Сергей Дашков - Юстиниан

В октябре очередные беспорядки в Константинополе произошли из-за наказания некоего прасина, обесчестившего дочь чиновника. Во время шельмования приговоренного венеты напали на конвой (!), освободили этого человека и привели в собор Святой Софии. По действовавшему тогда закону, известному еще с V столетия, территория церкви (любое священное место внутри ограды «до внешних входов включительно») пользовалась правом убежища, и никто под страхом смерти не мог извлечь оттуда безоружного человека, прибегнувшего к милосердию Бога. Юстиниан был вынужден помиловать растлителя, но наказал виновных в его освобождении. Причина мягкости императора непонятна, источники тут явно что-то недоговаривают: ведь еще в 535 году именно Юстиниан своей 17-й новеллой ограничил право убежища в отношении убийц, прелюбодеев и похитителей дев, считая, что убежище должно предоставляться обиженным и что недопустимо давать равные права и преступникам, и пострадавшим.

В ноябре случилась нехватка воды и хлеба, что привело к побоищам у источников и чуть ли не к панике, успокаивать которую пришлось молитвенным действом во главе с патриархом. Тут впору согласиться с Прокопием: «Видя, что водопровод города пришел в негодность и доставляет в город лишь малую часть воды, они пренебрегали этим и не желали хоть что-нибудь выделить на него несмотря на то, что огромные толпы постоянно давились у источников и все бани были закрыты. Между тем на морское строительство и другие нелепицы они без единого слова швыряли огромные деньги, повсюду в пригородах что-то воздвигалось, как будто им было недостаточно дворцов, в которых всегда охотно жили ранее царствовавшие василевсы» [404] «Тайная история». XXVI. Цит. по: Прокопий . Войны. С. 331. .

А затем произошло следующее. Столичные богачи («менялы») Маркелл, Вита и другие решили зарезать престарелого августа во время аудиенции. Но их сообщник Авлавий, которому Маркелл заплатил гигантскую сумму в 50 либр, выдал товарищей, и когда Маркелл с кинжалом под одеждой входил во дворец, стража схватила его. Маркеллу удалось заколоться самому, остальных заговорщиков задержали (кого-то даже в церкви), и те под пытками объявили организатором покушения Велисария. Клевета подействовала, Велисарий попал в немилость [405] Иоанн Малала . XVIII. См.: Прокопий . Войны. С. 495. , но казнить столь заслуженного человека по малопроверенным обвинениям Юстиниан не осмелился.

В Африке совершили набег маврусии, мстившие за убийство византийцами своего вождя. Для подавления возмущения пришлось высылать войска из Константинополя.

Последним важным событием 562 года стало освящение 24 декабря восстановленного купола Святой Софии. В связи с этим Павел Силенциарий по заданию императора сочинил стихотворение почти в тысячу строк, описав и купол с мозаичным «крестом, осеняющим город», в его своде и собор. Интересно, что Юстиниан дал это поручение придворному чиновнику, а не профессиональному литератору. Судя по всему, василевс читал стихи Силенциария и в поэзии разбирался — ведь Павел был лучшим поэтом того времени (Роман Сладкопевец уже умер).

В этом же или следующем, 563 году в Константинополь прибыли епископы из Ирана для «собеседования» по вопросам природы и сущности Христа. Друг друга стороны не убедили, но этот диспут дал импульс развитию богословия и окончательному оформлению несторианского тезиса о двух ипостасях во Христе [406] Заболотный , 2015. С. 57. .

В апреле 563 года толпа забросала камнями вновь назначенного городского эпарха Андрея и сражалась с солдатами; племянник императора куропалат Юстин распорядился отсечь большие пальцы рук у тех из прасинов, кто был уличен в использовании мечей [407] Феофан , год 6054. С. 181; год 6055. С. 183. .

В августе 564 года, как и двумя годами ранее, из-за нехватки воды у водоемов вспыхивали драки и случались убийства.

В 565 году в квартале Мезенциол прасины два дня дрались с экскувитами, было много убитых [408] Дьяконов , 1945. С. 189, 207. .

Юстиниан по-прежнему оставался средоточием мира, в сиянии и блеске, — но его тело постепенно съеживалось, отказывало, раз за разом подводило своими немощами. Уже подрагивали руки и голова, глаза слезились, в уголках морщинистого беззубого рта образовывались жесткие коричневые корочки. Порой, садясь или вставая, василевс не удерживался и пускал ветры, а окружающие делали вид, что ничего не замечают. Он стал больше спать и, чего никогда не случалось ранее, иногда задремывал как бы наяву. Сидя в собрании и слушая магистра оффиций или куропалата Юстина, он вдруг начинал видеть какие-то смутные образы, связанные то ли с тем, о чем говорил докладчик, то ли с событиями детства, то ли с чем-то неизъяснимым, прекрасным и ужасным, приходящим из горнего или, напротив, подземного мира. Эти образы налетали на его сознание, как дым, обволакивали мысли, которым следовало быть ясными, путали их, сбивали в сторону. Потом всё вдруг проходило, но появлялся страх: а вдруг это дает о себе знать безумие? Но император продолжал служить, ибо не мыслил себя без служения. Задаваться же вопросом, во благо или в тягость людям было это служение, — он не привык.

Но и тогда, уже на пороге могилы, Юстиниан не переставал думать, что поставлен Богом на высшую ступень земной власти для исправления недостатков этого мира путем веры, веры и еще раз веры. Весной 565 года в одной из последних новелл, 137-й, он по-прежнему говорит именно об этом: «…Если мы так упорно стараемся усилить гражданские законы, силу которых Бог доверил нам для безопасности наших подданных, то сколь ревностно надлежит нам стремиться укрепить каноны и священные законы, созданные для спасения наших душ» [409] Геростергиос , 2010. С. 102. .

Слабеющий август всё меньше обращался к иным делам государства, предпочитая проводить время во дворце, в спорах с иерархами церкви или даже с простыми монахами.

Эти странные слова поэт Корипп написал в стихотворном панегирике Юстину II. Более того: эту граничащую с оскорблением реплику он вложил ему в уста. Нет никаких оснований подозревать Кориппа в безумии или наглости — скорее всего, Юстин действительно изрекал нечто подобное. Это означает, что своим ближайшим окружением, родственниками Юстиниан воспринимался как чрезмерно задержавшийся. Говоря проще — надоел.

Если верить церковному историку Евагрию, летом 565 года император разослал для обсуждения по епархиям догмат о нетленности тела Христова. Документ не сохранился, и можно строить самые разные предположения: пришел под конец жизни Юстиниан к ереси афтартодокетов (учивших, что тело Христово было нетленным и до Воскресения) или только собирался исследовать данный вопрос [411] См.: Грацианский , 2011; Грацианский , 2016; Геростергиос , 2010. С. 221–229. Противоположная точка зрения: Карташев , 1994. С. 367. . Впрочем, церковное предание гласит, что противника этого учения, патриарха Евтихия, Юстиниан низложил и отправил в ссылку. В любом случае результатов своего послания император уже не дождался — в ноябре 565 года земная жизнь Юстиниана Великого подошла к концу.