Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Направлено было соответствующее послание и Екатерине II {1909} 1909 Lettre de Louis XVIII à Catherine IL Riegel, le 12 mars 1796 // Lettres et instructions de Louis XVIII au comte de Saint-Priest. Р. 204. В публикации ошибка в датировке, письмо написано 12 мая. . Несмотря на это, австрийское правительство потребовало от Людовика XVIII покинуть армию {1910} 1910 Ecquevilly A.-F.-H., marquis de. Ор. cit. P. 20. , у короля были даже опасения, что её могут из-за него распустить {1911} 1911 Réflexions du roi au sujet de l’agence de Souabe // Lettres et instructions de Louis XVIII au comte de Saint-Priest. Р. 91. .

Поначалу маршал фон Вюрмзер, командующий австрийскими войсками, предложил ему переехать в замок Роттенбург на окраине Форе нуар (Шварцвальда). Когда ответа не последовало, маршал вежливо намекнул, что имеет полномочия сделать это и против воли Людовика XVIII. Как рассказывал д’Аварэ {1912} 1912 Daudet Е. Autour d’un mariage princier. Р. 854. , король узнал об этом во время совещания в присутствии двух англичан: Крауфорда {1913} 1913 Чарльз Григан Крауфорд — племянник уже упоминавшегося Квентина Крауфорда. В мае 1795 г. ему было присвоено звание подполковника (lieutenant colonel ), и он был назначен отвечать за координацию действий армии Конде с англичанами. См.: Sparrow Е. Ор. cit. Р. 54–55. и Уикхема. Все якобы промолчали, и лишь сам д’Аварэ громко заявил: «Короля не принуждают, когда он находится среди двух тысяч французских дворян!» Так, у Людовика XVIII не осталось иного варианта, кроме как снова ответить отказом, но очень довольный, он наклонился к уху д’Аварэ и шёпотом пропел: «Мы не идём, мы не идём в Форе нуар…» {1914} 1914 Рискну предположить, что это цитата из поставленной в Париже весной 1791 г. комедии Бенуа-Жозефа Марсолье «Камиль, или Подземелье». Там герой поёт, и хор подхватывает его слова: «Красавицы, поверьте мне, не ходите в Форе нуар». — Œuvres choisies de Marsollier. P., 1825. Р. 117.

Королю тем более не хотелось уезжать, что как раз в это время разворачивались переговоры с генералом Пишегрю, и Людовик-Станислас надеялся на их успех. Сама история долгих взаимоотношений этого видного республиканского военачальника с роялистами неоднократно становилась объектом исследования {1915} 1915 См., например: Daudet Е. La conjuration de Pichegru et les complots royalistes du Midi et de l’Est, 1795–1797. D’après des documents inédits. Р., 1901; Caudrillier G. La trahison de Pichegru et les intrigues royalistes dans l’est avant fructidor. Р., 1908; Hall J. General Pichegru’s treason. L., 1915; , и это позволяет лишь наметить её пунктиром. Однако она нуждается в одном предварительном замечании.

В историографии начало участия армии в политике принято датировать второй половиной 1797 г. Фюре, в частности, писал: «Солдат вмешивается в жизнь общества лишь 18 фрюктидора, причём именно для того, чтобы спасти оказавшуюся под угрозой республику Поскольку ни один другой значительный внутренний излом французской политической жизни не ставил под вопрос ее будущее» {1916} 1916 Furet F. La Révolution. Р. 256. . Корректируя эти представления, В. А. Погосян отмечал: «Как это выясняется, армия и генералы вышли на арену политической борьбы ранней весной 1797 г., что не учли историки Директории, сводившие начало выступлений армии к лету 1797 г.» {1917} 1917 Погосян В. Л. Переворот 18 фрюктидора V года во Франции. Ереван, 2004. С. 106. . Мне же представляется правильным посмотреть на этот сюжет несколько иначе: армия вышла на политическую сцену в тот момент, когда она научилась эффективно вмешиваться в политическую борьбу республиканцев друг с другом, то есть уже в 1795 г. Это особенно хорошо показывает восстание 13 вандемьера, в котором Баррас играет двойную роль политика и полководца, а Бонапарт вместе с прозвищем «генерал вандемьер» приобретает и определённый политический вес.

С началом правления Директории процесс всё более набирал обороты. К примеру, ни уже упоминавшийся маркиз де Монтескью Фезенсак в эпоху Учредительного собрания, ни тот же Баррас в эпоху Конвента не воспринимались как военные на парламентской скамье, хотя первый имел чин бригадного генерала (maréchal de camp ) ещё с 1780 г., а второй служил в армии с 16 лет и получил тот же чин в 1795 г. Однако в Совет старейшин и Совет пятисот генералы попадали уже именно за военные заслуги. После Термидора в военных стали видеть людей, способных вершить политику. Показательно в этом плане высказывание генерала Лефевра, командовавшего одним из подразделений в армии Самбры и Мёзы {1918} 1918 По всей видимости, речь шла о Франсуа-Жозефе Лефевре (1750–1820), ставшим впоследствии одним из наполеоновских маршалов. , которое приводит в своём донесении от 18 (29) сентября 1795 г. Симолин:

Франция не может ни оставаться такой, какая она есть сейчас, ни быть республикой; ей нужен Король, но Король-военный, поскольку обстоятельства требуют военного управления {1919} 1919 АВПРИ. Ф. 93. Сношения России с Францией. Оп. 93/6. 1795 г. Д. 518. Л. 74 об. — 75. .

Именно здесь, на мой взгляд, начинался тот путь, который впоследствии приведёт Наполеона на трон {1920} 1920 Разумеется, необходимо учитывать и те изменения, которые произошли в армии после 1795 г. Ж. Лефевр справедливо подчёркивает, что она постепенно переставала быть такой, какой была до того: все, кто не хотел в ней служить, так или иначе отсеялись (в том числе и путём дезертирства), были восстановлены дисциплина и единоначалие, эффективно работали органы военной юстиции. «Всё это вело к тому, что армия, уже отделённая от нации, оказывалась в руках своих командиров». — Lefebvre G. La France sous le Directoire. Р. 401–404. . Тогда генералы эту дорогу только нащупывали и готовы были ради неё пойти на союз с роялистами. Если верить переданным Симолиным словам Лефевра, Пишегрю, то Журдан, Ж.-Б. Клебер и он сам, недовольные политикой Конвента по отношению к генералитету, провели чистку армии от «офицеров-чужаков» и, напротив, имели под ружьем «300 офицеров из французских дворян, среди которых много эмигрантов» {1921} 1921 АВПРИ. Ф. 93. Сношения России с Францией. Оп. 93/6. 1795 г. Д. 518. Л. 75. . Со своей стороны, роялисты никогда не забывали о роли, которую некогда сыграл генерал Монк, и искали на неё подходящего претендента. Как им казалось, пример Монка был более чем достоин подражания: возведя на трон Карла II, Монк стал кавалером Ордена подвязки, камер-юнкером и шталмейстером, герцогом и пэром, получил значительный пенсион и даже стал совладельцем одной из американских колоний.

Окружение Людовика XVIII стало искать нового Монка примерно со второй половины 1795 г., благо роялистские агенты докладывали королю, что ряд ведущих республиканских генералов расположен к монархии и ждёт лишь благоприятного момента, чтобы открыто перейти к нему на службу {1922} 1922 Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, November 22nd, 1795 // TNA. FO 27/45. . Известно, что в конце 1795 — начале 1796 г. президент де Везэ вёл об этом переговоры со своим земляком Жаном-Луи Ферраном ( Ferrand ) (1758–1808). Участник Войны за независимость США, драгунский офицер, Ферран провёл несколько месяцев в тюрьме при диктатуре монтаньяров, весной 1794 г. получил чин бригадного генерала и воевал в это время на востоке Франции. Он пользовался в Безансоне хорошей репутацией, ненавидел «террористов», и показался удачной кандидатурой, чтобы привлечь его на свою сторону и придать роялистскому подполью во Франш-Конте в качестве руководителя опытного военачальника. Согласно докладу агентов, Ферран был недоволен медленным продвижением в армии и нищенской пенсией; ему пообещали сохранение чина (он стал бы maréchal de camp) и 100 луидоров пенсиона от короля Англии. Переговоры шли вполне успешно, хотя Ферран и соблюдал немалую осторожность, опасаясь связывать себя какими-либо обязательствами, данными в письменной форме. Однако дело закончилось ничем: по настоянию австрийцев, армия Конде должна была отступить от границы, а несколько роялистских агентов оказались арестованы. Историки склоняются к тому, что заговор был раскрыт без участия Феррана, и тому пришлось сделать вид, что он вступил в контакт с роялистами исключительно для того, чтобы узнать их планы. Впоследствии Ферран был избран в Совет пятисот, репрессирован после 18 фрюктидора и продолжил военную карьеру лишь при Наполеоне {1923} 1923 Pingaud L. Une négociation secrète sous le Directoire. L’Affaire de Besançon // Revue d’histoire diplomatique. 1894. Vol. 8. P. 341–363; Dugon H. Op. cit. P. 57ss. .