Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Бюро Северной армии в Киеве в своих политических прокламациях не упоминало теперь о «возрождении монархии», а декларировало «восстановление Единой, Неделимой Российской Державы» и «вооруженное сопротивление» ее противникам. Целью Северной армии считалось уже не создание армии, «альтернативной» Добровольческой, а только «предоставление возможности офицерам-северянам, ныне случайно находящимся на Украине, приложить свои силы к борьбе с большевизмом непосредственно в своем крае». Для этого предполагалась «возможно широкая вербовка людей… и планомерная их эвакуация в пункты сосредоточения войск Северной области».

Казалось, генерал Келлер нашел, наконец, свое место в общем фронте Белого движения. Сам он в частных беседах не отрекался от монархического лозунга. Новые подразделения получили благословение митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого). Но хотя развернувшиеся на Украине драматические события и выдвинули Келлера на должность более высокую, чем командующий формирующейся армии, но одновременно они привели к трагическому завершению его военной биографии (61).

Ввиду очевидного поражения Германии и ее союзников и начавшегося вывода немецких и австро-венгерских войск, в политике Украинской Державы произошли серьезные перемены. 16 октября 1918 г. поверенный в делах австро-венгерского посольства сообщил об отсутствии «принципиальных возражений» против поиска украинским правительством «контактов с Антантой» и, более того, о желательности установления их одновременно с выводом немецких и австро-венгерских войск из Украины (62). Перемены назревали и во внутренней политике. Скоропадский еще 24 октября 1918 г., после своего возвращения из Берлина, где он встречался с Императором Вильгельмом II, начал сближение с социалистами. По требованию оппозиционного Украинского национального союза в состав правительства было введено пять социалистов-федералистов и было заявлено об усилении «самостийности». Но 14 ноября Гетман из-за очевидных опасений потерять власть, сотрудничая с социалистами-революционерами, неожиданно «сменил курс». Определенное значение имела обнаружившаяся связь немецкого командования с деятелями УНР и даже «московскими большевиками». Разуверившись в искренности немецкого командования, Гетман практически полностью заменил состав Совета министров, а председателем и, временно, министром земледелия стал бывший министр земледелия России в годы Первой мировой войны С.Н. Гербель (63).

Грамота «Гетмана всея Украины ко всем украинским гражданам и казакам» торжественно провозглашала окончание «кровопролитнейшей войны» и объявляла о предстоящей «сложной задаче создания основ новой жизни». «Водворение начал порядка и законности» на Украине, – Скоропадский не мог отрицать очевидное, – было достигнуто «при дружеском содействии Центральных Держав». Гетман не скрывал и оказываемой поддержки антибольшевистскому сопротивлению: «Отзывчиво относясь ко всем тем страданиям, которые переживала родная ей Великороссия, Украина всячески стремилась помочь своим братьям, оказывая им широкое гостеприимство и поддерживая всеми доступными ей средствами борьбу за водворение в России твердого государственного порядка».

«Но, – говорилось далее, – теперь перед нами новые государственные задачи». Если «Центральные державы» помогали суверенной, независимой Украине, то «державы согласия искони были друзьями прежнего великого единого Российского государства». Констатируя перемену внешнеполитического положения, Гетман отмечал новый статус и Украины, и всей России. Без колебаний «предрешалось» будущее государственное устройство: «На иных началах, на началах федеративных, должно быть воссоздано прежнее величие и сила Всероссийской Державы. В этой федерации Украине надлежит занять одно из первых мест, ибо от нее начались порядок и законность в стране, и в ее пределах впервые свободно вздохнули все униженные и угнетенные большевистским деспотизмом граждане бывшей России. От нее пошли дружба и единение со славным Всевеликим Доном и доблестными Кубанским и Терским казачествами. Первой надлежит выступить в деле создания Российской федерации, конечной целью которой явится восстановление Великой России». Именно федерация должна была обеспечить «экономическое и культурное преуспеяние всего украинского народа на прочных основаниях национально-государственной самобытности».

В развитие поставленных Гетманом перспектив должен был работать новый состав правительства. Сохранили свои должности Кистяковский (МВД), Ржепецкий (Министерство финансов) и Ю. В. Любинский (Министерство народного здравоохранения). Работавшие впоследствии в белых правительствах сенаторы В. В. Рейнбот и Г. В. Глинка заняли должности министра юстиции и министра продовольствия соответственно.

Обращение Совета министров, обнародованное в тот же день (15 ноября 1918 г.), определяло приоритетные задачи «нового курса», повторявшие в общих чертах основные положения политической программы Белого движения: «Работа над воссозданием Единой России на федеративных началах с сохранением за Украиной всех прав на развитие ее государственной и национальной самобытности», «сохранение и укрепление гражданского правопорядка на Украине, что достижимо лишь при условии ограждения Державы от анархии большевизма», «обнародование в срочном порядке закона о Державном Сейме и выборах в него на демократических началах». Если бы Державный Сейм удалось собрать до наступления петлюровцев, то в этом случае он мог бы законодательно закрепить самостоятельность Украины и полномочия Гетмана. Предполагалось также проведение «аграрной реформы», отмена хлебной монополии, восстановление железнодорожного транспорта и «охрана труда». Завершалось «обращение» призывом «забыть партийные и национальные разногласия. О монархической форме правления, как и в прежних официальных заявлениях и декларациях, ничего не говорилось (64).

Таким образом, «национально-государственная самобытность» в рамках «Российской федерации» – вот, по существу, тот итог, к которому подошла Украинская Держава после полугодового «суверенного» существования. Отказ от самостоятельной государственности, с одной стороны, подтверждал, что для режима Скоропадского и его политического окружения не существовало принципиальной невозможности эволюционировать в сторону признания «Единой России». С другой стороны, невозможен был и возврат к унитарному правлению, и даже предлагавшийся в 1919 г. вариант «областной автономии» для Украины был неприемлем. «Прошло время командовать из Петербурга – это мое глубокое убеждение», – говорил Скоропадский после подписания Грамоты. Сам Гербель в интервью украинской прессе определил «главнейшую задачу» правительства как «упорная и дружная работа над воссозданием Великой России», к чему он призывал все общественные группы и партии (65).