Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

По исторической литературе кочует легенда о том, что ещё в январе 1797 г. Людовик XVIII, стремясь привлечь на свою сторону цареубийц, подписал 21 помилование {2083} 2083 См., например: Lever Е. Op. cit. Р. 229. . По всей видимости, её запустил в своих мемуарах граф де Монгайяр {2084} 2084 Souvenirs du Comte de Montgaillard, agent de la diplomatie secrète pendant la Révolution, l’Empire et la Restauration, d’après des documents inédits extraits des archives du ministère de l’intérieur par Clément de Lacroix. Р., 1895. Р. 220. . Однако эта история представляется мне совершенно невероятной и никак не согласуется с другими известными фактами. В частности, в список «помилованных» входит Ларевельер-Лепо, в чьём республиканизме сомневаться не приходится.

Третий фактор — отсутствие силы, которая смогла бы добиться от промонархически настроенных депутатов координации действий.

Хотя Людовик XVIII вот уже почти два года заявлял о необходимости работать рука об руку с конституционными монархистами, предлагаемая королём схема взаимоотношений подразумевала, что все они, включая Монаршьенов, будут трудиться под его руководством над реализацией его модели будущего государственного устройства, при построении которой он, безусловно, учтёт, насколько сможет, их пожелания. Для принца, выросшего при Старом порядке, такая система была абсолютно естественна и не могла служить предметом для переговоров, поскольку эти переговоры ставили бы под вопрос саму суть королевской власти.

Людовик-Станислас полагал, что и без того совершил беспрецедентную вещь: протянул руку дружбы тем, кто принимал активное участие в развязывании Революции. Все его действия, включая приближение к себе д’Андре, все его заявления говорили о том, что эта политика для него — не случайность и не тактический манёвр. Осенью 1797 г. в инструкции своим агентам король писал:

Ещё до той эпохи, когда Провидение призвало меня на окровавленный трон моих предков, г-н Мунье предоставил мне возможность заявить о моих чувствах, и я воспользовался ею, чтобы заверить в забвении ошибок и даже в прощении преступлений. Дважды с тех пор я возобновлял, подтверждал, свидетельствовал достоверность этих деклараций, и сим я имею удовольствие подтвердить их вновь. Прочность моих принципов — залог моей верности своим обещаниям {2085} 2085 Цит. по: Dugon Н. Op. cit. Р. 127. .

Тем не менее многие конституционные монархисты, хотя и видели в короле законного государя, не спешили сотрудничать с ним на таких условиях. Это относилось и к части действовавших в 1797 г. депутатов.

Возможности Людовика XVIII руководить роялистами также были ограничены, хотя и по иным причинам. Находясь за сотни километров и лишившись ряда членов Парижского агентства, связанных со многими другими людьми, он пытался, как мог, скрепить расползающуюся ткань заговора. Де Помель мобилизовывал для сопротивления планам Директории людей, находившихся в орбите Парижского агентства. Д’Андре плотно работал с депутатами. Де Ла Мар пытался организовать Королевский совет. На то, чтобы способствовать успеху на выборах промонархически настроенных кандидатов, этих усилий хватило, на то, чтобы восстановить монархию, — нет.

Не мог сыграть роль координатора и генерал Пишегрю. И потому, что до последнего не хотел противопоставлять себя Республике, и, видимо, по своим личным качествам. Как отмечал де Воблан, я часто замечал по его высказываниям, что он даже не думает, что может что-то сделать, не командуя армией, и что он чрезвычайно далёк от того, чтобы решиться на то, что называют «внезапным ударом» (coup de main). Во время тайных переговоров все его слова сводились к следующему: «Дайте мне армию, и сами всё увидите» {2086} 2086 Vaublanc V. M. Op. cit. Vol. 2. Р. 413. .

Погосян в качестве причины пассивности Пишегрю называет и то, что генерала не включили в организованный Людовиком XVIII Королевский совет {2087} 2087 Погосян В. А. Указ. соч. С. 155. , однако он основывается на воспоминаниях депутата Ж.-П. Фабра, которые считаются весьма сомнительными {2088} 2088 Fierro A. Bibliographie critique des mémoires sur la Révolution écrits ou traduits en français. Р., 1988. Р. 173. : к ним приложил руку тот же Э.Л. де Ламот-Лангон, что сотворил десятки других «воспоминаний» участников Революции, включая двенадцатитомные «мемуары» Людовика XVIII {2089} 2089 Mémoires de Louis XVIII recueillis et mis en ordre par M. le duc de D***. Р., 1832. 12 vol. . Доде же, напротив, уверен, что Пишегрю не только был включён в Совет, но и получил право вводить в него других членов по своему выбору {2090} 2090 Daudet Е. Histoire de l’émigration pendant la Révolution française. Vol. IL Р. 87. .

Видя пассивность Пишегрю, несколько депутатов, найдя выход на Карно, пытались уговорить возглавить переворот его, но Директор колебался, поскольку никто точно не мог ему сказать, какая часть Законодательного корпуса эту идею всерьёз поддержит {2091} 2091 Vaublanc V. M. Op. cit. Vol. 2. Р. 402–403. . Де Воблан вспоминал:

Нет сомнений, что в этот уникальный момент тирания Директории могла закончиться за один час, если бы Карно проявил себя. Чрезвычайно унизительно признавать, что с ним мы были бы сильны, а без него мы были ничем {2092} 2092 Ibid. Р. 411. .

Кроме того, Карно не хотелось однозначно связывать себя с роялистами. Де Ла Рю, который в своих мемуарах достаточно подробно рассказывает о ходе этих переговоров, не без сарказма замечает, что республиканские убеждения не помешали Карно стать при Наполеоне графом, пэром и министром {2093} 2093 La Rue L-Е. de. Histoire du dix-huit fructidor. La déportation des députés à la Guyane, leur évasion et leur retour en France. Р., 1895. Р. 34–37. .

В результате, как вспоминает Дюма, хотя монархисты и чувствовали, что Директория собирается с силами и ждёт прибытия Ожеро, они ничего не могли сделать: «Мы были завалены обращениями, предложениями оказать услуги, но ничто не было, да и не могло быть организовано» {2094} 2094 Dumas M. Op. cit. T. 3. Р. 109 . Уже 15 фрюктидора Дюма сообщили, что составлены проскрипционные списки, и его ждёт депортация в Гвиану, верный Советам полковник предлагал нанести удар первыми и убить Барраса и Ребеля. Но Советы бездействовали: одни полагали, что у них нет достаточного количества верных и энергичных людей, другие — что не хватает решительного лидера. Не хватало, судя по всему, смелости и уверенности в поддержке войск: за несколько дней до переворота, если верить Дюма, Законодательному корпусу предлагал свои услуги генерал Клебер, однако ему не смогли пообещать, что у Советов есть достаточное количество верных подразделений {2095} 2095 Dumas М. Ор. cit. Т. 3. P. 110ss. . Нужно было срочно принимать решение, но человека, который готов был бы его принять, у Советов не оказалось.

Четвёртым фактором мне видится отсутствие чёткого понимания — и у депутатов, и у окружения Людовика XVIII — какие практические действия следует предпринять для восстановления монархии.