Жан-Клод Болонь - История безбрачия и холостяков

И здесь мы видим целую гамму проявлений холостой жизни. Есть среди богинь убежденные девственницы, такие как неприступная Артемида и воительница Афина. Есть неукротимый ходок, не пропускающий ни одной юбки (хитона) Аполлон, не гнушающийся даже тем, чтобы задрать хламиду юноши. Есть страстные любовники Арес (Марс) и Афродита (Венера), чьи свидания породили череду отпрысков: Эроса и Антероса, Деймоса и Фобоса, Гармонию, Приапа…

Даже самые стыдливые небезупречны. Энциклопедисты — знатоки тысячи и одной подробности античной мифологии — писали, что представление о девственности богинь весьма относительно, и они отнюдь не были подобны монахиням; «Весту часто изображали с ребенком, откуда он у нее появился? При Минерве был Эрихтоний, было интересное приключение с Вулканом, в некоторых храмах ее чтили как мать. При Диане состоял Вирбий, а то удовольствие, которое она испытывала, созерцая спящего Эндимиона, говорит само за себя: не слишком ли оно было сильным для богини-девственницы? Миртил упрекает муз в чрезмерном пристрастии к некоему Мегаллону и называет по имени детей, порожденных каждой из них». [27] Encyclopédie , t. II, p. 803, s.v. célibat . Все эти обвинения имеют силу в глазах автора-христианина, но христианское отношение к безбрачию совершенно другое; в античности не существовало культа девственности, хотя она и лежит в основе некоторых сказаний. [28] В различных мифологиях основателем обычно является сын девственницы, чтобы обозначить разрыв с прежним порядком. Кофейной (Caufeynon, 1926, р. 38) отмечает в восточных мифологиях бога Хака (Япония), бога Фо (Тибет), бога Саммонокадама (Сиам) и, конечно, Будду Шакьямуни. Если мы встретим эту тему в некоторых греческих легендах (как легенду философа Пифагора), то заметим, что антропоморфизм допускает божественное вмешательство в чудесные рождения. Мать Ромула и Рема была посвященной девственницей, но девственности ее лишил бог Марс. Безбрачие богов — зеркало, в котором отражается отношение к безбрачию у людей, и в этом зеркале видны те изменения, которые происходят в общественном сознании.

Во-первых, изменяется представление о власти. После войн, которые вели между собой боги первого поколения, устанавливается незыблемый олимпийский порядок, и залогом его оказывается безбрачие богов. Зевс свергнул своего отца Кроноса, который ранее сверг своего отца Урана. В сказаниях о первых богах на передний план все время выходит тема плодовитости и, соответственно, проблема наследства. Кронос оскопил отца и проглотил детей, попытавшись тем самым уничтожить и прошлое, и будущее и остановить время, образ которого постепенно стал называться его собственным именем. [29] Слова Κρονος ( Кронос , имя бога) и χρονος ( хронос , время). Добавим, что он низверг в Тартар братьев, пожелав править единолично со своей женой Реей. Быть может, он воплотил основную проблему родоплеменного общества — проблему раздела власти и соперничества между братьями, которое неизбежно вырастает из этого раздела. Зевс, пришедший на смену отцу, безраздельно властвует на Олимпе, ибо ему не противостоит никакая иная династия. Безбрачие, таким образом, оказывается решением изначальной проблемы власти. Время внутриродовых войн проходит, между богами воцаряется согласие, и хочется верить, что оно воцаряется между людьми. На смену браку приходят любовные приключения — они нужны, чтобы продолжить род, но никак не угрожают законной власти. Безбрачие — залог статус-кво, на Зевсе и его детях заканчиваются все божественные династии.

Проблема власти возникает вместе с развитием цивилизации: было отмечено, что боги и герои, живущие в безбрачии, — это «боги ума», воплощения духовной и интеллектуальной жизни. [30] Uzanne, 1912, р. 29; 1890, pp. 7–9. Исходный тезис взят из Grand Dictionnaire universel du XIX siècle Пьера Ларусса (Borie, 2002, p. 67). Афина (Минерва) покровительствует ремеслам и ученым занятиям, Аполлон и девять муз — искусству, Геката — таинству и волшебству, Гермес (Меркурий) — письму, образованию, теоретическим знаниям… Грубая сила Ареса часто вынуждена отступить перед умом Афины или судом богов. Бог войны нередко изображается побежденным или признается виновным — это, несомненно, свидетельствует о том, что в упорядоченной жизни на Олимпе утверждаются новые ценности. Военная тактика усложняется, и бог войны, воплощение примитивной силы, изображается влюбленным в красоту (Афродиту) или же побежденным разумом (Афиной). Вот лучший символ новых идеалов!

Разумеется, связывать впрямую развитие общества, культуру и безбрачие было бы преувеличением. [31] Bocquet, 1894, p. 94. Артемида, правящая «на территории, где развернулась охота, вне города», также была богиней-девственницей, «нетронутой, как девственная природа, которую человек не окультурил». Jean-Louis Lambland, L’oiseau nègre , Paris, Imago, 2003, p. 98. Однако именно в древнегреческую эпоху возникает мысль о том, что наряду с физиологическим воспроизводством человека, обеспеченным браком, существует и духовное, обеспечивающее возможность наследования от отца к сыну для тех, кто не родил детей. Олимпийские боги были платониками, сами того не зная.

Разное отношение к безбрачию и эволюция этого отношения особенно отчетливо видны на примере двух великих греческих городов — Афин и Спарты. И в том и в другом городе были знаменитые законодатели — Ликург в Спарте и Солон в Афинах. Но развитие закона в ахейском городе шло по пути смягчения первоначальной суровости, а лакедемоняне сохранили ее в неприкосновенности.

В Спарте брак связан в первую очередь с вопросами владения имуществом и передачи его по наследству. Брак обязателен для всех граждан, имеющих надел земли, то есть для первенцев, и не обязателен для младших братьев. Они живут со старшим, пока не представится случай жениться на наследнице имущества. [32] Bocquet, 1894, p. 90, ссылка на Polybe, Excerp. Vatican ., XII, 6. То есть для части населения безбрачие было возможно, но влекло за собой зависимость от старших братьев, а независимость молодому человеку давал только брак. Здесь мы оказываемся перед лицом навязанного, а не выбранного безбрачия.

Для нации, состоящей по преимуществу из воинов, холостяк — это тот, кто не может поставлять родине защитников. Ликург (IX век до н. э.), легендарный законодатель Спарты, законы которого считаются самыми строгими из известных законов той эпохи, предлагает применять суровые меры против холостяков. Им запрещено присутствовать на празднествах — гимнопедиях, а зимой «городские власти заставляли их обходить голыми городскую площадь, распевая хулительную песню, специально сочиненную ими же самими себе в порицание. В песне должно было говориться, что они несут справедливое наказание, потому что не подчинились закону. Кроме того, их лишали тех почестей и уважения, что младшие обязаны оказывать старшим». [33] Plutarque, Vie de Lycurgue , XV, § 1–3; 1964, t. 1, pp. 140–141. Плутарх приводит пример того, как действовало это предписанное законом презрение. Деркиллид, заслуженный военачальник, упрекал молодого человека, что тот не встал, чтобы уступить ему место. На что молодой человек ответил: «У тебя нет сыновей, которые в будущем могли бы уступить место мне», и никто не осудил его за дерзкие слова. По словам Атенея, холостяков проводили с позором перед алтарями храмов, а женщины били их. [34] L. XIII, 2, цит. по Cartier, 1902, p. 11, и Caillemer (Daremberg et Saglio, 1877, t. 1, p. 130).