Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

В губернских городах учреждались палаты государственных имуществ, занимавшие место наряду с другими губернскими палатами. Во главе палаты стоял управляющий государственными имуществами; из советников палат один заведывал попечительством над государственными крестьянами и вольными хлебопашцами и управлением оброчными статьями и землями; другой – лесной частью (губернский лесничий). Палата находилась под общим надзором губернатора, но предметы управления были точно распределены на требовавшие утверждения губернатора или министерства и на решавшиеся на основании собственного определения палаты. Вся губерния разделялась на несколько округов, в зависимости от местных условий, то совпадавших с уездами, то охватывавших несколько уездов. Во главе округов были поставлены окружные начальники, имевшие двух помощников: одного по хозяйственной, другого – по лесной части. На окружных начальников была возложена обязанность оберегать общество государственных крестьян от притеснения земской полиции; за последней оставлялись лишь общеполицейские распоряжения и производство следствий. Это были высшие распорядительные и попечительные органы бюрократического характера; низшая же администрация и хозяйственный распорядок сосредоточивались в волостном управлении, построенном на выборном начале. В этом отношении, как и в общей своей распланировке, система вновь вводимых учреждений приближалась до известной степени к той схеме, какую дал в своем «Плане» 1809 г. Сперанский. Волость включала в себя несколько сельских обществ государственных крестьян, охватывая округ радиусом до 40 верст с населением государственных крестьян до 6 000 душ мужского пола. Во главе волости было поставлено избираемое на три года волостное правление, состоящее из волостного головы и двух заседателей – по полицейской и по хозяйственной части, и волостная расправа (суд). Сельские уставы до мельчайших подробностей определяли полицейские и хозяйственные обязанности волостных правлений и голов. Аналогичное устройство имели сельские общества, составлявшиеся из нескольких селений, расположенных не далее 15 верст друг от друга с общей численностью до 15 000 душ. Во всех этих учреждениях проводился последовательно взгляд на государственных крестьян как на свободных обывателей, сидящих на казенной земле, не как на крепостных.

Император Николай лично близко интересовался проведением в жизнь реформы, и на первых порах Киселев был обязан, независимо от личных еженедельных докладов, время от времени представлять государю промемории о деятельности новых учреждений. В особенности государя интересовал вопрос о состоянии продовольственного делав государственных селениях: с 1839 г. все распоряжения по устройству запасных магазинов и по сбору хлеба и выдаче хлебных ссуд были сосредоточены в Министерстве государственных имуществ. Введение новых учреждений позволило развить в последующие годы широкую попечительную деятельность о государственных крестьянах. Заботы правительства были направлены на покупку в казну помещичьих имений и, следовательно, на обращение крепостных крестьян в свободных сельских обывателей [67]; на реформу податей и повинностей в смысле большей соразмерности их с местными хозяйственными условиями; на создание мелкого кредита для крестьян, как, например, учреждение «вспомогательных ссуд», выдававших ежегодно до 1 600 000 руб. Много внимания было обращено также на «полицию благосостояния»: на санитарную часть, противопожарные меры, устройство училищ и т.п. Во всех этих заботах было, конечно, чересчур много веры в силу бюрократического начала, что вообще так свойственно было и самому Киселеву. Его инструкции местным органам управления государственными имуществами как бы последний отзвук петровских инструкций воеводам, земским комиссарам и проч. Та же широта размаха и то же несоответствие задания условиям действительности. Не следует, однако, и преуменьшать того, что было сделано. Положительные результаты достигнуты были, и эти результаты к концу николаевского царствования сказались в повышении платежной способности государственных крестьян, что было достигнуто без повышения размера податей. За последние 19 лет перед учреждением Министерства государственных имуществ с государственных крестьян должно было поступить 424 миллиона рублей, а поступил всего 391 миллион, что составляло недоимку в 7,7% всего оклада. За 19 лет со времени учреждения министерства должно было поступить 523 миллиона, а поступило 506 млн. – недоимка всего 3,2%. 26 марта 1839 г. Киселеву было пожаловано графское звание.

Одновременно с тем как принимались меры по устроению государственных крестьян, в конце 30-х годов с новой силой был выдвинут вопрос и о крестьянах частновладельческих. 10-го ноября 1839 г. был учрежден новый секретный комитет под председательством кн. Васильчикова, куда вошли гр. Орлов, гр. Киселев, министр юстиции гр. Панин, статс-секретарь Блудов, член Государственного Совета Тучков, статс-секретарь Танеев и управляющий Министерством внутренних дел Строганов; правителем дел комитета был назначен камергер Ханыков. Повелевалось «все дело сохранить в тайне»: гласно комитет именовался Комитетом о повинностях в казенных имениях западных губерний. Как можно судить по переданным в комитет бумагам, обсуждение должно было сосредоточиться на мнении кн. А.С. Меншикова о неудобных сторонах закона 1803 г. о вольных хлебопашцах, «ибо передаются крестьянам земли помещиков». В предварительной записке, представленной в комитет 1839 г., развивалась программа скорее безземельного освобождения. Это дало повод Киселеву выступить с противоположной программой, которая и была им развита в его записке «О средствах к усилению действий закона о свободных хлебопашцах». Энергично восставая против безземельного освобождения, как постоянного источника революционных смут, и в то же время соглашаясь с мыслью о необходимости охранять дворянское землевладение, Киселев предлагал, чтобы за помещиками было оставлено право собственности на землю, а за крестьянами, поселенными на этих землях, право полной личной свободы: помещики обязаны дать своим крестьянам определенные наделы и лишаются после этого права отнимать эти наделы назад; крестьяне обязаны по отношению к помещику повинностями, но могут заключать с ним договоры и о полном выкупе. Свою записку Киселев предварительно представил лично государю и лишь с его одобрения и разрешения внес ее в комитет в марте 1840 г. В комитете записка Киселева вызвала сильные возражения со стороны членов комитета, а главным образом – со стороны принимавшего участие в ее обсуждении кн. Меншикова; у последнего с Киселевым произошел горячий обмен мнениями. Обсуждение записки тянулось в течение целого года. 25 февраля 1841 г. председатель комитета кн. Васильчиков объявил высочайшее повеление комитету, что «так как возложенные на него занятия истекают из существа указа 1803 года, предоставляющего помещикам право увольнять крестьян с землей или без земли по собственному желанию, то Его Величество как прежде не имел, так и ныне не имеет намерения дать когда-либо предлагаемому дополнению указа 1803 г. силу обязательного закона, и потому Его Императорскому Величеству благоугодно, чтобы собственное желание помещиков на увольнение крестьян было принято за основание означенного дополнения». Обмен мнений между Киселевым и кн. Меншиковым продолжался и после этого. К июню 1841 г. комитетом было составлено Положение об обязанных крестьянах, в основу которого была положена мысль Киселева об обеспечении помещиками своих крестьян земельными наделами, но с оговоркой, в силу которой подобное наделение предоставлялось добровольному соглашению помещика с его крестьянами без определения каких-либо норм. На журнале комитета, заключавшем проект этого положения, была положена Высочайшая резолюция: «Исполнить»; но тут же рукой председателя комитета кн. Васильчикова было помечено: «Оставлено без исполнения по особо данному словесному Высочайшему повелению».