Татьяна Лабутина - Британские интеллектуалы эпохи Просвещения [от маркиза Галифакса до Эдмунда Берка]

Признавая значение и достижения Славной революции для конституционного развития страны, Болингброк в то же время указывал на ее ограниченность и незавершенность. «Замысел революции остался неосуществимым, – подчеркивал он, – нам не дано было воспользоваться ее плодами, а справедливые чаяния народа остались втуне, ибо не было сделано достаточно, чтобы выборы стали истинно свободными, а парламент – истинно представительным, независимым и единым» 533. Как видно, подобная оценка просветителем Славной революции заметно отличалась от официальной вигской и торийской концепций.

Просветительские взгляды Болингброка оказали весомое влияние на формирование его политической платформы. Он неоднократно выступал с обличительной критикой отдельных негативных явлений буржуазной действительности Англии, и прежде всего коррупции, которая укоренилась в ту пору в государственных учреждениях страны. Подкуп, по утверждению Болингброка, практиковался в той или иной степени во все времена. Однако бывало, что его «держали в узде стыдом и страхом перед неизбежной карой, которая грозила обоим – и тому, кто подкупал, и тому, кого подкупали. На подкуп всегда жаловались, его никогда не защищали, и периодически даже предпринимались усилия при всеобщем одобрении пресечь его». Затем положение изменилось. Появились теории, согласно которым невозможно якобы «соблюдать конституционную независимость короны», если у нее нет рычагов финансового давления на членов парламента. Подобные доктрины, утверждавшие законность и необходимость подкупа в государственном управлении, несмотря на всю свою «абсурдность и цинизм, – подчеркивал Болингброк, – очень скоро могут войти в моду и обрести ореол священных истин».

Коррупция, на взгляд просветителя, представляла серьезную опасность для конституции страны. Болингброк предупреждал сограждан: если и впредь подкуп будет широко использоваться короной и парламентом, то гибель конституции неминуема. Когда в стране процветает коррупция, то у власти оказываются «выскочки», зачастую самые недостойные, «наихудшие из сограждан», которые своим возвышением и богатством обязаны не достоинству или происхождению, а лишь «благосклонности слабых государей и испорченности страны, доведенной до разорения их же разбоем». Если и впредь коррупция будет процветать в стране, заключал Болингброк, то уделом Британии станет повторение судьбы Рима. Просветитель напоминал: Рим сохранял свое величие, пока был добродетельным, но как только в нем стала процветать роскошь в угоду коррупции, а коррупция – питать собой роскошь, Рим стал продажным. «Все пошло на продажу, – писал Болингброк в «Рассуждении о партиях», – выборы чиновников, судебные приговоры, декреты сената, а продавая и покупая все это, пустили с молотка и свободу Рима, и тогда его богатства, власть и слава не смогли надолго пережить его свободу». Чтобы народ Британии не оказался в столь же плачевном состоянии, просветитель призывал соотечественников объединить усилия в борьбе против коррупции и «оградить неприкосновенность парламента от порока продажности …так же, как он огражден от произвола королевской прерогативы» 534.

Следует признать, что просветитель не раз обращался к проблеме усиления коррупции в правительстве. «Коррупция обращает доброе дело в злое, – подчеркивал Болингброк в одном из памфлетов. – Взяточничество всех видов противно закону Божьему, это смертный грех, который следует наказывать с беспощадной суровостью» 535. В памфлете «О взяточничестве и подкупе» он рассуждал о тех негативных явлениях, к которым приводит коррупция. «Государственная измена очень часто является фатальным следствием коррупции», – утверждал Болингброк. Лишь неподкупные и честные советники способны дать мудрый совет правителю, и только они всегда будут оставаться ему самыми преданными. Если правителя будут окружать достойные и неподкупные чиновники, а не «льстецы и рабы его желаний», а правительство будет править, «не прибегая к помощи золота», то это позволит «поднять весь народ из состояния варварства к высшей степени величия и героическим доблестям», – заключал просветитель 536. Между тем коррупция в Англии не только продолжает сохраняться, но еще больше усиливается, с горечью признавал Болингброк, причем ее главными покровителями нередко становятся сами министры, которым по долгу службы надлежит бороться с подобным злом. И вообще, коррупция чаще используется представителями олигархии, нежели монархом, полагал он, настойчиво призывая сограждан не допустить, чтобы коррупция «превратилась в систему» 537.

Каким же образом просветитель предполагал бороться с коррупцией? Ведущую роль в искоренении этого зла он отводил политическим партиям. Болингброк утверждал: точно так же, как в прошлом, величайшим достоинством партий являлась их борьба против усиления прерогативы королевской власти, угрожавшей свободе страны, теперь их основной задачей является противодействие тем, кто превозносит коррупцию, разоблачение средств, которыми ее можно усовершенствовать «на погибель нашей конституции и, следовательно, нашей свободы». Разоблачая коррупцию, просветитель в то же время был озабочен тем, чтобы борьба с ней не зашла слишком далеко – не привела бы к изменению государственного строя Англии. Вот почему он категорично заявлял: «Истинные друзья свободы должны постоянно выступать против подобных явлений (коррупции – Т.Л. ), что отнюдь не требует создания новой формы правления… наш долг сохранить конституцию так долго, как это в наших силах» 538. В этих словах со всей очевидностью проявилось стремление одного из идеологов партии тори отстаивать ту форму правления, которую буржуазия и новое дворянство Англии добивались в ходе буржуазных революций XVII в.

Изучение политических и просветительских взглядов английского просветителя начала XVIII в. лорда Болингброка позволяет заключить, что его политическая платформа была неоднородной. В ней содержались элементы вигской теории, в толковании которой он порой стоял на позициях даже более радикальных, чем сами виги (к примеру, его рассуждения о возможности сопротивления законодательной власти, а также требование ежегодно переизбирать парламент). В то же время она включала в себя и наиболее типичные для того времени идеи торизма. Сторонник конституционной монархии и сильной исполнительной власти Болингброк предстает как проводник идей не только «новых» тори, но и тори времен Реставрации. Его рассуждения о необходимости усиления королевской власти, о том, что правление Короля – Патриота подобно правлению отца над семьей, наконец, заявление, что король не может «дурно поступать», – все это напоминало учение сторонников патриархальной теории Роберта Фильмера, отстаивавшего в годы революции середины XVII в. идею о расширении королевской прерогативы 539.