Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Рассматривая документы РПС, можно с уверенностью утверждать, что никакого «умаления национальных интересов России Белым движением» (как это принято, к сожалению, считать в современной псевдоисторической публицистике) не происходило. Напротив, Русская Политическая делегация и Русское Политическое Совещание твердо стояли на позициях защиты внешнеполитических приоритетов бывшей Российской Империи, правопреемницей которой объявляло себя Белое движение. В отличие от руководителей внешней политики советского Наркомата иностранных дел, защита внешнеполитических позиций России происходила не в рамках провозглашенного курса на осуществление «мировой революции» и разжигание «классовой борьбы» во всех окружающих бывшую Империю государствах и государственных образованиях. Защита национальных интересов России проводилась в строгих нормах международного права, в провозглашении курса борьбы за сохранение мира и уважение законных интересов других стран.

Еще более ранним «проектом» внешнеполитических приоритетов, которые должно будет защищать объединенное российское международное представительство, была телеграмма Шульгина генералу Драгомирову от 3 октября 1918 г. В числе этих приоритетов отмечались: «признание государственного суверенитета России над всеми областями, входившими в состав ее до 25 октября 1917 года, когда захват областей большевиками лишил Россию фактической возможности осуществить, отстаивать этот суверенитет, от которого законная власть России никогда не отказывалась (исключение делалось применительно к Польше. – В.Ц.)», «немедленное прекращение Брестского и дополнительного к нему договоров и всех вообще мирных договоров, заключенных Германией с отдельными частями России во время советской власти (с Украиной, Грузией. – В.Ц.)», «большевистская власть не может явиться представительницей России ни в целом, ни в частях на мирной конференции», «допущение большевиков к участию в мирной конференции явилось бы морально недопустимым международным поощрением организованного, возведенного в принцип террора», «участие союзников в борьбе с советской властью должно выразиться прежде всего в содействии организованной генералом Алексеевым Добровольческой армии». Нетрудно видеть, что провозглашаемые Белым движением направления внешней политики имели свою общность и неизменность как относительно Российской Империи, так и в отношении к будущей «постбольшевистской» России (4).

Практически все официальные заявления РПС, публиковавшиеся на страницах издаваемой в Париже известным российским журналистом и общественным деятелем В. Л. Бурцевым газеты «Га Cause Commune» («Общее дело»), подписывались или полным составом РПД, или, реже, несколькими ее членами (Львовым, Маклаковым, Чайковским). Среди целей, ради которых следовало издавать эту газету, назывались: «борьба с большевизмом вообще», не только в России, но и в Зарубежье; «борьба с германо-монархическими течениями», а также со всеми теми, кто, «пользуясь нашим Смутным временем… расхищают и предают Россию». Газета Бурцева стала официозом РПС, последовательно отстаивая российские интересы перед союзниками. Номера, выходившие на французском, дублировались на русском языке, что, несомненно, усиливало пропагандистский эффект. Финансирование деятельности РПС (около 250 тысяч франков ежемесячно) осуществлялось за счет бывших казенных средств, размещенных для оплаты военных заказов российским правительством в САСШ и перемещенных после 25 октября 1917 г. на частный депозит Б. А. Бахметьева, а также за счет частных вкладов от А. И. Путилова, Б. А. Каминки, А. И. Коновалова и, частично, субсидий французского правительства (газета получила единовременную субсидию от французского МИДа). Информационную поддержку Белого дела в Париже осуществляло также Отделение информирования и инспирирования французской печати, находившееся под контролем Савинкова. Вместе с «Общим делом» оно составляло агентство «Унион». Правда, корреспонденция из России, хотя и отличалась достоверностью, приходила с некоторым опозданием.

Помимо «Униона» в Париже предлагалось создать структуры, призванные «противодействовать большевизму» различными методами. Так, например, М. С. Маргулиес выступил с идеей «сражаться с большевиками торговлей» посредством создания специального Международного Комитета для невооруженной борьбы с большевизмом. 10 апреля 1919 г. Маргулиес на приеме у главы МИД Франции Пишона развернул план, по которому этот Комитет будет осуществлять «товарные интервенции» в страны, «больные большевизмом». Проект исходил из того, что большевистские идеи быстрее развиваются в странах бедных, «обездоленных», поэтому «посылка в кредит больших стоков товаров» способна создать среди населения этих стран «длительные симпатии к союзникам». Маргулиес усматривал «только два способа быстрого свержения большевиков: либо реальная, а не маргариновая, как до сих пор, вооруженная помощь нашей армии (актуальность этого заявления объяснялась провалом французского десанта в Новороссии. – В.Ц .), либо торговля. Первая невозможна, благодаря бессилию современных союзнических правительств сломить сочувствующую большевикам оппозицию рабочих, – надо немедленно организовать и широко обратиться ко второй». План Маргулиеса предполагал создание особых структур (аналог будущих концессий НЭПа), через которые будет осуществляться продажа и поставка товаров Советской России. Для осуществления кредитования следовало открыть «все иностранные банки». В расчетах за поставки нужно было перейти на золото и сырье. Охрану товаров предполагалось поручить красноармейцам, но под контролем иностранных офицеров. Международный Красный Крест должен был наладить бесплатное питание детей. Гуманитарная и техническая помощь лучше военных действий могла бы убедить население, по мнению Маргулиеса, в преимуществах «капитализма». План получил одобрение французских дипломатов, но осуществлен не был. Схожие по своим целям, подобные Комитеты были созданы в Дании и Швейцарии (в их организации участвовал известный норвежский ученый Ф. Нансен). Кроме «товарных интервенций» план Маргулиеса предусматривал создание «мирового бюро прессы» для «распространения по всему миру правильных сведений о большевизме», чтобы избежать и «легкомысленно-сочувственной оценки, которую дают большевикам американцы», и «слепоту многих русских, которые видят в этом мировом событии только обыкновенный разбой» (5).

С точки зрения персонального представительства, и РПД, и РПС можно считать своеобразной политической элитой Белого движения. Возглавлял РПС и РПД Г. Е. Львов, политик, имевший достаточно высокий авторитет среди иностранных государств, в частности благодаря своим контактам в среде политического масонства, а также с торгово-промышленными и финансовыми сферами в САСШ и во Франции. После «омского переворота» бывший первый председатель Временного правительства, утвержденный в должности еще Государем Николаем II, выехал в Париж через Вашингтон и Лондон и смог встретиться с президентом В. Вильсоном и британским премьером Ллойд Джорджем, пытаясь убедить их – правда, безуспешно – в важности признания Российского правительства и расширении масштабов помощи Белому движению. Начало Белого движения Львов встретил в Сибири, оказавшись здесь в момент выступления Чехословацкого корпуса. Во время работы Уфимского Государственного Совещания Львов был избран «в качестве главы особой делегации, которая должна была немедленно выехать во Владивосток, чтобы принести там приветствия от имени Совещания высшему командованию союзных войск, находившихся на территории Сибири, Урала и Поволжья, и выяснить общее стратегическое положение». В связи с обсуждением вопросов, связанных с созданием единого российского представительства в Зарубежье, лидеры Временного Всероссийского правительства решили использовать влияние Львова для защиты и пропаганды идеи антибольшевистского сопротивления перед лидерами стран Согласия. В состав отправленной в Приморье делегации вместе с Львовым вошли также члены партии эсеров В. И. Лебедев и Е. Е. Колосов, а также подполковник Генштаба Акинтиевский, в задачи которого входило информирование союзных военных миссий о положении на фронте.