Лев Канторович - Четыре тысячи миль на Сибирякове

От бухты Тикси судно шло по чистой воде до Большого Ляховского острова, одного из Новосибирских островов. Здесь была сделана кратковременная остановка, а затем ״Сибиряков״ направился дальше на восток, к устью реки Колымы, по прежнему ведя на буксире своих младших слабосильных спутников - речные пароходы. Через два дня - поздно вечером 3 сентября - "Сибиряков" встретился у мыса Медвежьего с северовосточной экспедицией Наркомвода и сдал ей эти пароходы. От мыса Медвежьего начались опять льды — сначала небольшие отдельные льдины, потом сплошные поля полярного пака. 6 сентября, впервые после выхода экспедиции из Архангельска, пришлось остановиться на ночь из-за темноты.

С утра 8 сентября ״Сибиряков״ вступил в борьбу с тяжелыми многолетними льдами. Таких льдов ему еще не встречалось за все его плавание от Новой Земли. Чукчи с мыса Северного сообщили экспедиции, что такие льды держатся здесь уже третье лето, и количество их с каждым годом все возрастает. Опять пошел в ход аммонал, опять медленное продвижение шаг за шагом, опять длительные остановки. ״Сибиряков'* пользовался каждой прибрежной полыньей, каждой прибрежной полосой более разрешенного льда, Идти приходилось крайне осторожно: фарватер здесь мелкий, и нередко под килем судна оставалось всего несколько футов воды, а в одном месте „Сибиряков“ даже коснулся грунта. Опознавательных знаков, поставленных на чукотском берегу судами Гидрографического управления, не было видно: по сведениям, полученным экспедицией, все знаки были уничтожены чукчами, уверенными в том, что моржи пугаются этих знаков и меняют места своих лежбищ.

10 сентября произошло несчастье: избегая мало обследованного и сомнительного фарватера, "Сибиряков" уклонился к северу и здесь в тяжелых льдах сломал себе винт. В судовом журнале авария записана так: ״Одна лопасть винта совершенно отсутствует, а три остальных обломаны больше чем наполовину каждая". Потеря винта судном, находящимся в сплошных полярных льдах, при уже наступившей осени, могла повести к самым тяжелым последствиям - ״Сибирякову״ угрожала не только полярная зимовка — к этому должна быть готова всякая полярная экспедиция. У той же Колючинской губы, где случилась авария, уже зимовал пятьдесят три года назад Норденшёльд на "Веге"; немного восточнее провел во льдах вторую зиму Амундсен на "Мод". Страшнее была опасность северо-западного дрейфа. В этой области начинаются различные течения, и если одно из них, менее мощное, идет вдоль чукотского побережья на восток к Берингову проливу, то другое, могучее, стремится к западу через весь полярный бассейн.

К северо-западу от места аварии ״Сибирякова" попала в это течение ״Жанетта“ Де Лонга, которую раздавило льдами летом 1681 года, после чего участникам экспедиции пришлось спасаться на санях и лодках. Три лодки пустились в опасное и мучительное плавание после того, как команда ״Жанетты״ шесть недель пробиралась по льдам, с ужасом убеждаясь и том, что эти льды все время дрейфуют в самых различных направлениях и нимало не приближают участников экспедиции к желанному югу. Три лодки покинули, наконец, страшные льды и направились к устью Лены, но одна пропала без вести со всей командой, вторая пристала к пустынному берегу, где почти все погибли с голоду и холоду, и только третьей партии удалось спастись.

Спустя двенадцать лет Нансен добровольно вошел в это течение на ״Фраме", решив пронестись со льдами через весь полярный бассейн и подойти как можно ближе к Северному полюсу. Нансен долго изучал как дрейф ״Жанетты“, так и ее остатков - вернее некоторых вещей участников экспедиции, вынесенных течением к берегам Гренландии. Он решил, что направление этого течения не случайно, что течение это более или менее правильно и постоянно следует на северо-запад,— и доверил ему жизнь своих спутников и свою. Остальное известно: через три года ״Фрам" был вынесен течением к северу от берегов Шпицбергена, а сам Нансен, покинувший судно еще в 1895 году, чтобы сделать попытку достигнуть полюса на собаках, перезимовал со своим единственным спутником на Земле Франца-Иосифа и был доставлен в 1896 году в Норвегию на судне экспедиции Джексона.

Начальник экспедиции ״Сибирякова״ О. Ю. Шмидт и руководитель ее В. Ю. Визе представляли себе всю грозную опасность, если бы лишившийся управления ״Сибиряков״ попал в северо-западное течение. К счастью, стояла тихая погода, а на "Сибирякове" было семь десятков решительных людей, спаенных единой волей и единым стремлением к победе над стихиями. Хорошо беспрепятственно пройти северным морским путем, да еще за одну навигацию, но еще лучше овладеть этим путем с бою — показать миру, что могут дать большевистская настойчивость, упорство, организованность и энтузиазм участников великого процесса разрушения старого общественного строя и создания нового социалистического общества.

Надо было, не теряя ни минуты, сменить поврежденные лопасти винта, поставить вместо них новые и тем вернуть судну жизнь и заставить его пробиваться через льды дальше. А для этого нужно было приподнять корму ״Сибирякова״ вверх футов на десять, чтобы конец гребного вала показался из воды.

Начальник экспедиции О. Ю. Шмидт, немедленно по выслушании рапорта капитана о потере "Сибиряковым" винта, приказал объявить аврал. Время было позднее — около полуночи, но еще никто не спал. Взглянув на часы, О. Ю. Шмидт отдал приказ первой смене приступить через пять минут к работе. В этой работе должны были принять участие все без исключения — каждый по силе и способности. Задание было: перегрузить в самом срочном порядке из кормовой части ״Сибирякова״ в носовую весь запас продовольствия и перебросить в носовую же часть судна весь запас угля в количестве около 400 тонн. Работа должна была вестись круглые сутки, без перерыва, — надо было пользоваться тихой погодой и спокойным состоянием моря.

Перегрузка судна на плаву — нелегкая вещь, особенно когда нужно создать довольно сильный искусственный ״дифферент״, как говорят моряки. В этих условиях судно легко теряет свою остойчивость, и потому достаточно переместить сравнительно небольшой груз с одного борта на другой, чтобы вызвать крен или выровнять его. Во время работ на "Сибирякове" по смене лопастей винта заметный крен был раз выровнен переносом с левого борта на правый всего ста окороков!