Александр Сегал - История эпидемий в России. От чумы до коронавируса

В 1871 г. вышла книга кавказского военного врача Н. И. Торопова «Хинин и его употребление в болотных лихорадках». По свидетельству современных авторов, эта книга по праву должна считаться классической, так как не имела себе равной во всей мировой литературе вопроса. После выхода в свет книги Торопова, а также работ еще ряда кавказских врачей за хинином в России окончательно установилась репутация специфического и лучшего средства для лечения малярии.

Сведения о распространении малярии в России во второй половине XIX века по-прежнему скудны. Только по отрывочным данным, содержащимся в медико-географических описаниях и официальных отчетах того времени, можно судить о степени распространения болезни в 50–70-х годах прошлого столетия.

Не говоря о Кавказе, где распространение малярии было предметом специального и подробного исследования T.И. Торопова, изложенного в его известном труде [591], перемежающаяся лихорадка упоминается в перечне эпидемических и эндемических болезней в медицинских описаниях Астрахани (Ольдекоп), Рязанской губернии (Дюзинг), Череповецкого уезда Вологодской губернии (Грязнов), Приамурского края (Шперк). Есть также сведения о случаях малярии в Московской губернии (Добров), в Харьковском уезде (Маршанд), в Петербурге (Архангельский).

В 1880 г. Андржеевский впервые доказал, что «малярия при благоприятных условиях может прекрасно распространяться и в северных районах страны, например в Вятской губернии». Нужно сказать, что, по мнению таких авторитетных эпидемиологов, как Гирш и Торопов, последнее совершенно исключалось. По данным Андржеевского, в 1866–1878 гг. на Ижевском заводе больные малярией составляли 33 % среди лиц, обращавшихся за врачебной помощью [592].

В 1878 г. впервые появляются данные о малярии в отчетах Медицинского департамента Министерства внутренних дел. Хотя эти цифры, как и все официальные данные о заболеваемости в те годы, преуменьшены и не отличаются точностью, тем не менее при всех своих недостатках они говорят о большом распространении малярии в России [593].

Малярия по-прежнему остается предметом постоянных забот военных врачей, особенно на Кавказе и в Средней Азии. Достаточно сказать, что в среднем за пятилетие (1896–1900 гг.) на 1000 человек списочного состава армии было больных малярией: в Петербургском военном округе – 6,6, в Московском – 30,9, в Области Войска донского – 124,4, в Закаспийском – 205,0, в Туркестанском – З67,1.

Были на Кавказе и в Туркестане гарнизоны, где заболеваемость малярией на 1000 человек списочного состава в 1900 г. составляла 637 (Батум), 648 (Кизляр), 592 (Чарджуй), 699 (Маргелан), 774 (Кушка) и даже 1603 (15-й Туркестанский стрелковый батальон в Термезе) [594].

Огромная заболеваемость наблюдалась и среди служащих железных дорог, проходящих по территории малярийных очагов. Так, Н. А. Сахаров в 1889 г. писал, что на некоторых станциях Закавказской железной дороги заболевали почти все живущие, и движению поездов угрожала остановка за недостатком служащих. «Столь действительный при болотных лихорадках хинин далеко не всегда помогал, и единственным спасением больного являлась перемена климата, т. е. отправка больных в лазареты (Тифлисский или Бакинский). Но эти лазареты в разгар лихорадок оказывались недостаточными, чтобы вместить всю массу заболевших, которых поэтому приходилось выписывать из лазарета, не дожидаясь полного выздоровления. Вот цифры, которые говорят красноречивее слов. В 1888 г. на всей линии было 66 965 больных и из них 41 067 лихорадочных. Хинина израсходовано в том же году около 7 пудов. Так как на дороге имеется около 7000 служащих, а с членами семейств, вероятно, вдвое, то оказывается, что каждый служащий заболевает средним числом 3 раза в год малярией» [595].

К 1884 г. относится первый опыт составления медико-статистического обзора общего распространения малярии в России. Он принадлежит профессору И. П. Скворцову, который в своем курсе гигиены сделал попытку собрать воедино и проанализировать все данные о распространении этой болезни в стране с точки зрения зависимости степени ее распространения от температурных условий данного района. На основании своих исследований автор пришел к выводу, что на юге и востоке малярия («болотная лихорадка») распространена больше, чем на севере и северо-западе [596].

Но наиболее полные материалы о малярии в России опубликованы в 1903 г. В. В. Фавром [597]. В результате многочисленных исследований П. Я. Шютца, М. М. Руднева, И. Ф. Щеглова, К. Н. Виноградова, В. И. Афанасьева отечественные ученые в конце 70-х годов вплотную подошли к открытию возбудителя малярии раньше и независимо от Лаверана, который сделал это открытие в 1880 г.

Трудами И. И. Мечникова, В. Я. Данилевского, Д. Л. Романовского, Н. А. Сахарова и их учеников и последователей была установлена этиологическая роль разных видов возбудителя болезни и выяснено их систематическое положение в ряде других микроорганизмов.

Благодаря работам А. П. Федченко, И. М. Мельникова, А. С. Розенблюма, Г. Н. Минха, О. О. Мочутковского, Д. Л. Романовского, Н. А. Сахарова в отечественной литературе накопилось большое количество фактов в доказательство значения комаров в распространении малярии [598].

Все это позволило В. В. Фавру создать замечательный и не потерявший до сего времени своего значения труд, в котором весьма полно представлены все данные о малярии в России к началу XX века.

Фавр показал, что «…малярия распространена за немногим исключением по всей площади Европейской России, Кавказа и Средне-Азиатских владений и на громадном пространстве Сибири, кроме ея северного пояса» [599].

Наиболее пораженными губерниями в Европейской России были Астраханская, Пензенская, Самарская, Саратовская, Симбирская, Казанская, Оренбургская. Однако интенсивность заболеваемости в них значительно уступала заболеваемости на Кавказе и Средней Азии. Так, если в наиболее пораженной малярией Астраханской губернии на 1000 жителей было зарегистрировано 228 больных малярией, то в некоторых областях и губерниях Кавказа и Средней Азии их количество составляло 390 (Черноморская), 337 (Тверская), 301 (Дагестанская), 364 (Сыр-Дарьинская), 293 (Семиреченская), 253 (Самаркандская).

Наиболее благополучным по малярии был север Европейской России и Прибалтика. Количество больных в них составляло от 2–3 до 6–8 на 1000 жителей.

Фавр показал, что малярия в России – по преимуществу болезнь речных долин и сельского населения. «Кому из нас, – писал он, – не рисуется вид русской деревни, стоящей на пригорке у речки, поросшей по берегам камышом, с широким заливным лугом на противоположной стороне; на лугу в болотцах, камышах находят себе приют комары, которые также хорошо знакомы всякому жителю, как и лихорадка. Зайдите в амбулаторию к врачу такой деревни и спросите, какой болезнью чаще всего страдают крестьяне, почти всегда он ответит вам – малярией» [600].