и везде, на старых специалистов были свалены все недостатки, свойственные судостроительной промышленности.

Трудное продвижение военно-морской программы совпало с борьбой с вредительством в военной промышленности и попытками идейной дискредитации старых специалистов, воспитанных на комплексной реализации дореволюционной морской программы. Следуя накопленному опыту, они настаивали на концентрации военного судостроения на специальных заводах, апеллируя к российским традициям и утверждая, что «наши заводы — универсального типа, которые объединяют все производства, необходимые для создания морского судна». Их взгляды были подвергнуты критике со стороны молодых коммунистов-руководителей. Они также были сторонниками решительной модернизации флота, но на базе индустриализации, рационализации, специализации, ассимиляции гражданского и военного судостроения. Особенно выделялась группа, проходившая обучение в стенах Военно-морской академии (ВМА): А.П. Александров, К.И. Душенов, И.М. Лудри. В этом смысле показательна докладная записка, составленная адъюнктом ВМА Александровым на имя Муклевича [351] РГА ВМФ. Ф. 303. Оп. 2. Д. 54. Л. 105–109. . Ее автор резко протестует против концепции разъединения гражданского и военного судостроения, которая была положена в основу плана реконструкции заводов, разработанного Гипромезом. Он выступал против чрезмерной сложности, универсализации военных заводов, иных принципов их фукционирования, использования принципиально других материалов для военного судостроения, ратовал за ускорение темпов реконструкции, снижение себестоимости производства, жаловался на бюрократическую волокиту при прохождении военных заказов.

Сегодня трудно сказать, чья точка зрения тогда была более правильной. Что прослеживается совершенно очевидно во взглядах молодых специалистов: в рамках имеющихся сил и возможностей достигнуть в короткий срок более высокой степени мобготовности ВМС на случай войны, тогда как программа старых специалистов по логике вещей предполагала их длительное развертывание. Многие старые специалисты были арестованы ОГПУ по обвинению во «вредительстве», в то время как молодое поколение советских моряков начало делать стремительную карьеру. Среди «вредителей» оказался начальник ТУ УВМС Н.И. Власьев, который настойчиво выступал за необходимость реформирования технической политики УВМС, но был обвинен в искажении правительственных заданий и арестован. Разгрому подвергся Научно-технический комитет УВМС. Пострадал начальник морских сил Р.А. Муклевич как «пригревший у себя стольких вредителей» и был переведен в июне 1931 г. на должность инспектора ВМС, а на его место назначен В.М. Орлов, бывший командующий Черноморским флотом. И.М. Лудри получил должность начальника учебно-строевого управления УВМС, которое стало отвечать за разработку принципов проектирования и модернизации ВМС. По его рекомендации НТК УВМС создавал проекты военных судов, утверждаемых Наморси, и технические задания, на основе которых ТУ УВМС выбирало исполнителей в лице заводов-изготовителей, их КБ и лабораторий, осуществляло контроль за исполнением заказов.