Андрей Соколов - От военпрома к ВПК: советская военная промышленность. 1917 – июнь 1941 гг.

Казалось бы, арбитром в теоретических спорах должно было выступить высшее руководство страны, однако, как свидетельствуют документы, оно проявляло в этот период колебания и непоследовательность, которые сильно сказались на военно-морском строительстве в годы первой пятилетки, да и в последующие годы. В зависимости от расклада сил в военном руководстве средства, отпускаемые на развитие ВМС, то увеличивались, то снова урезались, способствуя дезорганизации военного судостроения. Позицию многих руководителей страны, в том числе самого Сталина, можно охарактеризовать как «и хочется и колется». Создание крупного корабля по тем временам обходилось в десятки миллионов рублей. Поэтому, как только вставал вопрос о практической реализации военно-морских программ, из предлагаемых проектов выбирались те, что подешевле, хотя, как видно из документов, Сталин был неравнодушен к крупным боевым единицам.

Частые изменения программ военно-морского строительства и их неопределенность, отсутствие финансирования больше всего сказывались на состоянии линкоров, мониторов и крейсеров. Те корабли, которые достались от царской России, одни стояли на приколе, часть была пущена на слом. К моменту принятия решения о модернизации крупных морских единиц, на флоте числились линейный крейсер «Измаил», линкоры «Марат», «Парижская коммуна», «Октябрьская революция» и «Фрунзе», несколько крейсеров. Поначалу определенные надежды связывались с возвращением в СССР Бизертской эскадры, в составе которой находился линкор «Генерал Алексеев» (б. «Император Александр III»), ряд других крупных и мелких военных судов, но надежды на их возвращение в СССР становились все более призрачными, и в начале 1930-х гг. советское руководство «махнуло рукой» на это. Самый крупный боевой корабль старого флота «Измаил» первоначально предназначался для переоборудования в авианосец, но из этого ничего не вышло, и «Измаил» пошел на слом. Задания на модернизацию «Марата», «Парижской коммуны» и «Октябрьской революции» ограничились так называемой «малой модернизацией» из-за недостатка средств. Первым линкором, прошедшим такую модернизацию стоимостью 4,5 млн руб. на Балтийском заводе, стала «Парижская коммуна», после которой на корабле обнаружились крупные недостатки. Более основательная модернизация на сумму 12,4 млн руб., начатая в 1928 г. на том же заводе с заменой вооружения и переводом котлов на нефтяное топливо, предусматривалась для линкора «Марат» (частично была завершена в 1931 г)., а уже с учетом этого опыта в том же году началась модернизация «Октябрьской революции».

Военно-морской программой 1926 г. на восстановление «Фрунзе» и его перестройку в линейный крейсер должно было быть отпущено 8,2 млн руб. Однако по ходу реконструкции становилась ясной необходимость дополнительных ассигнований, и, ввиду их отсутствия, реализация проекта была сорвана. Полумерой в усилении Балтийского флота была идея построить мощный монитор, но от этой идеи отказались в пользу модернизации «Марата». Разрабатывалась идея оборудования на основе бывшей императорской яхты “Штандарт” мощного минного заградителя, но ее воплощение было отложено.

В 1927 и 1928 гг. были достроены головные крейсеры «Червона Украина» (б. «Адмирал Нахимов») и «Профинтерн» (б. «Светлана»). Крейсеры «Адмирал Истомин» и «Адмирал Корнилов» были разобраны на металл. Крейсеры «Адмирал Спиридов» и «Адмирал Грейг» были переоборудованы в танкеры «Азнефть» и «Грознефть». Модернизация на Балтийском заводе крейсера «Адмирал Бутаков», переименованного в «Ворошилов», предназначенного для Черного моря, так и не была закончена. Корабль в неготовом виде был переведен на Кронштадтский рейд.

Докладывая в середине 1928 г. о состоянии постройки, достройки и капитального ремонта судов, начальник НТУ Наморси Н.И. Власьев указывал на крупные недостатки в оборудовании кораблей, особенно в морской артиллерии. Единственным заводом, производившим морские орудия, сообщал он, оставался «Большевик», который, как отмечал Власьев, работает неудовлетворительно, предпочитая «копаться» со старыми калибрами. Назначенный директором завода Королев отдавал предпочтение танкостроению. Хороших специалистов по морской артиллерии, указывал Власьев, разогнали, несмотря на протесты РВС. Власьев требовал назначить специальную комиссию для изучения состояния военно-морского дела, указывая на его развал на Николаевских заводах и свидетельства ОГПУ о связи заводских специалистов с Шахтинским делом, которые «сваливали вину за состояние на техупр и выражали эмоции по этому поводу, пылавшие ярким пламенем с ядовитым дымом». Но сделать НТУ козлом отпущения «за грехи на флоте» не удалось. Для преодоления развала Власьев рекомендовал создать на заводах ячейки ОГПУ, составленные из грамотных в технике осведомителей-моряков [352] РГА ВМФ. Ф. 1483. Оп. 1. Д. 62. Л. 100–103 с об. .

Настаивая на комплексном развитии флота, свою концепцию специалисты отстаивали на заседании РВС 8 мая 1928 г. и на всех уровнях военно-промышленного руководства. Так, оценивая сумму в 460 млн руб., отпущенную в пятилетке на развитие ВМС, из которых только 263 млн руб. (57 %) предназначалось на военно-судостроительную программу, РВС указывал, что этой суммы явно недостаточно, не говоря уже о переоборудовании портов и техническом оснащении флота [353] РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 91. Д. 25. Л. 72–64. . Тем не менее на заседании РЗ СТО 4 февраля 1929 г. стоимость военно-судостроительной программы была сокращена в 2 раза по сравнению с запросами НКВМ. Из общей суммы ассигнований в 321 млн руб. 174 млн руб. должны были поступить в первые три года. Однако июльские решения ПБ 84 млн руб. из этой суммы перенацеливали на танкостроение. Несмотря на прямое обращение Р.А. Муклевича к Сталину о недопустимости этого, оно было подтверждено постановлением РЗ СТО от 30 января 1930 г. Настойчивость специалистов УВМС, поддержанная Начштаба РККА Б.М. Шапошниковым привела к тому, что постановлением РВС 13 июня 1930 г. сумма, необходимая для реализации военно-морской программы, была увеличена до 354 млн руб на три последующих года. В ней предусматривалось обеспечение военных судов для Севера, главным образом путем переправки судов из Балтийского бассейна на Север после построения Беломоро-Балтийского канала. В связи с возрастанием агрессивности Японии, обладавшей крупными военно-морскими силами, остро вставала проблема усиления ВМФ на Дальнем Востоке, где явно обострялась обстановка.

Однако измененная в 1929 г. морская программа была сорвана, о чем свидетельствует письмо Ворошилова председателю ВСНХ Орджоникидзе. Сроки сдачи кораблей, говорилось в нем, не выполнены. Тактико-технические данные построенных судов неудовлетворительные. Стоимость их выходит за пределы заданных лимитов, значительно выше твердо-расчетных цен. Комиссия государственных заказов определила на 1928 г. стоимость корабля в 1 754 000 руб., а отчетная калькуляция Союзверфи составила 2 230 000, т. е. на 25 % дороже. Говорилось об огромном количестве брака, недобросовестной сборке, о слабости проектных организаций в области военного судостроения [354] РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 16. Д. 189. Л. 95–94. .