Жан-Клод Болонь - История безбрачия и холостяков

Статус студента остается неясным: права клириков не совмещены с обязанностями этого сословия. В некоторых студенческих сообществах, таких, например, как Базош, объединение стряпчих Парижа, требовалось безбрачие. [177] Arthur Christian, Etudes sur le Paris d’autrefois, Les juges, le clergé , Paris, Roustan, Champion, 1904, p. 79. Оперетта Мессаже «Базош» построена на этой теме: Клеман Маро избран королем Базоша и должен скрывать, что женат, что влечет за собой квипрокво в интриге.

Должны ли были студенты сохранять безбрачие после получения диплома? Все зависело от амбиций. Для того, кто намеревался сделать карьеру на церковной ниве, предпочтительнее было оставаться в безбрачии. Известный ученый и эрудит Жак Амио (1513–1593) делает карьеру вне церкви: сначала он наставник детей философа-гуманиста, потом переводчик у Франциска I, затем наставник детей Генриха II. Ни одна из этих должностей не требует безбрачия, но одновременно с этим он пользуется бенефициями с епископата и шаг за шагом поднимается до чина епископа. Безбрачие оказалось для него мудрой мерой предосторожности.

Но многие склонялись к мирской жизни. Клирики, стоящие на иерархической церковной лестнице ниже иподиакона, имели право жениться. И если каноническим правом не зафиксирован статус «женатого клирика», то в судебных делах они встречаются нередко. Клирики настаивают на своем статусе клирика, чтобы подлежать не светскому, а церковному суду, решения и приговоры которого были мягче. В завещаниях позднего Средневековья достаточно много женатых людей, заявляющих о своем духовном звании. Иногда они занимаются неожиданным для клириков делом, например работают мельниками, или мясниками, или содержат кабачок, что было клирикам запрещено.

Так, например, в Авиньоне во времена правления папы Урбана V (1362–1370) некий отец семейства по имени Занубио, авиньонский гражданин, меняла по профессии, выдал дочь замуж за своего компаньона Франческо д’Ареццо, клирика. Занубио в завещании назначает зятя опекуном над своим сыном Жантилем, тоже клириком. Жантиль собирался жениться, что вывело бы его из-под опеки Франческо. Все было бы прекрасно, если бы невеста Жантиля, Катерина, не принадлежала к семейству Альтовити — тосканских менял и опасных конкурентов в замкнутом мирке этой профессии. Не собирались ли Альтовити прибрать к рукам наследство Занубио? Франческо забеспокоился и направил прошение в папский суд. И он, и Жантиль формально подлежали церковному, а не светскому суду, однако Жантиль предпочел предстать перед последним, так как был в хороших отношениях с местными судейскими. Сменив темную одежду клирика на двуцветную мантию юриста, он вышел из духовного сословия, освободился от обязательств клирика и предстал перед светским судом Авиньона вместе с Франческо. Суд постановил арестовать Франческо, но тот отправил прошение на имя папы. Прошение сохранилось в архивах, и именно из него мы знаем об этой истории. [178] Yves Grava, «Le clerc marié», Le Clerc au Moyen Âge , 1995, pp. 238–239. Интересно, что здесь присутствует некоторая расплывчатость между разграничением духовных и светских лиц.

Как только появились профессии, требующие некоторого образовательного минимума, строгое разграничение между образованным клириком, живущим в безбрачии, и женатым мирянином стало стираться. К слову сказать, оно существовало лишь в теории, в идеале, а в реальности до грегорианских реформ женатые клирики и даже священники были не так уж редки. Если профессия, которой они занимаются, не имеет ничего общего со священным служением, зачем нужно безбрачие?

Что это за профессии? Первым приходит на ум ремесло нотариуса, ибо до наших дней дошло понятие «клерк при нотариусе». В текстах XIV–XV веков нотариусы чаще всего принадлежат к духовному сословию, однако постепенное обмирщение профессии налицо, и постепенно появляется все больше упоминаний о женатых нотариусах-мирянах. Потребность в клириках для церковной службы была велика, однако в XII–XIII веках всех охватила тяга к обучению в университетах, и духовная карьера уже не могла рассматриваться как единственное приложение сил для образованного человека. «Основным занятием для образованного человека, не желавшего посвящать себя церкви, стало нотариальное дело». [179] Marie-Thérèse Lorcin, «Les clercs notaires dans les testaments foréziens des XIVе et XVе siècles», Le Clerc au Moyen Âge , 1995, pp. 387–397, цит. p. 390.

Нотариус не должен был отказываться от семьи, и, читая завещания клириков-нотариусов, мы видим, что многие из них были женаты и имели детей. Появлялись целые династии клириков-нотариусов. Разумеется, женившись, клирик-нотариус не может более продвигаться по церковной карьерной лестнице и рассчитывать на доход от бенефициев — он должен кормиться только своим ремеслом.

Однако для занятий другими профессиями существовали более жесткие правила. От университетских профессоров также требовалось жить в безбрачии. Это можно было бы понять по отношению к преподавателям духовных дисциплин, таких как богословие или каноническое право. Но к чему целибат для профессора медицины, который преподает анатомию и должен досконально знать строение и мужского, и женского тела? Долгое время при описании строения женских половых органов опирались на их сходство… со свиными, что приводило к некоторым неточностям в описании. [180] Danielle Jacquart et Claude Thomasset, Sexualité et savoir médicale au Moyen Âge , Paris, PUF, 1985, pp. 38–40.

Изначально для профессоров четырех университетских факультетов (искусств, медицины, права, теологии) безбрачие или расставание с законной супругой было обязательным. Так, например, в 1290 году Жан Флори ради сохранения места старшего преподавателя на факультете искусств поклялся, что официально разведен с женой в Руане. Если бы он снова стал жить с ней, ему пришлось бы оставить преподавание. [181] Chartularium universitatis parisiensis , 1891, n° 565 (t. II, p. 39).

Обязательное безбрачие преподавателей было связано не только с их статусом клириков, но и с древним, еще дохристианским представлением о том, что занятия науками несовместимы с семейной жизнью. Отчасти это представление было у Платона; не преследовал ли ученых Средневековья все тот же дух Ксантиппы, сварливой жены Сократа? Можно также вспомнить Цицерона, который после расставания со своей женой Теренцией отказался жениться еще раз, чтобы не прерывать ученых занятий, или Феофраста, написавшего трактат о женитьбе, известный нам в пересказе святого Иеронима. [182] Этот трактат опубликован в Adversus Jovinianum , I, 47 (Migne, P.L., t. 23, col. 276–278).

Несомненно, расхожие представления о браке перенесли в Средневековье ученые церковники. Мы найдем эти представления в переписке Элоизы с Абеляром, в «Романе о Розе» Жана де Мена, в трактате «О браке» Гуга де Фульуа, в «Зерцале брака» Эсташа Дешана. Элоиза описывает семейную жизнь как кошмар, где ученые занятия и размышления над Писанием постоянно прерываются плачем младенцев и пением кормилиц. Учение — это духовное обручение со знанием, с книгами; такое мнение, возникшее в античности, хором повторяют многие средневековые авторы. [183] Я привел в доказательство несколько примеров, взятых у Эсташа Дешана, Ламберта Заики, Элоизы, в моей книге Histoire du mariage en Occident , Paris, Jean-Claude Lattes, 1995, p. 158. См. выше, с. 30 и ниже, pp. 260–269. Вместе с тем, как ни живуча оказалась эта традиция в веках, университетские преподаватели стали мало-помалу вырываться из оков безбрачия.