Александр Сегал - История эпидемий в России. От чумы до коронавируса

Поэтому сведения о распространении сыпного тифа в первой половине XIX столетия весьма отрывочны и неполны. Только по некоторым характерным эпидемиологическим особенностям и по клиническому течению заболеваний часть из описанных в то время эпидемий можно ретроспективно определить как эпидемии сыпного тифа.

Широкое распространение тиф получил в начале XIX века. «В ряду бедствий, – указывал Гезер, – постигших Европу в течение первых двух десятилетий нашего столетия, одно из первых мест занимают тифозные эпидемии, распространявшиеся от границ Азии до Португалии, от Скандинавии до Сицилии» [611].

Среди болезней, производивших колоссальные опустошения в воюющих армиях, сыпной тиф обычно занимал первое место. Говоров писал, что во время похода 1808 г. в русской армии эпидемия нервной повальной горячки началась в апреле, сильнее всего свирепствовала в мае и прекратилась в июне, редкий солдат не пострадал от нее.

Сохранились многочисленные свидетельства об огромных эпидемиях во время Отечественной войны 1812 г. Так, во французской армии эпидемические болезни появились уже после перехода русской границы, и количество больных все время нарастало. Численность третьего армейского корпуса, когда он подошел к Москве, вместо 43 000 была 12 000 человек. Эпидемии достигли своего максимума во время отступления наполеоновских полчищ из России. Например, с декабря 1812 г. по январь 1813 г. в Вильно из 30 000 пленных французов умерло, по Гезеру, 25 000 [612].

Утверждать, однако, что это была эпидемия только сыпного тифа, нельзя; скорее имело место эпидемическое распространение ряда болезней, быстро сокращавших ряды деморализованных войск Наполеона.

В связи с той же войной большое распространение получили тифы и среди гражданского населения. Так, в медицинском описании русской столицы того времени указывалось: «Тифус, именуемый в просторечии нервной горячкой, показывается здесь иногда часто, а иногда повально. Не проходит почти ни одного месяца, в котором бы он не встречался, а всего чаще в марте, апреле, мае и осеннее время. Он здесь бывает самою опустошительною болезнию и кажется за несколько уже лет (с 1800 г.) весьма распространился. В несчастливый 1812 год похитил он в Петербурге до 2200 человек и почти столько же в следующий год» [613].

Большинство эпидемиографов считают, что уже в начале столетия сыпной тиф встречался во всех частях обширной империи, в особенности же на севере и в средней полосе, в обеих столицах, Варшаве, Одессе Киеве, Риге.

Эпидемии тифа продолжались в России и после 1812 г. Булгаков отмечал, что среди населения Черниговской губернии нередко появлялась «повальная горячка», которую он называл «typhus» [614]. Воскресенский, описывая эпидемию гриппа в 1827 г. в Сибири, указывал, что нередко к нему присоединялась нервная горячка, протекающая с бредом и высокой температурой, которая критически падает на 9-й, 10-й или 14-й день [615]. Значительная эпидемия тифа имела место в 1821–1822 гг. в Новгородской губернии.

Главный доктор Тифлисского военного госпиталя И. А. Прибиль описал эпидемию тифа в 1827 г. среди военнопленных турок. Они были размещены в тесных и грязных жилищах, осенью между ними появились тифозные заболевания, количество инфицированных быстро увеличивалось и достигло максимума зимой. Болезнь была очень заразительна, один за другим заболело 3 ординатора тифозного отделения, а «…в самые опасные декабрьские дни ежедневно нужно было посылать туда новых фельдшеров и служителей». Прибиль отметил огромную завшивленность военнопленных и показал, что после мойки больных в жарко натопленной русской бане заболеваемость быстро пошла на убыль. Хотя автор приписывал наблюдавшуюся им эпидемию брюшному тифу, однако его клиническое описание не позволяет сомневаться, что речь шла о сыпном тифе [616].

Широкое распространение болезнь получила в русской армии. Так, в 1835 г. в войсках, расположенных в Курляндии, Лифляндии, Белоруссии, Подолье и Малороссии, при списочном составе в 231 099 человек, было 35 518 больных, страдающих «послабляющими горячками, простыми и сложными» и 3302 больных «нервной горячкой». Первые преобладали в декабре и январе, вторая – в апреле и мае [617].

Большая эпидемия «жестокой воспалительной нервной горячки» наблюдалась в сентябре и октябре того же года в воинских частях, расположенных в Киевской губернии.

В 1836 г. в той же армии, заболел нервной горячкой 3761 человек, из которых 1/3 умерла.

В обзоре санитарного состояния армии за 1837–1838 гг. упоминалось, что нервная горячка отличалась особой жестокостью и была «с темноцветными пятнами на груди, брюхе и конечностях».

Четвертая часть всех умерших от болезней умерла от тифа. Особенно пострадали войска, расположенные в Царстве Польском [618].

Среди гражданского населения к этому времени относится эпидемия сыпного тифа в Тамбове, свирепствовавшая в городе в течение всей зимы 1834–1835 гг. В 1836 г. эпидемии тифа отмечены во Владимирской губернии, где «…зараза передавалась из дома в дом, из деревни в деревню, даже в дома помещиков», а также в Псковской, Смоленской и Курляндской губерниях [619]. В последних широкое распространение получили нервная и гнилостная горячки. Смертность от первой составляла 6 %, а от второй – 10 %.

В 1839–1840 гг. эпидемии сыпного тифа описаны в Казани, Воронежской губернии, Петербурге. В 1841–1842 гг. жестокая эпидемия наблюдалась среди рабочих и солдат, занимавшихся земляными работами в Ново-Георгиевской крепости. Заболевших было так много, что пришлось на некоторое время прекратить работу [620].

В 1845–1846 гг. губернии Западного края сильно пострадали от неурожая, резко ухудшившего и без того бедственное положение крестьян, и к голоду присоединились болезни. Особенное опустошение вызвала эпидемия сыпного тифа, распространившаяся в губерниях Витебской, Могилевской, Минской, Новгородской, Псковской, Виленской, Гродненской, Лифляндской. О количестве умерших во время этой эпидемии можно судить хотя бы по тому, что, например, в Псковской губернии в 1845 г. смертность превысила рождаемость на 12 655 душ, тогда как даже в особенно сильный холерный 1848 г. рождаемость на 8216 душ превышала смертность [621].

Огромная эпидемия сыпного тифа разразилась в 1845 г. среди рабочих, занятых на постройке Николаевской железной дороги. Из 45 000 работавших заболело около 9000 человек и умерло 6000. С этой же эпидемией связывали и эпидемию в Петербурге, начавшуюся в октябре 1845 г. и продолжавшуюся до июня 1846 г.

Эпидемии наблюдались также в Бессарабской области, Киевской и Подольской губерниях, в Царстве Польском.

В 1850–1852 гг. описаны эпидемии тифа в войсках, расположенных в Западном крае. Всего в армии заболело тифом 8657, из которых умерло 1849 человек. В зимние месяцы преобладал сыпной тиф, летом же он уступил место брюшному.