Татьяна Лабутина - Британские интеллектуалы эпохи Просвещения [от маркиза Галифакса до Эдмунда Берка]

Болингброк со всей категоричностью отвергал божественное происхождение королевской власти, заявляя: «Представления о божественном происхождении и праве королей, равно как и абсолютной власти, их сану принадлежащей, не имеют основания ни по сути своей, ни по смыслу, а являются плодом давнего союза между церковной и светской политикой». Этот миф искусственно создан служителями культа. «Временами характерные черты короля и священнослужителя сливались воедино, – писал Болингброк, – временами же они были разграничены, когда короли вдруг осознавали, какое огромное влияние на дела государства могут иметь священнослужители благодаря их власти над совестью людей, а последние постигали на собственном опыте, что наилучший способ сохранить свое положение, достоинство, богатство и власть, основанные на мнимом божественном праве, – это внушить подобные же притязания королям, чтобы затем, опираясь на общую ложь, навязать свою власть узурпаторов глупому миру. Так они и поступали, причем и в государстве, и в церкви. Эти притязания на божественное право обычно возносились превыше всех именно теми, кто менее всего мог притязать на божественное благоволение» 501. Кроме того, нередко именно те правители, которые находились «на полпути к божественности, творили дела поистине дьявольские». Болингброк подчеркивал, что лично он сам является сторонником правления Короля – Патриота потому, что последний не требует «признания божественного происхождения королевского сана и прав».

Отрицая божественное происхождение королевской власти, Болингброк в то же время признавал, что королевские особы должны почитаться священными. И хотя как люди монархи такого права не имеют, и «подобная святость им не принадлежит, но как короли они обладают и тем, и другим, пока не утратят их по собственной же вине». Как видно, Болингброк имел в виду не представителей королевской фамилии вообще, а лишь тех, кто в данный момент управлял государством. «Почитание правительства заставляет чтить правителей, которые ради нужд управления поставлены над другими людьми, – подчеркивал он, – однако почитание правителей независимо от правления и в масштабах, превосходящих те, которые заслуживали бы их добродетели, будь они частными лицами – нечто нелепое и противное здравому смыслу» 502. Однако нередко монархи, уверовав в священность собственной особы, начинали воображать себя конечной целью, ради которой создавались общество и государство. Бывали также правители, «слабые разумом, жестокие сердцем и укрепившиеся в своих предрассудках». Такие государи склонны воображать, будто король и народ суть две соперничающие силы, противостоящие друг другу, будто права и привилегии народа представляют собой преимущества в ущерб правам и прерогативе короны, а законы направлены на умаление достоинства королей и ограничение их власти. Подобных правителей Болингброк считал недостойными для того, чтобы доверять им бразды правления над другими людьми.

Подобно другим просветителям, Болингброк усматривал эффективное средство борьбы с негативными явлениями в современном ему обществе в необходимости широкого распространения знаний и образованности среди людей, стоявших у руля правления государством. По мнению Болингброка, иные короли оказывались плохими правителями именно в силу дурного воспитания, полученного ими в детские и юношеские годы. Лесть окружает будущих правителей с самой колыбели, им внушаются ложные понятия примером, обычаями двора и своекорыстными взглядами придворных. В результате монархи воспитываются в духе почитания самих себя как существ высшей породы, отличных от других. Плохое воспитание лишает будущих правителей нравственных принципов, что немедленно отражается на их деятельности. Став государем, подобный правитель не способен поставить перед собой «истинные задачи правления» и, следовательно, не может с должным вниманием отнестись к своим обязанностям.

Таким образом, приходил к заключению Болингброк, чтобы король стал хорошим правителем, необходимо позаботиться о соответствующем его воспитании с детских лет. Функции воспитателей Болингброк по преимуществу возлагал на ближайшее окружение монарха. Те, кто «состоит в непосредственном окружении государя, – писал он, – обязаны постоянно соразмерять свои похвалы и выражения своего доверия и привязанности с выгодами, действительно получаемыми ими от правящего государя, и с теми справедливыми надеждами, которые вселяет в них его преемник» 503. Только при таком воспитании, заключал просветитель, Король – Патриот сможет избежать многих неверных шагов в своем правлении.

Следует отметить, что Болингброк большое значение придавал возможностям человека в деле самоусовершенствования. Так, на его взгляд, Королль – Патриот в состоянии сам освободиться от многих недостатков воспитания или каких – либо негативных черт характера. «Он одним огромным усилием совершит в себе решительный поворот к усовершенствованию личных качеств своих как монарха и сможет с легкостью… проявить все высокие добродетели», – писал просветитель 504. Причем побудительным мотивом для самоусовершенствования Короля – Патриота, по признанию Болингброка, становятся те цели правления, которые он преследует.

Какие же это были цели? Подобно другим просветителям, Болингброк видел конечную и «истинную» цель правления в достижении блага народа. Причем под «благом народа» он понимал свободу, полагая, что «для организма общественного свобода составляет то же, что здоровье – для организма каждого отдельного человека». Забота о защите и сохранении свобод народа, ставшая «святым долгом» для Короля – Патриота, ведет свое происхождение со времени первоначального общественного договора. Ведь именно тогда, когда люди, объединяясь в общества, брали на себя обязательство подчиняться правителю, они отказывались частично «от той свободы, которая принадлежит им от рождения и перед которой они все равны». Но разве существование правления было «несовместимо с полной мерой свободы?» – вопрошал Болингброк и отвечал: «Ничуть не бывало. Но, подобно тому, как свобода народа без правления вырождается в распущенность и произвол, правление без достаточной свободы вырождается в тиранию, поэтому они взаимно необходимы друг другу; хорошее правление – залог законности и свободы, а законность и свобода – залог сохранения хорошего правления» 505.

Поскольку условия общественного договора, как отмечал просветитель, предусматривали ограничения, оговоренные конституцией, с одной стороны, свобод народа, а с другой – власти правителя, то Болингброк приходил к заключению: для Короля – Патриота нет более святого долга, чем защита конституции. Король – Патриот должен рассматривать конституцию как единый закон, определяющий порядок своего правления и степень подчинения ему подданных. Он считал свое право собственностью, вверенной его попечению, а «право народа – собственностью истинной». Все это заставляло Короля – Патриота «чтить конституцию, как закон, данный Богом и человеком», причем «сила этого закона обязательна для короля в не меньшей степени, чем для ничтожнейшего из подданных» 506.