Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

На пути в Варшаву и от Варшавы он осматривал польские крепости и останавливался в целом ряде городов, где производил смотры и маневры (Калиш, Лович, Красностав, Замосц, Луцк); 19 июня он уже покинул пределы Польши. После смотра в этот день войск гвардейского корпуса в Тульчине он посетил Киев (23–26 июня) и отсюда, через Козелец и Чернигов, отправился в Бобруйск, где осматривал крепость (30 июня–3 июля). Отсюда, через Могилев, Витебск, Великие Луки и Старую Руссу, он вернулся к 11 июля в Царское Село. По отзывам современников, во время пребывания в Варшаве местное население принимало восторженно государя и государыню; во время самой церемонии коронования чувствовалась, однако, холодность присутствовавших представителей польской нации.

Короновавшись польским королем и выполнив, таким образом, обязательство, возлагаемое на него Конституцией, Николай I решил осуществить и одно из основных прав, утвержденных этой Конституцией за польской нацией: на 1830 г. был назначен созыв польского сейма, который не собирался еще в его царствование и в последний раз созывался императором Александром I в 1825 г. Мысль о созыве сейма была встречена несочувственно цесаревичем Константином Павловичем, но государь остался тверд в своем намерении. В феврале 1830 г. происходили выборы, а 25 марта последовал манифест о созыве сейма, открытие которого было назначено на 16 мая. Правительственные проекты, которые предполагалось предложить на обсуждение сейма, сводились к предложению о сооружении народного памятника императору Александру I, как восстановителю отечества, к проекту нового закона об ограничении удобств к брачному разводу, к предложению о продолжении работ по изданию гражданского кодекса и к проекту, вносящему изменение в уголовное судопроизводство. Лично государь находил подобную программу работ сейма чересчур скромной; он не хотел, однако, отсрочивать открытие сейма, что было бы необходимо для выработки более широких проектов, и к тому же предпочитал обойти на первом сейме все, что могло бы создать повод к какому бы то ни было разладу или конфликту. Николай I лично присутствовал при открытии сейма и произнес свою тронную речь на французском языке. Приветствуя в этой речи народных представителей и указывая на предложенные законопроекты, государь подчеркнул, что им будут приняты благоприятно те «поправки, какие представители нации найдут нужным в них внести». Впервые в речи к польскому сейму были теперь затронуты, по поводу окончания войн с Турцией и Персией, вопросы международной политики. «Всемогущий, – говорилось в речи, – благословил наше оружие в двух войнах, которые империя только что должна была вести. Польше не пришлось нести их тягостей, однако она пользуется выгодами, которые явились следствием их, благодаря тому братству в славе и интересах, которое связуется отныне с ее неразрывным единением с Россией. Польская армия не приняла активного участия в войне; мое доверие указало ей другой пост, не менее важный: она составляла авангард армии, долженствовавший охранять безопасность империи…» Чтобы не стеснять работы сейма (его заседания должны были продолжаться 30 дней), государь на все время сессии покинул Варшаву; он посетил за это время, с 25 мая по 7 июня, Елизаветград, Кременчуг, Козелец, Киев, Ковно и Брест-Литовск.

К созыву сейма в Польше, в принципе, отнеслись сочувственно. В глазах польского общества он получал значение главным образом как средство заявить о своих взглядах и выяснить свое отношение к правительству и его представителю в Польше цесаревичу Константину Павловичу, отношения к которому принимали все более и более натянутый характер. На самом сейме образовалась довольно сильная оппозиция. Сочувственно было принято упоминание тронной речи о событиях внешней политики; зато заявление о «неразрывном единении с Россией» было встречено с неудовольствием. Тот из правительственных законопроектов, которому государь придавал особое значение, об ограничении удобств к брачным разводам, был отвергнут, и правительство не встретило в данном случае поддержки со стороны католического духовенства, на которое оно рассчитывало. Тем не менее, сейм не был распущен до срока и мог закончить свои работы. Закрытие сейма последовало 16 июня. Закрывая сейм, Николай снова обратился к нему с речью, которая заканчивалась словами: «quoique eloigne de Vous, je veillerai perpetuellement a Votre veritable bonheur» [45] Перевод . С внешней стороны сессия окончилась благополучно. Оппозиционное настроение, однако, заметно нарастало, и холодность в отношениях между государем и его польскими подданными все увеличивалась.

Между тем идея полной национальной независимости среди поляков не умирала. Разочаровавшись в надеждах на добровольное воссоединение русским правительством западных областей с Польшей, сторонники национальной идеи окончательно вступили теперь на путь революционного разрыва с Россией. Почва к этому была уже подготовлена упомянутыми тайными обществами 20-х гг. Теперь эта идея получила широкое распространение среди мелкой шляхты, городского населения, учащейся молодежи, польского офицерства и интеллигенции. Полученные вскоре после этого в Варшаве известия о революции во Франции содействовали еще большему возбуждению умов: начались уличные движения, стали появляться прокламации, произносились речи. Известия о военных приготовлениях в России для подавления бельгийской революции дали последний толчок к революционному взрыву. К ночи 17 ноября 1830 г. толпа, состоящая преимущественно из студентов и воспитанников военной школы, ворвалась во двор Бельведерского замка, резиденцию цесаревича Константина Павловича. Предпринятая одновременно с этим попытка обезоружить русские кавалерийские полки, захватив их в казармах, не удалась; зато мятежникам удалось захватить и разграбить богатый оружием арсенал. Быстро вся Варшава была охвачена мятежом. Вице-президент города Любовицкий, генерал Жандр, военный министр Гауке, генералы Трембицкий и Станислав Потоцкий и многие другие были убиты. Часть польского гарнизона оставалась еще спокойной и верной присяге. Русские кавалерийские войска успели стянуться к Бельведеру, а русская пехота заняла северную часть города. С трудом спасшийся из своего дворца цесаревич не пожелал, однако, усиливать кровопролития вмешательством в дело русских войск и, покинув город, расположился в его ближайших окрестностях.

Ввиду наступившей в городе дезорганизации, городской совет, в котором видную роль начали играть министр финансов кн. Любецкий и кн. Адам Чарторыйский, принял на себя временное правление «от имени короля Николая» и предполагал спасти положение и добиться известных результатов, вступив на путь переговоров через цесаревича Константина с русским правительством. К этой программе примыкали и многие из представителей высшей польской аристократии, и наиболее зажиточные слои городского населения. Быстро возобладало, однако, другое, крайне революционное направление, нашедшее себе выражение в возникшем в это время в Варшаве «патриотическом клубе», где главную роль играли теперь писатель Маврикий Мохнацкий, адвокат Брониковский и в особенности историк Иоахим Лелевель, занимавший прежде кафедру в Виленском университете и удаленный оттуда в 1824 г. Это направление, надеясь на поддержку революционной Франции, было против каких бы то ни было переговоров и стояло за немедленный и полный разрыв с Россией. Любецкому удалось было вступить в переговоры с Константином Павловичем, и есть известие, что последний согласился ходатайствовать перед государем об амнистии мятежникам и о сохранении конституции, а также о присоединении к Польше русско-польских областей или по крайней мере о введении там «национальных учреждений». Эта попытка Любецкого была, однако, встречена несочувственно в Варшаве, где окончательно восторжествовала крайняя революционная партия. Цесаревич Константин Павлович решил покинуть Польшу, вывести оттуда русские войска и разрешил остававшимся при нем польским войскам вернуться в Варшаву. Ему был обеспечен за это свободный проход к границам империи. Польская государственная казна, польское войско, крепости Модлин и Замосц были в руках восставших. После удаления цесаревича и русских войск было избрано временное правительство (23 ноября) под председательством кн. Ад. Чарторыйского, немедленно облекшее диктаторской властью ген. Иосифа Хлопицкого, популярного среди населения еще до восстания и выдвинувшегося во время последних событий. Одним из первых мероприятий диктатора была посылка депутатов в Петербург для переговоров с императором Николаем. Переговоры должны были вестись на началах сохранения конституции и воссоединении отошедших к России польских областей. Депутатами были избраны кн. Любецкий и гр. Езерский.